— Да, — сухо сказала Десандра. — Я замещаю альфу.
Ну, конечно. Ясно, как день, что эта встреча не закончится хорошо для Дабл Ди, и Дженнифер не хочет иметь дело с последствиями. Когда волки устроят истерику и потребуют объяснить, почему одного из них сдали Племени, она скажет им, что не имеет к этому никакого отношения. Во всем виновата Десандра. Изумительно.
— Я думала, у тебя выпали зубы.
— Так и было. — Десандра оскалилась на меня новенькими зубами. — Я узнала, что иду на эту встречу, и они выросли сами по себе.
Кто-то был взбешен.
Я подошла к столу и села во главе на свое кресло, стараясь мужественно игнорировать тот факт, что кресло Кэррана пустует. Если я позволю себе проявить хотя бы малейшую тревогу, я потеряю Совет Стаи. Они начнут препираться, и мы не придем ни к какому-либо решению.
— Приведите ее, пожалуйста, — сказала я.
Дверь открылась, и Барабас ввел Дори Дэвис внутрь. Она не выглядела как разорвавшаяся бомба. Она также не была похожа на уличную проститутку. Она выглядела совершенно заурядно. Женщина лет тридцати с небольшим, с округлым лицом, голубыми глазами и светлой стрижкой до плеч. Не слишком спортивная, не слишком соблазнительная. Мягкая. Из тех женщин, которые, вероятно, живут в пригороде, готовят школьные обеды для своих деток и позволяют себе днем выпить бокал вина.
Барабас прочистил горло.
— Начинай, — сказала я ему.
Он повернулся к Дори.
— Прежде чем мы начнем, ты должна знать свои права. Каждый здесь либо альфа, либо действующий за альфу, либо сотрудник юридического отдела. Согласно законодательству штата, ни один альфа не может быть принужден к даче показаний против члена своей стаи. Штат Джорджия не обладает юрисдикцией в этом зале. Ничто из того, что здесь раскрыто, не может быть использовано против тебя в суде.
Но это может быть использовано против нее с нами.
— Расскажи мне, что произошло прошлой ночью, — попросила я.
Дори вздохнула, ее лицо выражало поражение.
— Я встретила Малрадина в «Лисьем логове».
— Он был постоянным клиентом? — спросил Роберт.
— Да, последние десять месяцев. Он хорошо платил. У нас был секс. Он готовился ко второму раунду, когда кто-то вломился в дверь. Их было шестеро, и у них были дробовики. Я была в волчьем обличье, в ошейнике, прикованная цепью к стене. Один из них выстрелил в стену и показал мне остальные пули. Они были серебряными. Здоровяк с темными волосами сказал мне, что они будут стрелять в меня по очереди. Он сказал, что я не умру сразу. Он сказал, что они будут продолжать стрелять в меня, пока я не сделаю то, чего они от меня хотят.
— Ты пыталась сбежать? — спросила я.
— Они направляли на меня дробовики.
Я восприняла это как отказ.
— Опиши мне здоровяка.
— Ему за тридцать, рост более шести футов. В хорошей физической форме. Мускулистый. Темные волосы. Голубые глаза.
Хью.
— Что случилось потом?
— Он сказал мне, что я должна убить Малрадина. Если я разорву его на части, они меня отпустят.
Она замолчала.
— И?
— Так я и сделала, — ровно сказала она. — Он много кричал. Это было ужасно. Потом они сняли с меня ошейник, и я убежала.
Так просто. Никакой большой тайны. Хью держал ее на мушке, чтобы сфабриковать весь этот инцидент.
— Куда ты убежала? — спросила я.
— В дом своей двоюродной сестры. Она задолжала мне немного денег, и я знала, что она меня спрячет.
— Ты не уведомляла свой клан или своего альфу? — спросил бета клана проворных.
— Нет.
— Почему нет?
Дори снова вздохнула.
— Почему нет, почему нет? Потому что я не хотела, чтобы меня арестовали. Я не хотела садиться в тюрьму. Я просто хотела все позабыть. Я хотела вернуть свою жизнь.
— Я уверена, что Малрадин тоже, — сказала я. — Кто-нибудь видел, как ты покидала место преступления?
— Нет.
Я посмотрела на Джима.
— У нас нет свидетелей, и Хью переместил тело с места преступления. — Хороший адвокат защиты мог бы творить чудеса, утверждая, что любые улики, найденные на теле, были сфабрикованы.
— Ты думаешь о сдаче? — Брови Джима приподнялись на одну восьмую дюйма.
Я думала, что хочу избежать убийства Дори и насаживания ее головы на пику.
— Они сняли это на видео, — сказала Дори.
Я повернулась к ней.
— Что?
— Они сняли это на видео, — сказала она. — Как я убивала его.
Хью снял видео с убийством. Почему я не была удивлена?
— Это меняет дело, — сказал Томас Лонеско.
Я кивнула Хуану, одному из людей Джима, стоявшему у двери.
— Помести ее под охрану, пожалуйста. Убедись, что за ней наблюдают.
Он взял ее под локоть.
— Что со мной будет? — спросила Дори.
— Пошли. — Хуан потянул ее.
Она внезапно ожила, извиваясь в его руках.
— Я не хочу умирать! Я не хочу умирать! Не убивайте меня!
Он поднял ее и вынес из зала.
