– Пошли посмотрим, что мы натворили?
На этом, третьем на мой взгляд, этаже дверь наконец вела куда надо – на улицу. Вышли и оказались на маленькой площадке, опять же у лестницы, только уже внешней, ведущей к земле. Как все сложно-то. Неужели нельзя было сделать выход внизу? Как позже поняли, нельзя. Склеп был сделан глубоким, утопленным в землю на несколько метров, что-то типа подвала.
Оглядевшись с земли, мы немного охренели и даже зависли. Бот хоть и немного, но торчал из крыши этого не то храма, не то склепа.
– Черт, а Вирх-то у нас в отключке сейчас! – покачал я головой. – Так, ребятки, упакуйте местных пока куда-нибудь в сторонку, я «тормоз времени» отпущу.
Парни помчались выполнять приказ, уволокут сейчас местных попов. (Ну а кто это еще, с бородами в пол и крестами на пузе?) А я приготовился выводить бот. Проделали это быстро. Вирх, что был сейчас за пилота, разворотив все это здание еще больше, вывел бот и сел чуть в отдалении, где место позволяло. Я быстро добежал до него, вошел внутрь, положил руку на пилота и вновь включил «тормоз». Эх, что бы я делал без этих умений, а? Резал бы людей? Сколько жизней можно сберечь таким способом! Как же мне повезло с этим.
Мы улетели из лавры в сторону, к ближайшему леску, а был он совсем рядом, не далее километра. В том, что это именно лавра, я уже не сомневался: тут и церковники, и строения под стать. Значит, опять Земля, моя или нет – неизвестно, и когда еще установим это. Одно было ясно: время точно какое-то неподходящее, похоже, что глубокое прошлое. Чего-то такого я ожидал, не все же в будущее попадать. Вот, видимо, попали теперь в прошлое.
Спрятали бот. Так, к слову, попробуй спрячь такую дуру. Но это в нашем времени, а тут… Как я сказал ранее, буквально в километре от монастыря рос лес, да какой! Чащобы такие, что диву даешься, откуда и деревьев-то столько? Так вот, завели под большие деревья наш кораблик и вдвоем с Вирхом бегом пробежались назад, возвращаясь к монастырю.
Тут все было смешно. Наши ребята нашлись в одном из зданий монастыря, в каком-то полуподвале. Нашли мы их по маячкам, что были у каждого нашего бойца. Ребята уложили на дощатый пол местных, которые мешали нам увести бот, и сами стояли тут же застывшими куклами.
– Предстоят долгие объяснения с местными? – посочувствовал Вирх.
– Попробуем немного упростить, – задумчиво ответил я.
А что, местные – вот они, причем церковники, наверняка люди просвещенные и умные, так что все будет хорошо.
Сняв со всех трех попов слепки памяти, я с помощью уже своей нейросети быстро сделал базу по здешнему диалекту, и мы с Вирхом сразу ее изучили. Была она очень маленькой, куда ей до наших привычных баз, которые мы изучаем порой неделями. Пять минут – и мы оба знаем язык.
Сняв «тормоз времени», я попросил Вирха поделиться знанием языка с остальными, а сам направился к попам. Я многое знал уже и так, но надо их успокоить, а то вон едва начали двигаться, как забились в угол и крестятся. Ну, что крестятся – это понятно, все же здесь верят в Христа, что уже обнадеживало: может, это близко к тому, что я ищу. Моя ветка времени или не моя, еще предстоит разбираться, причем долго. Ведь если я все правильно понял из памяти попов, то сейчас на дворе семь тысяч семьдесят третье лето от сотворения мира, или тысяча пятьсот шестьдесят пятый год от Рождества Христова.
Помню ли я что-то об этом времени? Да есть немного. Еще в мире магии я осознал, что все, что когда-либо учил или читал, легко могу вспомнить. Так что, думаю, нам предстоит познакомиться с Иоанном, четвертым по счету. Хотя, как читал где-то, как раз в эти времена его вроде как считали первым. Но нам привычнее будет цифра четыре, не станем спорить с историками. Это, конечно, те еще личности: не знают точно, что было сто лет назад, но уверенно заявляют о фактах пятисотлетней давности. Чудны дела твои, Господи.
– Вы точно не демоны?
Блин, «Иван Васильевич меняет профессию» в реальной жизни! Надо же так точно воспроизвести диалог из фильма! Мы уже полчаса беседуем с храмовниками. Почему вообще говорим, а не убегаем и не прячемся? Так просто все. Снимая с них слепки памяти (такая каша, если честно), я внушил им спокойствие и покой. Они нас ни капельки не боятся, но все равно крестятся как очумелые.
– Отцы, в который раз говорю: не демоны мы. Расскажите лучше, что у вас тут за жизнь такая, ужас как интересно!
Я забалтывал святош, а ребята с помощью одного строительного и одного охранного дроидов восстанавливали здание, которое мы разворотили. Если бы взяли двух строительных, было бы легче, но что есть. Конечно, кости и мощи в усыпальнице нам некогда раскладывать как положено, хотя и могли бы это сделать. Но для этого необходим длительный процесс сканирования ДНК. По результатам мы легко разложили бы все косточки по гробам, но слишком уж это долго. Но мы обязательно сделаем это позже, а то как-то не по себе оттого, что перемешали кости усопших, святотатством попахивает. Позже, я думаю, можно привести из мира Первых людей и дать им задание все исправить. Привлеченных спецов у нас уже много, так что выкрутимся.
