– Давай отойдем в сторонку, детка, и позабавимся. Ну? Согласна?
Компания дружно загоготала. Похоже, кареглазый импровизировал. Парень, довольный собой, протянул руку и потрепал меня по щеке. Едва его пальцы прикоснулись к моей коже, я еле слышно шепнула:
– Амехи.
Повинуйся.
Слово силы поразило оборотня. Магия была столь мощной, что я едва не рухнула на колени. Парнишка одеревенел. Другие, хохоча, ничего не заметили.
– Молодчина, Дерек, – проговорил Мик. – Думаю, кобылка покатает всех нас, если ты не прочь с нами поделиться.
Я пристально посмотрела на него и произнесла:
– Защити меня.
Мик начал корчиться и извиваться. Кровь и прочие биологические жидкости забрызгали пол.
А спустя секунду Дерек, принявший волчье обличье, сшиб собрата с ног. Мик упал навзничь, над ним навис крупный серый хищник, ощерив клыки в дюйме от шеи юноши.
– Не отпускай.
Нападавший оборотень низко зарычал, мощные челюсти завибрировали. В зале воцарилась гробовая тишина.
Я надеялась, что идиоматический гроб – не мой.
– Дерек, – прохрипел Мик из-под навалившегося на него зверя. – Это же я.
Волк вновь зарычал.
– Не дергайся, – посоветовала я Мику, вытаскивая «Погибель».
Сабля покинула ножны с тихим металлическим звоном. Все так и уставились на зачарованный клинок. Слева от меня вскочила женщина, ее губы по- драгивали, кривясь в оскале.
– Эй, что ты с ним сделала?
Я огляделась. Настроение аудитории изменилось. Игра закончилась, глаза оборотней полыхали огнем, волосы на затылке каждого встопорщились. В воздухе запахло смертью.
– Это – «Погибель», – объяснила я, поднимая рассерженную саблю так, чтобы стали видны дымные завитки, льнущие к лезвию. – Впрочем, у клинка было много имен. Одно из них – «Волкоборец». Дайте мне повод, и я наглядно продемонстрирую, как он его заработал.
– Со всеми нами тебе не справиться, – рявкнул самец по правую руку.
– И не собираюсь, – я поднесла саблю к волчьему горлу. – Одно движение, и ваш приятель умрет, – добавила я.
Все застыли. Инстинкт Стаи пересилил гнев, но злить оборотней уже не следовало.
– Хватит, – раздался голос Кэррана.
Парни, преграждавшие мне путь, расступились, и я увидела Царя Зверей, стоящего у жаровни.
– Рядом! – бросила я Дереку.
Он неохотно убрал лапы с груди своей жертвы. Перешагнув через коренастого Мика, я направилась к Кэррану.
Волк потрусил за мной, точно пес-переросток.
Мы оказались на сцене. Радужки Кэррана сверкали золотом. Он был в бешенстве. Не обращая на него внимания, я шагнула к жаровне, закатала правый рукав и провела рукой по пламени. Как больно! Завоняло палеными волосами и кожей. Собравшиеся загалдели. Я доказала им свою человеческую природу и умение контролировать себя – что, кстати, в первую очередь требовалось от любого нормального ликантропа.
Ни один пошедший вразнос перевертыш, звериная натура которого взяла верх, не может коснуться пламени. Это жизненно важный и тайный ритуал Стаи.
Уверена, оборотни и предположить не могли, что он мне известен.
Лицо Кэррана осталось каменным.
– Пойдем, – вымолвил он.
Я послушалась. Дерек трусил за мной.
Кэрран открыл дверь в стене. Мы прошли короткий коридор, который заканчивался новой дверью, после чего очутились в комнатушке. Здесь на мягких стульях сидело восемь персон: три женщины и пятеро мужчин. При появлении вожака все встали. Тут обнаружился и Джим. Получается, мой старинный приятель – член Совета Стаи? Забавно.
Присутствующие таращились на волка, на мою руку и на Кэррана. Джим открыл было рот, но тотчас его захлопнул.
– Дерек! – позвал Кэрран.
Оборотень поднял взгляд. Огонь в глазах вожака опалил его: Дерек казался загипнотизированным. Царь Зверей издал странное рычание, в котором слышались человеческие интонации и явственно прозвучал приказ.
Волк задрожал. Кэрран повторил его имя. Дерек затрясся и заскулил, поджарое тело забилось в конвульсиях.
Кэрран посмотрел на меня:
– Освободи его.
– Это просьба или повеление?
Его лицо перекосилось: хищнику хотелось вырваться на волю.
– Просьба.
Опустившись перед волком на колени, я запустила пальцы в густой мех, коснулась кожи. Дерек продолжал дрожать.
– Помещение экранировано? – уточнила я.
Кэрран кивнул. Я перевела взгляд на Дерека и прошептала:
– Даир.
Отпускаю.
И по моему телу прокатилась мощная волна. Перед глазами поплыли красные круги. Пришлось потрясти головой, чтобы не отключиться.
Волк рухнул навзничь, будто его сухопарые лапы внезапно подкосились.
Кэрран грозно зарычал. Зверь исчез в сгустившейся дымке.
На полу лежал голый и взмокший парень.
– Я не мог противиться, – прохрипел он.
– Знаю, – произнес вожак. – Ничего, все нормально.
Мальчишка вздохнул и потерял сознание.
Длинноногая брюнетка лет тридцати с хвостиком накрыла его одеялом.
