Я еще вчера обратил внимание, что в поселке какое-то ненормальное количество детей с врожденными дефектами. У одних были проблемы с телом, у других – с головой. Наверняка сказалось близкое кровное родство. Тут же, наверное, все друг другу родственниками приходятся, плодиться ведь как-то нужно. Но ничего, я думаю. Даже в Содружестве имелись возможности корректировки генома, а уж в медбоксах Первых, я думаю, мы и не такое поправим.
– Вальдемар Николаевич, не нужно устраивать сборище, а то подавите еще друг друга. – Я поднял голову и, обращаясь к толпе зевак, произнес: – Люди, мы обязательно поможем всем и вылечим не только детей, но и взрослых. К сожалению, молодость дать не сможем, намного продлить жизнь – тоже, но здоровье всем поправим, обещаю. А полностью здоровые и живут дольше. Расходитесь по своим селениям. С завтрашнего дня в каждый поселок будет прилетать челнок, и все смогут обратиться к медперсоналу.
Вызвали наших по радио и попросили послать нам челнок с двумя медиками, ими были жены наших людей, которых мы спасли из рабства. Конечно, я выполню свое обещание. Что тут такого? Жителей на острове, думаю, не так и много, в масштабах страны разумеется, а капсул на орбитальных станциях, картриджей к ним, да вообще всего, что пожелаешь, – как грязи. Это на планете ничего не сохранилось, а в космосе искин все держал на консервации, оборудование полностью исправно.
Мы не только вылечим всех, но я еще и отберу несколько людей себе в команду, прогоню их через медцентр на станции, поставим сети, найдем на заброшенных, но еще вполне живых станциях всякие производства и поможем людям. Главное – восстановить центр, тогда будет буквально все. Первым делом поставим им завод для производства пищевых картриджей. Синтезаторы готовые на орбите есть, поставим в каждую деревню или поселок, пусть хоть одной проблемой у людей будет меньше. Потом строительство медицинских центров и все остальное, работы тут на полжизни хватит. Будем привлекать местных – самим, конечно, не справиться. Да они и сами, думаю, будут рады работать и учиться.
С орбиты пришли сразу два челнока. Так как каждый из них был оборудован двумя капсулами (одна – реаниматор, вторая – лечебная), в каждый посадили по медику в сопровождении дроида. Отправив челноки искать на острове выживших, сели за изучение материалов, отснятых дроном. Результат был, да еще какой! Я ведь говорил, тут кругом один металл, сканер аж захлебывался от находок. Я, кстати, опросил нескольких человек, живших на окраинах поселка, на предмет падающих с неба кораблей. Конечно, это поколение подобного уже не видело; если тут рядом что-то и упало, то было это давным-давно.
По отснятым дроном материалам я попытался установить границы острова. Выходило, что Воронеж затоплен, а сам остров размером двадцать на тридцать километров. Дальше – больше. То, что при посадке мы приняли за море, когда-то действительно было Черным морем. А самое главное, что островов здесь было множество, и на них, хотя и не на всех, жили люди. А на тех, где не было людей, водилось немалое количество животных, причем разных.
Медикам здесь долго работать придется, ну да ладно, зато попытаемся цивилизацию возродить. Некоторые острова друг от друга были далековато, на лодке не доплыть, а кораблей я у местных почему-то не обнаружил. Неужели настолько деградировали, что утратили знания о постройке судов? Черт его знает. Посмотрим, что удастся сделать, но сейчас просто некогда этим заниматься.
В пятистах километрах на восток дрон засек что-то торчащее из воды на высоту шести-семи метров. Гай, едва посмотрев записи, воскликнул:
– Это же дюзы, Алекс! Это корабль, гарантирую.
Отправились на место на боте, дорога заняла едва минут сорок. Зависнув в воздухе, спустили сканер и прильнули к экранам. Так и есть, космический корабль, но не тот, что мы ищем, а какая-то военная посудина – то ли штурмовик, то ли еще что, размеры были не очень большими.
Мы вернулись в Богучар, как уже стали называть поселение, и снова принялись за просмотр. Изучив территорию своей бывшей родины, я заинтересовался: а что же на месте океанов? Не могла же вода везде быть в таком количестве.
Я оказался прав. По крайней мере, Атлантики не существовало вообще. Европа была затоплена, а вот дальше… Некогда огромные просторы Атлантического океана представляли собой пустынные плато и скалы, сильно напоминающие Гранд-Каньон в Штатах. Америки (что та, что другая) также оказались кучей островов. С Арктикой и Антарктидой с виду тоже все было в порядке: тот же снег, тот же лед. Африка, что меня, в принципе, не удивило, была почти целой, а вот Средиземного моря, как и Красного, я не разглядел. Сплошная пустыня на тысячи километров вокруг. Даже на юге Африки, где раньше находились леса и даже целые джунгли, сейчас был песок. Людей там замечено не было.
Вообще наша планета стала одним сплошным океаном с вкраплениями островов. Ну да, вот только Африка выделяется, и все. Наши Сибирь с Уралом также довольно большая территория суши, но вот тайги я там как-то не заметил. Климат изменился серьезно. Дальний Восток такой же, как европейская часть, Китая почти нет, на месте Индии пара островов, и все. Ни Австралии, ни тем более Японии на кадрах видеосъемки не наблюдалось. И напротив, там, где был когда-то Индийский океан, сейчас имелось множество островов.
