Осознавание в таком случае оказывается обнаружением и возвращением к использованию закрытых проклятиями участков разума или образов, из которых эти участки состоят.
Конечно, сами приемы погружения недееспособного человека в те состояния, когда он был проклят, и его разум выморозился и теперь не понимает дела, надо расписывать подробнее в отдельном курсе. А поскольку наша задача — создание дееспособных предприятий, то такой курс нельзя составить в общем. Он родится из прикладных задач, которые будет ставить жизнь перед нашими предприятиями и их работниками.
Убирание помех в достижении главной цели предприятия — получении прибыли — и дает очень точно приспособленный к нуждам производства учебный курс восстановления дееспособности разума предпринимателей.
Он-то и является основой работы Руководителя, обучающего свою дружину. У Руководителя нет иной цели, кроме создания жизнеспособного предприятия в соответствии с образами начал. Значит, у него нет задачи раскрывать какие-либо иные способности своих людей, кроме тех, которые позволят предприятию достичь свою цель и стать сильным и успешным. А это значит — хорошей основой для тех, кто мечтает пойти дальше.
Но дальше Руководитель не ведет, как не ведут и Начальник и Управляющий.
Однако, единожды пройдя всю битву за создание живого предприятия и вычистив у себя все, что мешало тебе, ты всегда будешь иметь возможность воплотить свою мечту как живой мир.
Если ты справился с предприятием, ты сможешь справиться с чем угодно. Даже с жизнью, будем надеяться!
Заключение
Итак, если мы хотим, чтобы наши предприятия, основа экономики нашего сообщества, были успешными, нам придется многому обучить работающих на них людей. Но первое, что необходимо сделать, — это привить им отношение к своему предприятию как к родному дому и одновременно нашей крепости, осажденной вражеской армией в бескрайней битве за выживание на планете Земля.
Это очень простой образ, поэтому он может быть воспринят любым человеком без особой подготовки. И тогда возможно учиться прямо в бою. Даже такое простое основание для взаимопонимания, как дом — осажденная крепость, которую нужно беречь и защищать, и заделывать дыры и проломы в стенах — поможет добиться от людей единодушия, взаимодействия и дееспособности.
А учеба? А учеба пусть идет потихоньку прямо в бою...
Раздел 6
Управление
Глава 1
Переход в управление
Однажды ты должен сделать выбор и решить, кем ты пройдешь эту жизнь — Хозяином или холопом. Это сложно, это выбор жизненного пути и полная смена мира. Переходы в иные миры, как и творение миров, — это всегда магия. Но распространяться об этом не буду. Просто отошлю к работам Мирчи Элиаде[11]. Он очень хорошо и много об этом говорил с точки зрения культуры. Меня же больше интересует психология перехода в мир управления.
В мировой экономической литературе отмечалось: люди боятся переходить в управляющие.
Джек Стэк — очень успешный американский управляющий, автор «Алхимии прибыли», писал:
«Многим просто страшно бросать производство ради работы управляющим. И одно из самых больших опасений — что люди перестанут тебя уважать.
Многие рабочие часто отказываются от руководящих должностей из боязни потерять друзей. В этом таится угроза кризиса личности. Их беспокоит, что, став управляющим, они смогут общаться только с руководством»[12].
Стэк не был психологом, хотя и был прекрасным бизнесменом. Поэтому меня не удовлетворяют его попытки объяснить это явление: «Когда я вижу человека, который пользуется подчиненным положением людей, когда я вижу грубияна начальника, я знаю — дни его власти сочтены. <...> Думаю, именно в этом одна из причин, по которым многие люди ненавидят саму идею руководства»[13].
Думаю, Стэк ошибается. Причина даже не в мышлении ненависти. Но это очень хорошо, что он затронул эту тему. Понятие «ненависти» позволит нам лучше понять магию этого культурного перехода по мирам-сообществам. Поэтому поговорим о ней еще раз.
Несправедливость и ненависть
Ненависть есть невосстановленная справедливость, как утверждали мазыки. Если несправедливость происходит, мы ощущаем ее как некий болезненный груз, который рвется из нас наружу. Мы говорим о ней, кричим, плачем, требуем вернуть наше внутреннее состояние в некое равновесие, которое дает ощущение справедливости. И если справедливость восстанавливается, мы некоторое время еще пыхтим, как успокаивающийся чайник, а потом действительно приходим в какое-то равновесное или покойное состояние.
Но что делать, если несправедливость остается в тебе? И что это такое — несправедливость? Всяческие объяснения вроде «нарушения договоров» будут всего лишь описаниями «знаний», хранящихся в мышлении, то есть культуры. А что такое несправедливость психологически, для моего сознания?
