Парнишка поднялся и тотчас исчез в глубине квартиры.
Я посмотрела на Кэррана.
– Люблю рис. – Он пожал плечами.
Черенком ложки вскрыл вторую коробочку и принялся выбирать горошины. До нас донеслось низкое утробное рычание.
– Эй, потише, – произнес Кэрран, не повышая голоса.
Рык стих.
– И что у вас произошло?
Я коротко пересказала наши приключения, напоследок продемонстрировав башку кровососа. За ночь плоть нежити превратилась в протухшую черную слизь. Зловоние стало столь сильным, что к тому времени, когда я развязала второй мешок, мы с Царем Зверей самым позорным образом зажимали себе рты.
Глянув на деформированный череп, Кэрран быстро завязал мешок.
– Лучше было бы посмотреть до еды, – заметил он, вздохнув.
– Ага. – Я открыла окно, впуская в кухню холодный ветер.
– Собираешься расхлебывать все сама? Без подстраховки?
– Нет.
– Копов уведомлять будешь?
Я поморщилась. Мысль о полицейских не давала мне покоя с момента пробуждения. Уведомлять их означало обратиться в Отдел паранормальной активности. Те же обязаны будут отослать рапорт ребятам из Военного подразделения сверхъестественной обороны, кратко – ВПСО. Военные сразу же вмешаются и наложат лапу на дело. Паранормальщики начнут вопить о разграничении юрисдикции, и тягомотина затянется на несколько дней. Тогда мой коварный недруг либо исчезнет, либо, что еще хуже, – встанет во главе Племени. Тот факт, что я придумала кучу гипотез и раздобыла странную черепушку, отнюдь не побудит «больших боссов» отказаться ради меня от межведомственного соперничества и взять ситуацию под контроль.
Помощи от гильдии тоже ждать нечего, денег на этом не заработаешь. А стоит мне пискнуть ордену, что какой-то урод пытается развязать войну между Стаей и Племенем, собрав для данной цели табун двухсотлетних вампиров, Тед отстранит меня, не успею и глазом моргнуть. С другой стороны, попытка в одиночку противостоять ренегату-погонщику – чистейшей воды самоубийство.
Склонности к разрушению мне не занимать, но глупостью я не страдала.
Кэрран между тем выжидающе глазел на меня.
– Не знаю, – честно призналась я.
– Могу помочь.
Он предлагал поддержку Стаи. Я была бы полной дурой, если бы отказалась.
– Зачем тебе это? – Я прищурилась.
– У меня – шестьдесят три крысы, похоронившие своего альфу три дня назад. Они требуют крови, а я сижу и ковыряю пальцем в носу.
– Немалый риск, и все только для вида?
– А разве бывает по-другому? Такова власть, – Кэрран пожал плечами. – Впрочем, однажды мне довелось увидеть снег в мае… Всякое случается. В общем, тебе решать.
– А если скажу «нет»? – не удержалась я от шпильки.
– Я буду знать, что хотя бы попытался.
Как ни странно, в его словах имелся определенный смысл.
– Кто пойдет?
– Несколько наших.
– Джим?
– Нет.
– Почему?
– В случае моей смерти должен остаться хоть кто-нибудь из Совета и не допустить распада Стаи. Альфа-волк покалечился, Мэхон уже отошел от дел. Да и новый альфа-крыса совсем неопытен.
– Что случилось с вашим волчарой?
– «Лего».
– Что?
Я заморгала.
«Лего» прозвучало по-гречески, но я не могла вспомнить ничего мифологического, связанного с этим названием. Может, есть такой остров… или нет?
– Нес в подвал охапку грязного белья и наступил на детали конструктора «Лего», которые его детишки разбросали на ступеньках. Сломал два ребра и лодыжку. Теперь валяется в постели. – Вожак покачал головой. – Чертовски некстати. Придушил бы парня своими лапами, не будь он мне так нужен.
До здания, принадлежащего «Кока-коле», я добралась без приключений. Спряталась в полутемной телефонной будке в полуквартале от обрушившегося небоскреба.
Знаменитый логотип едва виднелся из-под развалин некогда величественного архитектурного сооружения: обломки усыпали целый квартал. Небоскребу было всего-то десять лет, когда мощный магический прилив смыл его с лица земли.
Оборотней я не учуяла.
На противоположной стороне улицы торчало пустое здание, окруженное высокими, по пояс, кучами битого стекла. Отличное убежище. Через минуту я различила пролом в осыпающейся стене. Заглянула внутрь и отпрянула – на меня пялились горящие глазищи.
Оборотни, похоже, мечтали о битве. Розовые и черные языки облизывали массивные челюсти. Поблескивали острые клыки. Длинные когти скребли бетонный пол.
Восемь пар глаз жадно шарили в поисках добычи.
Первобытный дикарь, сидящий в моем подсознании, в ужасе заверещал.
– Вот и ты, – тихо произнес Кэрран. – А я-то думал, – слон.
– Не обращай на него внимания, – произнес кто-то стройный, стоящий слева. – Он родился невежей.
Волчица в стадии химеры: полузверь-получеловек.
Ее реплика граничила с хамством. Либо, – верная подружка Кэррана, либо – альфа-самка волков.
Рядом с ней возвышался огромный косматый кадьяк, настоящая гора меха и мускулов. Морду испещряли шрамы.
