У меня начала болеть голова.
— Тогда не мог бы ты выдать нам идиотскую версию?
Барабас поднял руку.
— Возможные исходы в порядке от наиболее вероятного. — Он согнул один палец. — Первый: осуждение судьей или присяжными за умышленное убийство, пожизненное заключение без возможности условно-досрочного освобождения или смертная казнь. Второй! — Он согнул второй палец. — Осуждение судьей или присяжными за менее тяжкое преступление — сознательное непредумышленное убийство. Третий: сделка о признании вины в обмен на согласованный приговор или, возможно, иммунитет, в зависимости от того, чего они хотят получить от Хью д'Амбрея. Все зависит от множества различных факторов. Четвертый: оправдание судьей или присяжными на основании обоснованных сомнений. Такой исход чертовски маловероятен. Пятый: аннулирование решения присяжных. С нашей стороны это будет «Аве Мария». Аннулирование решения присяжных происходит гораздо реже, чем думают люди, и нам пришлось бы доказать присяжным, что Дори стала жертвой какой-то большой несправедливости. Шестой: мы каким-то образом проделаем дыры в деле обвинения и добиваемся, чтобы дело было закрыто. Вероятность последнего исхода трудно оценить, потому что мы даже не знаем, какими доказательствами располагает обвинение. Позвольте мне напомнить всем вам, что они, возможно, не были уведомлены об убийстве Малрадина.
За столом воцарилась тишина.
— Если мы пойдем с этим в штат, — сказала Марта, — они используют все, что у них имеется, чтобы очернить всех нас. Цена, которую нам придется заплатить.
— Верно, — сказал бета-самец клана проворных.
— Мы снова столкнемся с ограничениями, — сказала женщина-альфа клана шакалов.
— Альтернатива хуже, — сказала я.
— Зависит от того, как ты на это смотришь, — сказала Марта. — Нет хорошего выбора, это правда.
Я теряла их. Мой поезд быстро сходил с рельсов.
Роберт взглянул на меня и сказал очень осторожно.
— Каково наказание за действия Дори по закону Стаи?
— Смерть, — сказал Барабас. — Это было злонамеренное убийство. Применяется принцип «жизнь за жизнь».
Он помогал мне. Я ухватилась за соломинку. Это была слабая соломинка, но у людей, тонущих в зыбучих песках, не бывает выбора.
— Как у альф, у нас есть обязательства перед членами нашей Стаи. — Я сделала мысленную заметку еще раз поблагодарить Барабаса за то, что он заставил меня выучить законы Стаи вдоль и поперек. — Мы должны обеспечить общую безопасность Стаи и ее отдельных членов. Наш главный приоритет — сохранение жизни.
— Мы знаем, дорогая, — сказала Марта. — Мы читали законы.
— Барабас, какой приговор будет вынесен Дори, если мы отдадим ее Племени?
— Смерть, — сказал он.
— А мы что вынесем?
— Смерть.
— Что она получит, если мы передадим ее государству?
— Я не знаю, — сказал Барабас. — Я могу сказать тебе, что мы будем изо всех сил бороться за то, чтобы смертная казнь не стояла на повестке дня.
— Значит, это «пятьдесят на пятьдесят»?
— Возможно. — Он кивнул.
— Смерть, смерть, возможно. — Я оглядела Совет. — Я голосую за «возможно». Кто со мной?
Пять минут спустя члены Совета вышли из зала. Марта остановилась рядом со мной.
— Отлично сработано.
— Не совсем, — сказала я. — Есть ли какие-нибудь вести от Мэхона? — Она покачала головой.
— Не волнуйся. Они появятся. — Я надеялась, что она была права.
У двери Джим с кем-то поговорил и повернулся ко мне.
— Мне только что позвонили из города. Племя опустошило конюшни Казино. Они идут за нами.
Глава 12
Я СТОЯЛА НА балконе, наблюдая приход последних задержавшихся. Они кидали взгляды на меня, когда входили. Я была одета в свитер Евдокии и изо всех сил старалась излучать уверенность. Было десять восемнадцать. Племени пока не было видно, но разведчики Джима сообщили о большом количестве вампиров, движущихся из города по направлению к Крепости. По оценкам разведчиков, их было не менее семидесяти. Навигаторы имели ограниченный радиус действия, что означало, что повелители мертвых и их подмастерья должны были быть неподалеку от нежити.
Это было крайне неразумно. Где-то в пути Гастек скрипел зубами. Удержание такого количества нежити в одном месте требовало железного контроля со стороны навигаторов. Была причина, по которой вампиры проводили большую часть своего времени под Казино, заключенные в стальные клетки и прикованные цепями к стенам. Даже один свободный кровосос был катастрофой.
Если бы я была безжалостной, я бы собрала отряд рендеров, расчистила путь через нежить и позволила моим парням уничтожить Племя. Как только навигаторы будут мертвы, освобожденные вампиры набросятся на нас. Я не знала, со сколькими смогу справиться я, но была готова поспорить, что смогу контролировать достаточно, чтобы отправить их в лесную глушь, откуда они проберутся в город и убьют все, что дышит. К утру Атланта превратилась бы в мертвый город. Вина падёт на Племя, и мы будем жить долго и счастливо, по крайней мере, до тех пор, пока мой отец не решит отомстить за ту бурю дерьма, которую эта бойня обрушит на его голову.