– Попробуешь закабалить еще кого-нибудь из моей стаи – убью.
Кэрран сказал это просто, как будто проинформировал о чем-то обыденном, однако я по глазам видела: не шутит.
Разорвет в клочья и даже не поморщится. Ни на миг не усомнится. Прикончит и продолжит жить – как ни в чем не бывало.
Ну, жила на свете какая-то Кейт. Подумаешь, большое дело.
От страха я едва не обмочилась. Сделала над собой усилие и рассмеялась, посмотрев прямо в его наглую морду:
– Рассчитываешь в следующий раз сам поучаствовать, котик? Хотя, по здравом размышлении, советую тебе не забыть о свите, чтобы твои дружки меня держали. По-моему, ты превращаешься в офисного менеджера.
Кто-то издал сдавленный возглас. Доигралась, теперь я – труп. Физиономия Кэррана перекосилась, похоже, у него кровь так и забурлила в жилах. Неимоверным усилием воли он восстановил самоконтроль. Это действительно далось ему с трудом. Лицевые мышцы постепенно расслаблялись, гнев остывал. Яростный огонь в глазах потух, превратившись в ровный янтарный свет. Сейчас передо мной был спокойный, уравновешенный человек.
Ничего страшнее я в жизни не видела.
– Ты мне понадобишься, – сказал он и обернулся к Совету. – Корвин готов?
– Да, господин, – прогудел пожилой здоровяк с бочкообразной грудью, широкими плечами и ручищами, которым бы позавидовал любой кузнец.
Ему явно шел шестой десяток: в густой черной бороде и смоляной гриве посверкивало серебро.
– Хорошо. Отведите ее в ту комнату. Я скоро к вам присоединюсь.
Чернобородый открыл дверь слева и галантно придержал ее для меня:
– Прошу.
Я соизволила.
Мы с бородачом шли бок о бок по извилистому коридору.
– Меня зовут Мэхон, – представился он.
В его звучном голосе чувствовался легкий шотландский акцент.
– Очень приятно, – автоматически ответила я.
– При других обстоятельствах это могло быть куда приятнее, – усмехнулся он.
– Знай я, как Стая встречает гостей, предпочла бы Юникорн-лейн.
– Вы должны понять Кэррана. Он не позволит никому забрать то, что принадлежит ему. Иначе пошатнется авторитет вожака. Пойдут всякие шепотки, мол, не случится ли с ним то же, что с Дереком…
– Я знакома с обычаями стаи.
– Кроме того, вы для нас – чужая. А Стая не доверяет чужакам.
– Но я-то ведь человек! А вы отнеслись ко мне как к волку-одиночке. Все это – с позволения Кэррана.
Суть в том, что иногда оборотни отказываются присоединяться к остальным: они предпочитают держаться в стороне и следовать Кодексу на свой лад. Стая относится к таким одиночкам крайне подозрительно и нетерпимо.
Мэхон понимающе кивнул:
– Кэрран никогда ничего не делает без причины. Я слыхал, вы с ним уже встречались? Вероятно, вы ненароком задели его гордость.
Вот еще! Я сделала это совершенно осознанно.
– Для постороннего человека вы неплохо осведомлены о наших обычаях. Откуда у вас подобные глубокие познания? – дружелюбно поинтересовался оборотень.
– От отца.
– Он – человек Кодекса?
– В некотором смысле. Только не вашего, а своего собственного.
– Вы – хорошая ученица.
– Нет. Это он – хороший учитель. Я была трудным ребенком.
– Да, с детьми такое часто случается.
Мы остановились у двери.
– Дать вам мазь от ожогов?
На моей руке вздулся уродливый волдырь.
– Нет. – Я покачала головой. – Поздно. Но спасибо за заботу. Кстати, усмирение разгневанных сердитых гостей тоже входит в ваши должностные обязанности?
– Временами. – Он отпер дверь. – По-моему, я неплохо умею справляться с трудными детьми. Прошу.
Я вошла. Дверь за мной захлопнулась. Очередная комнатенка, освещенная конусом яркого света от лампы на столе.
Я увидела два стула. На одном сидел человек. Причем устроился он так, чтобы самому находиться в полумраке. Обстановка – как в шпионских фильмах моего детства.
– Здорово он тебя, да? – раздался скрипучий голос. – Бьюсь об заклад, еще десять минут, и ты готова была просить прощения.
– Сомневаюсь. – Я шагнула поближе к столу.
Мужчина оставался в тени.
– Ладно, не убивайся. Он проделывает подобные штучки со всеми. Вот почему я с ним никогда не разговариваю.
– Ты – Корвин?
– Нет, я – Белоснежка. – Он принялся раскачиваться на задних ножках стула.
– А кто, вообще, тот тип, что привел меня сюда?
– Мэхон. Кадьяк Атланты.
– Ваш палач?
– Угадала.
Я с трудом переварила новость.
– Он ведь вырастил Кэррана, – добавил Корвин.
– Да? И все равно зовет его «господином», как прочие?
– Но Кэрран действительно наш господин, – пожал плечами мой собеседник.
– До нее это никак не дойдет, – произнес голос Кэррана за моей спиной.
На сей раз я не подпрыгнула. Привыкаю помаленьку.
– А мне-то что? Ты – их вожак, не мой.
Царь Зверей стоял, привалившись к стене.
– А где остальные? – спросила я.
Наблюдателей должно было быть гораздо больше. Наверняка они где-то рядом: та самая восьмерка, которая находилась в комнате, где я едва не приговорила себя к смерти.