Появились мы в этом времени ночью, и пришлось уговорить попов к утру закрыть монастырь и никого не впускать, а также отменить службы. Это для их же безопасности, а то увидит кто-нибудь такую работу во дворе – еще с ума сойдет.
Через сутки храм-усыпальница имел прежний вид. От нашего вмешательства он стал только крепче, ибо делали на совесть, лет триста простоит, если не разрушат сами монахи.
За эти сутки мы вполне нашли общий язык с местными священниками, которые оказались вполне вменяемыми людьми. Подумаешь, не верили, что мы из другого мира, я б тоже не поверил, наверное. А так мы все время общались, пригласили их отобедать с нами, но они робко отказались, увидев, что мы достаем еду из какой-то чертовщины. А вот исцеление подействовало на них так, как мы даже и не ожидали. У одного была сломана рука – застарелая травма, еще с детства, – так я предложил вылечить его, а то она у него почти не гнулась. Старик (хотя какой старик, пятьдесят шесть годков ему – в памяти выудил) запротестовал и начал креститься. Уговоры не действовали, люди банально боялись лезть в дьявольскую, по их мнению, машину.
– Отцы, ну какая же она дьявольская? – усмехнулся я. – По-моему, лечил как раз Господь, а не сатана.
– Не поминай имя Господа всуе! – рявкнули на меня.
– Хорошо, прошу прощения. Тогда давайте вот так – может, наконец, поверите, что мы желаем вам только добра.
С этими словами я засучил рукав комбеза и, выхватив нож, провел им по руке. Кровь потекла обильно, резал-то я всерьез. Священники, начав креститься, смотрели во все глаза. А я провел рукой (уже без ножа) по ране, и даже следа на руке не осталось.
– Свят, свят, свят!
Так, это что-то новенькое. Теперь проповедники упали на землю и начали поклоны бить и еще усерднее креститься.
– Встаньте же, святые отцы, хватит. А вы, уважаемый Серафим, – обратился я к увечному, – пойдемте со мной. Я вылечу вас, и тогда вы, наконец, нам поверите.
– На все воля Господа. Если меня приберет к себе нечистый, Господь вас покарает…
Какие речи…
– Как скажете, – кивнул я.
Вылечили мы его застарелый перелом буквально за полчаса. Что после этого началось… Хоть мы вроде и усвоили их язык, но почти не понимали того, что бормочут эти святоши. Постоянные крестные знамения, поклоны в пол и – апофеозом – речь старшего:
– Вам срочно нужно в Белокаменную. Государь не простит нас, ежели вы не посетите его.
– Да, конечно, – кивнул я.
Ну а что, почему бы и не повидать Ивана IV? Подлечим, на путь истинный наставим. Глядишь, не станет развивать свою опричнину. Хотя там у него какой-то свой замысел был, серьезный. То ли он пытался от старых бояр избавиться, чтобы обезопасить свое правление и стать более самостоятельным, то ли головушка у него поплыла. А может, все гораздо проще, мы историю не знаем. Мало ли что нам напридумывали немцы, которые по заказу других немцев – Романовых – писали нам историю. Ведь того же Карамзина без смеха читать невозможно: одни нестыковки и противоречия, выдумки и откровенное вранье. Может, опричнина была необходима? Никто ведь не знает, что это вообще за зверь и с чем его едят.
Перед выездом у меня состоялся непростой разговор с Сартексом и Гронбергом.
– Мы тут почитали немного да местных послушали.
– И? – заинтересовался я.
– Тебе нужно быть очень острожным.
– А что так? – не понял я.
– Понимаешь, все люди в любом мире во что-то верят. А здесь верят в Иисуса Христа и его возвращение…
– Второе пришествие, – машинально поправил я.
– Точно, – кивнул Гронберг. – Так вот, твоя сила, магия, для местных выглядит по-другому.
– Как это?
– Они думают, что ты и есть их Бог.
– Чего? – аж охренел я.
– Ты, Саша, вроде из такого же мира? Библию читал?
– Есть немного, – пожал я плечами.
– Вот и подумай на досуге, чем чреваты для тебя твое появление тут и демонстрация своих возможностей. Помнишь, чем закончилась история?
– Вот не надо мне такого счастья, господа-товарищи. Иисус взял на себя грехи людей, а я как-то не собираюсь умирать за тех, кто недостоин. Люди слишком злы и алчны, хотя я желаю им только добра.
– А как ты решишь, достоин тот или иной человек или нет? Бог взял грехи всех, без исключения.
– Сложно все это, но я подумаю.
А в душе заскреблась когтистая лапа Рании. Может, я действительно неправ, демонстрируя свои возможности? Ведь я, поступая тем или иным образом, даже не брал в голову, что обо мне подумают. А ведь и правда, для местных-то я как Бог. Слишком сложно это все для меня. Иисус – святой, а я? Убил столько людей, да и других грешков немало – какой из меня Бог?
После тяжелого разговора решили все же ехать в Москву, благо недалеко, хотя по меркам местных путь неблизкий. Ну да, на телеге-то не быстро преодолеешь такой путь. Священников решили взять с собой, будет проще общаться, да и все трое бывали в Белокаменной, покажут, что там и как. Бот решили не трогать, ребята только сбегали к нему и вооружились как следует. Дроидов я уменьшил и убрал в рюкзак, нечего их показывать всем: хоть они и человекоподобные, да все одно железные.