– Милашка. Ты никогда не устаешь притворяться злюкой?
Милашка. Думаю, что предпочла бы удар в глаз этому прозвищу.
– Чем я обязана удовольствием находиться в компании Вашего Величества? – И крушением моего ланча.
– Персиков захотелось, – осклабился он.
С каких пор мысли о смерти оборотня вызывают столь хорошее настроение?
– Есть ли какая-то причина твоих вопросов о Полуночных Играх? – спросил он.
– Возник мимолетный интерес к истории.
Я ходила по тонкому льду. У меня не было ни малейшего понятия, знал ли он о Дереке или нет. Нужно закончить этот разговор.
– Стае требуются мои услуги как сотрудника ордена?
– Сейчас нет. – Он откинулся назад, взял тарелку Андреа и предложил мне: – Персик?
Моя улыбка превратилась в гримасу. Во время Вспышки Кэрран угостил меня супом, который я съела. Позже Тетушка Би объяснила мне правду жизни: оборотни предлагают еду своей будущей паре.
Кэрран объявил себя моим защитником, подразумевая, что я слабее его, и угостив меня. И я это приняла. Его это крайне развеселило. Если бы я знала, что означает тот суп, то все равно съела бы его в любом случае – в то время я была едва жива.
Я тоже скрестила руки на груди:
– Спасибо, не надо. Теперь я не принимаю от тебя еду.
– Ах. – Он взял ломтик и бросил кусочек в рот. – Кто тебе подсказал? Рафаэль?
– Это имеет значение?
Его глаза полыхнули золотом.
– Нет.
Лжец. Последнее, что я хотела, – доставить Рафаэлю неприятности из-за того, что он испортил персональную шутку Кэррана.
– Я прочитала об этом в записях Грега.
Выудив из кармана пару баксов, я сложила их и засунула между перечницей и солонкой.
– Уходишь? – спросил Царь.
Ваш талант в области дедукции действительно изумителен, мистер Холмс.
– Раз ты не нуждаешься в моих профессиональных навыках, то я собираюсь вернуться к своим обязанностям.
– У тебя сегодня выходной.
Откуда он знает?
Кэрран съел еще кусочек персика.
– У ордена имеется ограничение на длительность смены в шестнадцать часов, когда магия ослаблена. Одна из наших крыс-оборотней обнаружила, как ты поздно вечером снимала пожилую даму с телефонного столба. Вероятно, с какой стороны ни посмотри, это было жутко веселое дело.
– Так я живу ради развлечений, – поднялась я.
Он попытался схватить меня за запястье. Его пальцы были ловкими и цепкими, но я с детства оттачивала рефлексы и потому сумела увернуться.
– Ладно. – Я бросила взгляд на кисть своей руки. – Пожалуй, пойду. До встречи, Ваше Величество. Пожалуйста, передай семье мои искренние соболезнования.
И я направилась к выходу.
– Кейт? – Тон его голоса внезапно изменился, и я повернулась.
Шутливое выражение исчезло с лица Кэррана:
– Чьей семье?
До сдвига улица Понс де Леон направляла огромный поток трафика от Стоун-Маунтин через Декейтер и Друид Хилс мимо Сити Холл Ист к небоскребам Мидтауна. Башня BellSouth, Банк Америки и гостиница «Ренессанс» были теперь всего лишь кучей щебня, но Сити Холл Ист все еще стоял. Возможно, он продержался потому, что был не таким уж высоким – всего девять этажей. Его возраст также, скорее всего, сыграл свою роль. Если заглянуть в историю, то узнаешь, что здание менялось на протяжении многих лет: от депо Sears 1926 года до правительственного центра, позже в нем появились жилые квартиры, магазины и рестораны, а также несколько акров зелени. Но была и третья, гораздо более веская причина его дальнейшего существования. Примерно двадцать лет назад Университет Тайных Искусств Атланты приобрел этого огромного, два миллиона квадратных футов, монстра. Сейчас в нем расположились преподаватели, студенты, библиотеки, лаборатории, научно-исследовательские учреждения… Если кто-то и мог сохранить здание, то это было вполне по плечу четырем сотням его обитателей.
Маги и их подмастерья, которые, как водится, довольно-таки импульсивно совершают покупки, оживили Понс де Леон. Сейчас это шумная улица с магазинчиками, киосками и закусочными.
По сравнению с ней улочка Дэд Кэт оказалась удручающе узкой. Она пролегала между недавно отремонтированными трехэтажными жилыми домами до небольшой площади с супермаркетом и бакалейной лавкой.
Сейчас мы с Кэрраном стояли на краю узкого тротуара и молча обозревали Дэд Кэт. Справа от нас прохожие и повозки пересекали Понс де Леон.
Тело обнаружили в паре десятков ярдов от угла. Но место преступления было чистым. Никаких пятен крови на асфальте. Никаких признаков борьбы. Ничего. Если бы меня не занесло сюда накануне, я бы не заподозрила ничего плохого.
Мой спутник не шевелился и глубоко дышал. Минуты утекали в прошлое. Внезапно верхняя губа Царя Зверей приподнялась, обнажив зубы. Зарождающийся рык заклокотал в горле вожака.
– Кэрран?
На меня сквозь серые человеческие глаза взглянули зрачки льва. Спустя миг хищник исчез, и я увидела бесстрастное лицо Кэррана.
– Профессиональная работа.
Я изумленно подняла брови.
