Я потерла запястье.
– А разговаривать с людьми ты не пробовал?
Он ошалело уставился на меня. Я потянулась к выключателю и вспомнила, что техноволна схлынула. Взяла с тумбочки свечу, чиркнула спичкой. Вытянулся узкий язычок пламени. Кэрран застыл, широко распахнув немигающие глаза. Лицо и руки – сплошь в красных точках. Я дотронулась до его ладони и почувствовала жжение магии. Он был весь в крови, крошечные капельки сочились из каждой поры. Такой оказалась цена за взлом моего щита.
– Кэрран!
Похоже, он меня не слышал. Хорошо же его приложило. У меня тоже в голове словно молотом стучали. Встав с кровати, я за руку отвела Царя Зверей в ванную и втолкнула под душ. Открыла кран, направив струю ему в лицо. Опустила крышку унитаза, села, подперев подбородок кулаками.
Вода журчала. Я готова была убить за таблетку аспирина.
Кэрран шумно втянул носом воздух, выдохнул. Взгляд приобрел осмысленное выражение.
– Холодно, – произнес он, дрожа.
Сам закрыл кран, встряхнулся: капли воды потушили свечу, нас поглотила тьма.
Нащупав полотенце, я бросила его Кэррану. Так же ощупью выйдя из ванной, направилась на кухню. Когда я проходила коротким коридорчиком, на голову мне что-то упало. Отшатнувшись, схватила предмет. Это оказалась крупная щепка.
Что за бред?
Подняла голову и увидела ночное небо. В крыше зияла неровная дыра. Кэрран ударил по наиболее высокой точке дома, где защита обычно слабее.
В итоге пробил и охранные заклинания, и заодно крышу.
Скрипнув зубами, я ввалилась на кухню, нашла колдолампу и отвесила ей магического «пинка». Та неохотно зажглась нежно-голубым светом.
В дверях нарисовался Царь Зверей.
– Ты мне крышу разломал.
– Так проще, чем через дверь. Я, между прочим, стучал. Ты не открыла.
Я потерла виски. С сегодняшнего дня трезвость – норма жизни. Что-то лязгнуло. Я подняла взгляд. Кэрран швырнул на стол кинжал.
– Как плечо?
– Болит.
Не объяснять же ему, что на самом деле я целила в горло?
– Ты права. Ничего не кончилось.
– Знаю, – негромко ответила я.
– Упырь существует.
– Ага.
– Он схватил Дерека.
Я вытаращилась на него.
– Я послал Дерека с Корвином в лес, – продолжил вожак. – Вампир напал на них в месте встречи и похитил парня. Когда Корвин видел волчонка в последний раз, у того была сломана нога, но он был еще жив.
– А сам Корвин?
– Ранен.
– Насколько серьезно?
– Он умирает.
– Третье дерево слева, – произнес Кэрран.
Мы стояли плечом к плечу на крыльце. Перед нами простиралась глубокая ночь.
– Вижу.
В ветвях тополя засела, обвив чешуйчатым хвостом толстый сук, тварь, смахивающая на рептилию. Соглядатай, приставленный ко мне Боно.
– Нельзя его убивать. Кровосос уверен, что я затаилась дома: сижу под защитой тихо, как мышь под метлой. Если мы сейчас прикончим упыреныша, его папочка об этом узнает. У них что-то вроде телепатической связи.
Кэрран решительно зашагал к дереву. Тварь выпучила на него круглые глазенки. Вожак подпрыгнул, ухватился за длинную ветку, подтянулся. Уродец зашипел. Я сбегала в сарай за мотком проволоки.
Царь Зверей схватил тварь за горло. Упыренок пискнул и разжал лапки. Кэрран скинул его вниз. Я прижала тварь ногой, обмотала ей шею проволокой. Кожа у монстра была прозрачной, бледно-оливкового цвета и вся покрыта блестящей стекловидной чешуей.
Кэрран спрыгнул на землю.