К счастью для Атланты, я не была Хью д'Амбреем. Атланта не умрет сегодня, если я смогу помочь. Как только будет замечен первый вампир, ворота будут заперты. Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы вразумить навигаторов, но если я потерплю неудачу, мы не станем атаковать. Кэрран построил Крепость, готовую выдержать осаду. Если это то, что они хотят, пусть будет так. На ум пришла строчка из моей любимой книги. Повеселись, штурмуя замок[9], Хью.
В ворота вошла женщина в выцветших джинсах и пуховике. Капюшон скрывал ее волосы. Она шагала по снегу так, будто была серьезно настроена: широкие шаги, решительная осанка и прямая спина. Высокий мужчина в черной мантии шел рядом с ней, неся посох на плече. Верхушка посоха была вырезана в виде головы ворона со злобным клювом. Я узнала посох. Однажды он пытался укусить меня. Но тогда, учитывая, что его владелец был черным волхвом на службе у древнего славянского бога тьмы и зла, следовало ожидать злобного поведения. Из очень достоверных источников я узнала, что Роман так же носил пижаму с осликом Иа, что заставило меня несколько переоценить его.
Роман к тому же приходился сыном Евдокии, что означало, что женщина с ним, скорее всего, была ведьмой. Прибыла нейтральная сторона в качестве свидетелей.
Женщина что-то сказала Роману. Он остановился, повернулся к ней и потряс своим посохом.
Она скрестила руки на груди. Я не могла видеть ее лица, но достаточно хорошо читала язык тела. «Как тряхну на тебя своим магическим посохом!» «Позволь мне сказать тебе, что ты можешь сделать со своим посохом…»
Один из оборотней, мускулистый мужчина лет сорока, двинулся, чтобы преградить Роману путь. Роман указал на меня. Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я махнула им рукой. Оборотень отступил в сторону, чтобы пропустить Романа и женщину.
— Дженнифер хочет поговорить с тобой, — сказал Барабас. Я обернулась.
Барабас стоял в дверях комнаты позади меня. Он не спал последние двадцать четыре часа, но это почти никак не сказалось на нем. Его лицо казалось более резким, чем обычно, а волосы немного растрепались, но в остальном он был как огурчик.
Я пересекла балкон и вернулась в комнату.
— Вам удалось дозвониться до детектива Грея?
Он покачал головой.
— Мы все еще пытаемся.
Среди наших контактов в полиции, Грей больше всех симпатизировал оборотням. Обычно он всегда отвечал на телефонные звонки, но сегодня он оказался неуловимым. Я надеялась, что это было совпадением. Если он намеренно избегал меня, у меня были большие неприятности.
— Чего хочет Дженнифер?
— Она не уточнила. Хочешь, я скажу ей, что ты занята?
— Нет. — Может, лучше покончить с этим.
Он кивнул и открыл дверь.
— Консорт примет тебя.
Вошла Дженнифер. Она выглядела изможденной. Ее спортивные штаны висели на ней, а в руке она держала бутылку с водой. Судя по ее глазам, в ней, вероятно, было что-то более крепкое, чем вода. Если бы мой организм перерабатывал алкоголь так же быстро, как ее, я бы тоже заимела себе одну из таких бутылочек с водой.
Белокурый телохранитель Дженнифер, Брэндон, тот, который спорил со мной на мосту, попытался последовать за ней. Барабас преградил ему путь. Брэндон отступил. Барабас вышел вслед за ним и закрыл за собой дверь.
— Что я могу для тебя сделать?
Дженнифер облизнула губы.
— Я пришла поговорить о Десандре.
Ну, еще бы. Племя с Хью д'Амбреем были практически на пороге нашего дома. Конечно, сейчас идеальное время, чтобы докучать мне своими проблемами.
— Ты хочешь говорить сейчас?
— Да.
Я прислонилась к стене.
— Ладно. Что насчет Десандры?
Она сглотнула.
— Я хочу, чтобы ты изгнала ее из Стаи.
— На каком основании?
— Она угрожает стабильности клана волков.
— У тебя есть доказательства?
Дженнифер оскалила зубы.
— Она пытается заставить меня уйти.
Я села на скамейку рядом с окном.
— Ты не синоним клана волков. Она не угрожает клану. Она угрожает твоему руководству над ним.
— Смена руководства прямо сейчас дестабилизирует клан. Мы все еще скорбим по Даниэлю.
Даниэль был мертв уже больше шести месяцев. Она все еще горевала, и я это понимала, но клан двинулся дальше.
— Ты просишь меня вмешаться в выбор альфы для отдельного клана. У меня нет на это полномочий. Мало того, что другие кланы будут кричать о кровавом убийстве, но даже если я могу как-то повлиять на процесс, я этого не сделаю. Не мое дело указывать твоему народу, кого они должны поддерживать и выбирать, чтобы справляться самостоятельно.
— Они поддерживают меня.
— Тогда почему ты здесь?
Секунду она боролась с этим.
— Я альфа. Она… — Дженнифер сжала руку в кулак. — Она вульгарна. Один из ее сыновей — чудовище.