– Они посыпали место происшествия аконитом. Стебли высушены, измельчены в порошок и смешаны с сухим средством зачистки. Боракс. Пищевая сода. Неплохо, между нами говоря. Не так эффективно, конечно, как паста из аконита, но и этого достаточно, чтобы заглушить запах. Команда Джима разбросала здесь не меньше галлона.
Я отложила лакомый кусочек на будущее.
– Значит, на нюх можно не рассчитывать?
Кэрран улыбнулся:
– Ты ведь не можешь посыпать содой воздух. Но тут, со всеми сквозняками и уличным движением, запахи некоторое время задерживаются над землей. Ладно, скажи мне, что ты видела. И мы сравним наблюдения.
Я замешкалась. Беседа с Кэрраном напоминала прогулку по минному полю. Никогда не знаешь, что его взбесит. Хоть Джим и мог быть облажавшимся перевертышем, он все же являлся моим бывшим напарником.
– Почему бы тебе просто не спросить Джима? Он, наверно, жаждет с тобой поделиться.
Вожак покачал головой и помрачнел:
– Когда умирает один из наших, мне звонят. Неважно – во сколько. Прошлой ночью я находился в нашей крепости, но никто не вышел на связь. Утром я видел Джима, и он помалкивал.
– У него должна быть веская причина, чтобы скрыть от тебя информацию.
– Кейт, ты предлагала Стае сотрудничество в этом деле от имени ордена?
Иди ты!..
– Да, и от него отказались.
– Как Царь Зверей, я принимаю твое предложение.
Черт. Соглашение о взаимной помощи обязывало меня раскрыть все сведения об инциденте.
Я беспомощно уставилась на него:
– Как тебе такое удается? Каким образом ты вечно заставляешь меня делать то, что я не хочу?
Лицо Кэррана просветлело.
– Я практиковался. В Стае – тридцать два вида оборотней в семи кланах, каждый из которых имеет свои собственные заскоки. Шакалы и койоты сражаются с волками из-за комплекса неполноценности. Они считают, что должны что-то доказывать. Волки считают себя лучше остальных, находят себе не тех партнеров, а затем отказываются разводиться и тупо цепляются за идиотскую идею «только смерть разлучит нас». Гиены никого не слушают, все портят и постоянно вспыхивают яростью берсерка от любой мелочи, направленной на них. Кошки периодически отказываются следовать приказам, чтобы просто доказать, что они кое-что могут. Такова моя жизнь. Я занимаюсь этим уже пятнадцать лет. По сравнению с этим убедить тебя легко.
Но я подумала, что могу стать для него крепким орешком.
– Прошу прощения, пока мое эго восстанавливается.
Он улыбнулся:
– Вот они, плюсы наличия принципов. Если тебя загнать в угол, ты всегда будешь стремиться делать то, что считаешь правильным. Особенно когда тебе это не нравится.
– Полагаю, ты меня хорошо изучил.
– Я понимаю твои мотивы, Кейт. Хотя твои замашки иногда меня бесят.
Иногда?
– Хочу заверить вас, Ваше Величество, что провожу долгие бессонные ночи, беспокоясь о ваших чувствах.
– Ты так и должна, – ответил он и басовито заурчал. – Не пытайся меня спровоцировать, у тебя ничего не получится. Лучше расскажи мне, что видела. Или я должен направить официальный запрос в письменной форме?
Вероятно, сегодня наступил день «давайте научим Кейт смирению».
Кэрран загнал меня в угол.
Я задумалась, вспоминая события.
– Я приехала на маленьком муле с Понс де Леон. Было семь оборотней. Двое в обличье волка обнюхивали периметр. Один стоял здесь.
Я подошла, указывая правильное место.
– Самец. Выглядел как типичный европейский волк, Canis lupus lupus, грубый темно-серый мех с песочно-коричневыми прожилками, особенно много их было на носу. Второй находился там.
Я пересекла улицу.
– Возможно, самка, но я не уверена. Коричневый, почти как корица, мех, черная или темно-шоколадная морда и такие же уши. Светло-желтые глаза. Выглядела как Canis lupus fuscus, или каскадный горный волк.
– Джордж и Бренна, – добавил Кэрран. Он наблюдал за мной с большим интересом. – Лучшие ищейки Джима. Продолжай.
Я кивнула:
– Два оборотня запихивали труп в сумку. Обе – женщины. Та, что справа, среднего роста, худенькая, пепельно-русые волосы коротко подстрижены. Ее лица я не видела.
Я сделала широкий шаг влево.
– Коренная американка, пухленькая, смуглая. Ей около сорока, длинные волосы заплетены в косу. Симпатичная.
Кэрран ничего не сказал.
– Охрана периметра была там. – Я указала налево. – И тут, – повернувшись, показала место. – Еще один прямо здесь. – Я ткнула пальцем туда, где меня окликнул охранник. – Двое сзади смахивали друг на друга, темноволосые латиноамериканцы, напоминали индийцев или мексиканцев. Молодые, невысокие, щуплые, ловкие. В бою будут проблемой. Парню, который остановил меня, за тридцать, возможно, около сорока. Стрижка как у военных, светло-каштановые волосы, карие глаза, накачанный. Убежденный культурист. Не так быстр, как двое других, но у меня сложилось впечатление, что он может нести меня вместе с мулом. Он говорил с легким акцентом, австралийским или новозеландским. Больше пользовался левой рукой. Пожалуй, его недавно ранили. Мне описать его одежду?