Итак, Мэхон обратился – целиком и полностью. Возле него топтался на мохнатых ножищах-колоннах кто-то высоченный, почти восьми футов ростом и лишь отдаленно напоминающий человека. Толстые канаты мускулов и спутанная серая грива, покрывавшая голову и мощную шею. Грудь пересекали еле заметные полосы, похожие на палевые отметины на шкуре пантеры.
Я посмотрела на оборотня в упор, и взгляд золотистых глаз буквально прибил меня к полу.
Мышцы превратились в кисель. Я не смела шевельнуться. Если чудовище набросится на меня, я ничего не смогу поделать. Жилы на бычьей шее вздулись: он наклонил голову сначала в одну сторону, затем в другую, после чего от души потянулся. Двойная верхняя губа приподнялась, выставив на всеобщее обозрение трехдюймовые клыки. Монстр облизнулся, при этом его длинные усы заходили ходуном, и прорычал:
– Хорош, да?
Кэрран. В промежуточной стадии.
Я наконец-то отвела взгляд.
– Да ты очаровашка.
Чудовище благосклонно кивнуло.
Внезапно по полу молниеносно прошмыгнула здоровенная крыса (разумеется, оборотень). Гладкий серый перевертыш подпрыгнул, лихо взобрался вверх по отвесной стене и юркнул в пролом на высоте двенадцати футов. Лазутчик отправился на разведку.
Кэрран направился к трещине, расколовшей здание пополам. Мохнатая когтистая лапа ударила по бетону. В разные стороны брызнуло каменное крошево.
Царь Зверей шагнул в образовавшийся проход. Мы гуськом последовали за ним.
Вожак замер.
Громадный медведь тут же с ворчанием застыл. Альфа-волчица Дженнифер опустила голову и словно окаменела. Мы хранили молчание: ни дать ни взять – причудливые статуи с заднего двора логова Медузы горгоны.
Мы ждали чего-то, чего я была не способна ни видеть, ни слышать.
Нестерпимо смердело смертью.
Мы находились в бывшем – прежде роскошном – холле. Плиточный пол покрывал слой пыли и щебня. Грязные стены в трещинах, временами расширявшихся до темных зазубренных провалов. Повсюду зияли опасные разломы. Широкие лестницы заваливал мусор.
Здание «Кока-колы» доживало свои последние дни.
Откуда-то слева донесся скрежет когтей по камню, и в темноте вспыхнули два глаза-уголька. Из щели, расположенной на уровне моего плеча, вылезла мохнатая крыса с лоснящейся физиономией. Перевертыш мгновенно спрыгнул на пол. Если вервольфы напоминали выходцев из ада, то оборотни-грызуны вызывали отвращение.
Тощий, поросший шерстью, за исключением острой скошенной морды, предплечий и лодыжек. Голая розовая кожа выглядела мягкой и почти человеческой. Кисти и ступни казались непропорционально большими из-за когтистых пальцев с крупными выпирающими костяшками.
Перевертыш ощерился, показав неровные желтоватые зубы.
Двигался он нервно, дергано, взгляд человеческих глазок шнырял туда-сюда.
Крысюк короткими прыжками, поднимая облачка пыли, приблизился к Кэррану.
– Внис-с-су, – деформированные челюсти плохо выговаривали слова. – Борс-с-сая комнатс-са.
Он протянул Царю Зверей что-то белое. Тот взял предмет, утонувший в его лапище, и перебросил мне. Я поймала.
Человеческая бедренная кость. Чьи-то острые клыки обглодали хрящи с обоих концов, оставив узкие продольные царапины. В двух местах я заметила ошметки более гладкой соединительной ткани: вирус Lyc-V залечил переломы.
Я держала кость оборотня.
Крысюк уже метнулся к щели в полу. Мы – за ним. Пролом достигал десяти футов в длину и трех – в ширину. Я перегнулась через край и заглянула вниз.
В шестнадцати футах подо мной находился пол.
Медведь глухо зарычал. Кэрран кивнул, и кадьяк покорно отошел. Он бы здесь точно застрял.
Оборотни по очереди ныряли в провал. Наконец, на краю осталась одна я. Уселась, поболтала ногами, сползла как можно ниже, сокращая расстояние, и прыгнула.
Удар от приземления на каменный пол больно отдался в ноги.
Меня, как выяснилось, никто не ждал. Оборотни свалили.
Мило.
Впереди темнел узкий туннель, вдалеке я различила пятнышко света. За моей спиной находился разрушенный подземный гараж. Я рысцой затрусила по туннелю, аккуратно перепрыгивая через бетонные обломки, усеивающие пол.
Через некоторое время я очутилась в просторном помещении. Разглядеть что-нибудь за мощными мохнатыми спинами моих спутников толком не удалось. Свет исходил от факелов, укрепленных на стенах. Они горели белым бездымным магическим пламенем. Высоченный потолок отделан лепниной. Пол, вероятно, раньше был паркетным.
Банкетный зал, что ли?
Внезапно тишину прорезал женский голос с металлическими нотками:
– Поздравляю с завершением путешествия, полукровки. Здесь вы и подохнете. Впрочем, туда вам всем и дорога.
Какое любопытное определение оборотней! Я выглянула из-за плеча Дженнифер и обнаружила повелителя мертвых. Вернее, повелительницу, стоящую в центре комнаты. Сама – прямая, как палка, в струящемся платье, цвет которого плавно менялся. Белоснежное на плечах, синее – на талии, а затем – темно-фиолетовое, ну а на подоле уже вспыхивающее кроваво-красным.