– Сканер дал крупную засветку вот в этом квадрате, – через три дня поисков докладывал мне Гай.
– Ну-ка, наложи на мою «ручную карту».
Это подобие карты я нарисовал сам, просто по памяти, как сумел. Выяснилось, что засветка, о которой сообщал Гай, находилась – я как чувствовал! – в Тихом океане. Ладно хоть не в Марианской впадине, а довольно близко к побережью бывшей Калифорнии. Там тоже глубины были о-го-го, но все-таки не двенадцать километров.
Я вернулся на станцию и стал искать информацию по судну, которое сможет поднять на поверхность тот корабль. Судя по сканированию, это именно то, что нам и нужно. Сканер показывает заросший, но вполне узнаваемый силуэт. Не хочется, конечно, лохануться, потратив кучу времени на подъем чего-то другого.
Искин станции давал семидесятипятипроцентное попадание, что это искомое нами судно-грузовик. Если так, то цель будет выполнена, а я наконец смогу заняться своим делом. Насчет порталов искин, к сожалению, информации пока не давал, но храмы, вернее то, что от них осталось, тут быть должны. Вот еще проблема всплывет, когда мне потребуется жертва для активирования портала. Кого тут убивать? Людей и так мало. А еще я реально переживал о том, как их искать, эти храмы. Мы тут такую громадину искали неделю, а космический грузовик ведь штука просто огромная, три километра в длину, и то еле нашли. Правда, еще неизвестно, в каком состоянии груз. Искин уверяет, что с грузом все должно быть в порядке, ведь контейнеры со стержнями имели лучшую защиту из возможных на тот момент.
Грузовик лежал на глубине ста пятидесяти метров, на дне Тихого океана. На станции мы нашли технику, необходимую для подобной операции. Это был, к сожалению, не корабль, который выдернул бы наш грузовик со дна, после чего дело было бы сделанным. Нам предстояло смонтировать (с помощью дроидов, конечно) большую платформу. Вот непосредственно с нее мы уже и будем работать. В специальных капсулах-роботах будем спускаться на глубину и отделять контейнеры от грузовика, поднимая их один за другим на поверхность.
Когда была смонтирована платформа, искин станции сообщил, что может отключиться в любой момент. Он и так протянул достаточно долго, отключив по нашему совету всю оборону. За счет этого потребление энергии снизилось, и станция пока еще работала.
Я на дно не полез, как-то страшновато было. Нашлись люди, что выказали желание работать. Двое из местных, потомки Первых, и двое наших, прилетевших со мной. Все успели разучить нужные базы для работы с техникой на глубине и приступили к выполнению задачи. Благодаря капсулам люди по двое смогут находиться на глубине до шести часов и работать посменно. По информации все того же искина, нужные нам контейнеры должны находиться в определенном месте – этого требовала техника безопасности.
Ребятам под водой придется нелегко, но, думаю, дня за три-четыре хоть один контейнер мы поднять должны. А если перезапустим основные системы станции, то поднимем весь грузовик целиком. Была тут такая посудина на орбите, что могла войти в атмосферу и зависнуть над местом затопления. Главное – поднять хоть один контейнер с остро необходимыми стержнями для реакторов.
Дело шло очень туго, корабль врос в ил гораздо глубже, чем мы предполагали. Наши водолазы мучились с ним почти целую неделю, но только и смогли, что определить место, откуда можно выдернуть контейнер. Спустя еще неделю нам удалось вырезать контейнер из захватов, что удерживали его на грузовике, и наконец зацепить магнит. О, это вообще отдельная песня. Когда я спросил у искина о тросах, которыми нужно тащить груз со дна океана, меня опять отослали покопаться в своей голове. Оказалось, здесь существуют какие-то невероятные магниты. Грузоподъемность несколько сотен тонн – это вам не игрушки. На поверхность поднимали, не осторожничая особо: магнит держал просто намертво.
Почти сутки ушли на вскрытие контейнера. Обросло все так, что огромная металлическая штуковина выглядела как простой булыжник. Ковыряли сначала осторожно, искали ворота, а когда нашли, то уже плазмой срезали всю воротню, как будто и не было ее никогда. Вскрыв ящик, офигели. Внутри все сияло матовым блеском то ли титана, то ли алюминия. По обоим бортам контейнера стояли стеллажи, бывшие со стенами одним целым, посередине – узкий проход.
Я связался со станцией и спросил, как мне открыть хранилище со стержнями, на что получил ответ в виде скинутого на сеть файла. Пробежав его мысленно, я уверенно направился внутрь. Правда, я был в скафандре, в нем мне и так ничто не угрожало. Повернулся к первому хранилищу – тому, что было слева от входа. Провел рукой по верхней кромке и отшатнулся, когда вылез экран системы допуска. Набрав нужный код из ста двадцати восьми различных символов, я отошел чуть назад. Экран убрался, и послышались едва уловимые микрофонами шлема звуки открывания хранилища.