Я подождала, пока ее рыдания утихнут, и посмотрела на Совет Стаи. Моя память прокрутила в голове совет Кэррана о том, как вести себя с Советом. «Я никогда не вхожу в зал Совета без плана. Надо предоставить им целый ряд возможностей, но если они будут обсуждать их слишком долго, то никогда не примут решения. Направь их к правильному выбору и не дай им пустить поезд под откос».
Направь их к правильному выбору. Конечно. Как два пальца об асфальт.
— Как вы знаете, Племя намерено начать войну. Скорее всего, сейчас они движутся к Крепости. У нас есть несколько возможных вариантов действий. Мы можем сдать Дори Племени. Мнения?
Я ждала.
— Нет, — сказал Джим.
— Мы потеряем влияние, — сказала Марта. — Пас.
— Нет, — сказала Андреа.
— Нет, — сказал Томас Лонеско.
Это дало мне большинство голосов. Сдача Племени не обсуждалась.
— Вариант второй, мы можем казнить Дори и предоставить доказательства этого Племени.
На этот раз пауза была более продолжительной. Они обдумывали.
— Нет, — сказал Роберт.
— Нет, — согласилась Марта. — Мы не убиваем своих без суда и следствия. — Судебное разбирательство потребует времени. Мы все это знаем.
Больше никто ничего не сказал, так что я продолжила.
— Вариант третий: мы оставляем Дори и говорим Племени, чтобы они катились к черту.
— Потери будут ошеломляющими, — сказал Томас Лонеско.
— Если они хотят драки, мы можем дать им бой, — сказала Десандра. — Но у нас мало сил, и это будет кровавое месиво.
— Этот не вариант для меня, — сказал Джим.
— Итак, мы не хотим казнить Дори или выдавать ее Племени, и мы не хотим начинать войну, — сказала я. — Это оставляет нам только один вариант. Мы можем передать ее правоохранительным органам штата.
Тишина упала на стол, как тяжелый кирпич.
Десандра нахмурилась.
— Это как, например: вот Дори, вот ее признание, заберите ее от нас?
— Да, — сказала я. — Технически убийство было совершено в Атланте, что делает ее делом Атланты. Если они возьмут ее под стражу, Племени придется иметь дело с ними. Наши руки будут чисты. Мы, таким образом, устраним их предлог для войны.
— Таким образом, мы отказываемся от контроля над ситуацией, — сказал Томас Лонеско.
— Да, — подтвердила я.
Марта повернулась к Барабасу.
— Если мы, таким образом, сделаем, каковы ее шансы в суде?
Барабас поморщился.
— Согласно законодательству Джорджии и общему праву США: в целом принуждение или насилие не являются защитой от убийства. Идея заключается в том, что человек не должен ставить свою жизнь выше жизни других.
— Возможно посчитать это самообороной? — спросил бета клана проворных.
— Нет, — сказал Барабас. — Самооборона, по определению, применима только против агрессора. Малрадин не был агрессором, он был жертвой. Чтобы привлечь к какой-либо уголовной ответственности, нужно доказать как actus reus — виновное деяние, так и mens rea — виновный ум. Дори совершила это деяние, и как не отрицай, есть видеозапись доказательств. Это дает нам actus reus. Даже если все поверят в ее оборону, что ей пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью Малрадина, остается факт того, что она сделала этот выбор, а это значит, что она намеревалась убить его. Теперь у нас оба ингредиента для скорейшего вынесения обвинительного приговора.
— Значит, смертная казнь? — спросил альфа шакалов.
— Не обязательно. Большой вопрос в том, что окружной прокурор захочет с этим делать. Если это умышленное убийство, то они будут дураками, если не обвинят ее в нем. Тогда нам придется противостоять смертной казни. Мы можем попытаться договориться вплоть до добровольного убийства, что является бессмысленной битвой, если у нас нечем торговаться. Возможно, они ненавидят д'Амбрея и захотят получить ее показания, на основании которых им удастся задержать его и предъявить обвинение. Также возможно, что им не нужен д'Амбрей, тогда они предпочтут похоронить Дори на глубине шести футов. Можем ли мы использовать это в своих интересах? Это зависит от того, кто возглавит обвинение. Приближаются выборы. Захотят ли они спокойно заявить об этом или захотят сделать это вопросом выборов? Если мы все-таки дойдем до суда, сможем ли мы проделать дыры в их доказательствах? На данный момент мы даже не знаем, каковы доказательства, но видео будет трудно обойти. Самой Дори будет нелегко. Она неприятная обвиняемая: проститутка, которая занималась скотоложством с женатым мужчиной.
— По мне женатый мужчина более неприятный, — проворчала Андреа.
— И ты права, но он не под судом. Мы можем отдать его под суд, но это всегда рискованно. Кто судья? Кто присяжные заседатели? Будет ли нападение на жертву предрасполагать их к ненависти к нашей клиентке? Дори — оборотень, — продолжил Барабас. — Широкая общественность считает ее склонной к насилию.
— Ты можешь просто дать нам прямой ответ? — прорычал Джим.
Барабас указал на Джима.
— Видишь? Склонен к насилию. И нет, не могу. Вы дали мне клиентку, которая совершила убийство под давлением и которой, вероятно, придется признаться в этом, чтобы удовлетворить людей, а мне задали вопрос о ее шансах. Я отвечаю.