Иначе говоря, несправедливость нарушает какое-то внутреннее равновесие, и мы стремимся его восстановить. В середине века, когда была очень сильна уверенность психофизиологов в действенности нейрохимического подхода, наука пришла к выводу, что поведение человека определяется биохимией организма. Простецки говоря, впрыснул одно химическое соединение в тело — радуемся, другое — горюем.
Американский физиолог У. Кеннон в двадцать девятом году создал даже понятие «гомеостатов» — нервных механизмов, осуществляющих выравнивание состояния человеческого организма. Изменилась биохимия — меняем поведение — в итоге имеем восстановленное равновесие, гомеостаз.
При таком подходе средой, где живет несправедливость, оказывались внутриклеточные и межклеточные жидкости. И если это так, то застоявшаяся несправедливость, которая, по мнению стариков-мазыков, превращается в яд, называемый ненавистью, действительно оказывается ядом в прямом смысле этого слова. И наши метания в поисках способа восстановить справедливость оказываются поиском возможности избавиться от причиняющего боль внутреннего яда.
И тогда мы можем говорить о цивилизации ненависти, о глобальной культуре, построенной на поисках способов сбрасывания внутреннего яда. Если учесть, что единственный способ выкинуть этот яд из себя, доступный обычному человеку, — это передача в среду, которая в состоянии его впитать, то есть пролитие его на другого человека, мы должны обнаружить в общественной психологии множество способов, как оправдать подобные действия и тем самым получить право травить другого неуязвимо для себя.
По правде говоря, если подойти к этому всерьез, то мы такие способы обнаруживаем, и обнаруживаем повсюду. По сути, эту неуязвимость для стравливания ненависти обеспечивает такой всеобщий общественно-психологический механизм, как понятие «свои-чужие». Чужой — это даже не человек. В отношении его не действуют законы и правила, относящиеся к своим. Чеченская война и работа так называемых шариатских судов показала это нам со всей очевидностью. Чужой — это материал для ослабления моего отравления!
Но это в случае открытой войны. Затравливание, которое так широко применяется в демократических обществах, — есть то же самое стравливание ненависти и означает не только «преследование сворой псов», но и отравление, если приглядитесь. Травля собаками лишь оказалась, на мой взгляд, удобным воплощением внутреннего желания, даже потребности кого-то травить своей ненавистью.
Иначе говоря, пока травля относится к охотничьим зверям — это очевидный и узнаваемый психотерапевтический прием сброса внутренних напряжений, в том числе и кипящей ненависти. Когда же мы наблюдаем травлю людей, мы распознаем этот механизм не так легко. Нам кажется, что у травящих могли быть какие-то вполне разумные цели, которые их побуждали это делать. Конечно, у тех, кто травит, почти всегда есть какой-то заказ или внешняя цель. Но ложатся они всегда на внутреннюю потребность. Человек без ненависти и не возьмется за такую работу. Если у него есть цель, которой ты мешаешь, он просто пойдет договариваться.
И что же мы имеем? Биохимия организма, как, вероятно, и биоэнергетика его, лишь передают на тело управляющие воздействия. Впрочем, мы с вами знали это и без мудреных экспериментов. А то мы мало пьяных повидали на своем веку! Алкоголь не вызывает ни радости, ни горя. Он лишь вытаскивает наружу то, что у трезвого на уме.
Материальным носителем причин является более тонкая среда, которая и хранит в себе такие явления, как несправедливость и ненависть. И эта среда прямо связана с общественным окружением, а точнее, прямо доступна воздействию общественного окружения, я думаю, через общественное мнение.
Все это чрезвычайно важно для того, чтобы понять, что такое магия.
Человечество придумало не так уж много способов борьбы с ненавистью. Поэтому она является прекрасным материалом для исследования. С ней все очевидно. Современность знает некоторые психотерапевтические приемы, связанные с погружением в переживания из прошлого. Традиционные общества — войну своих с чужими, как войну между обществами. Христианство и буддизм — уход в иночество, как отрешение от этого мира и уход в мир иной, прижизненную смерть.
Сейчас мне важно обратить внимание на сходство всех этих приемов, особенно того, что происходит с ушедшим из этого мира в монахи и тем, что описывает Стэк как состояние ухода в управляющие.
Уход в управление
Совершенно определенно, уход в управление — это не просто потеря уважения прежних друзей. Уважать-то они, может быть, будут и больше. Это потеря самих друзей. Они теперь сами начинают тебя сторониться, они боятся при тебе открыто обсуждать то, о чем раньше говорили с тобой, боятся проболтаться. Хуже того, ты постепенно замечаешь, что у тебя все меньше и меньше времени и возможностей для прежних разговоров с прежними людьми. Работа требует отдачи и затягивает тебя все сильнее. На самом деле это твой новый мир втягивает тебя в себя.