Привязав упыренка к стволу, мы направились к лей-линии.
Мы сидели на узкой деревянной платформе, наспех сколоченной из всяческих обломков. Конструкция носила гордое имя «лей-такси». Штабели подобных конструкций были сложены рядом с каждой силовой точкой. Без твердой опоры под ногами ничто живое не могло передвигаться по лей-линиям. А если ты настолько глуп, чтобы попытаться, – магический поток оттяпывал тебе ноги по колено.
Лей-линия тащила нас к Атланте со скоростью девяносто миль в час. Магия надежно удерживала «такси»: казалось, деревянная платформа висит в воздухе, в то время как планета весело вращается под ней.
– Объясни мне еще раз о костяном страже, – тихо попросил Кэрран.
– Упырь убивал и жрал вампиров. Съеденная плоть образовала связь между костями и кровососом. Я отнесла кости в дом и связала их магическими узами с каменным фундаментом, тем самым заставив Боно сражаться с самим собой. Такой щит практически невозможно пробить. Вдобавок я разложила охранные маячки во дворе, устроив уроду безопасный проход к крыльцу. Увидев меня, он очень обрадовался и ничего не заметил.
– То есть ты его подманила?
– Ага.
– Получается, заклинание костяного стража можно обратить вспять, а щит крови способен преодолеть лишь человек с такой же группой крови?
– Ты путаешь яблоки и апельсины, – отрешенно ответила я, чувствуя одновременно изнеможение и тревогу. – Щит крови черпает энергию непосредственно из крови. Заклинание «камень-дерево-кость» – из внешней среды. Оно подпитывается магией. Кости лишь очерчивают границу щита, подобно фильтру, пропускающему свет определенного цвета. Пока прилив достаточно высок, упырь не может войти в мой дом. А поскольку Боно, считай, сам – воплощенная магия, то во время техноволны он наверняка слабеет.
Планета продолжала свое неуклонное вращение. По сторонам проносились тонущие в темноте долины и холмы. Бедный Дерек. Я стиснула зубы.
– Не надо, – сказал Кэрран.
– Мне следовало найти кого-нибудь, кто бы меня выслушал.
Друг на друга мы старались не смотреть, предпочитая вглядываться в лик ночи.
– Без разницы. Я бы отправил их в лес в любом случае. Там казалось безопаснее.
– Задним числом понимаешь, что все сходится, – с горечью произнесла я. – Он – из подмастерьев Гастека, крутился среди разведчиков Племени. Знал, куда и когда направляли вампиров. Был в курсе, по какому маршруту твои ребята возвращаются из города в крепость. Свободное время тратил на то, чтобы подцепить в баре очередную девицу. – Я откинулась на спину. – Как глупо.
У меня даже имелось преимущество: видение Анны. Я и его прохлопала ушами.
Кэрран молчал.
Звезды сделались ярче, они словно дразнили нас с неба, насмехаясь над двумя людишками, рассекающими пространство на куче мусора. Я смежила веки, но сон не шел.
– Я воткнула «розочку» ему в горло.
– Да, я заметил окровавленные осколки.
– Но он рассмеялся. Хохотал прямо с бутылкой в горле. Кровища хлещет, а он издевается надо мной.
– Когда я до него доберусь, у него отпадет охота шутить.
Кэрран заявил это безо всякой бравады. Так люди обещают заскочить в магазин по пути домой.
В статье говорилось, что упырь обладает иммунитетом к металлу, камню, зубам и когтям. И как такого убивать прикажете?
Теплая ладонь вожака на секунду прикоснулась к моей руке. Почему-то я сразу почувствовала себя лучше. Вроде не с чего, а почувствовала. Закрыла глаза, положила голову на влажно пахнущие доски и уснула.
Разбудило меня легкое прикосновение к плечу.
– Прибыли, – проговорил Царь Зверей.
Я села и увидела впереди обрыв лей-линии. В том месте окружающее пространство кривилось и искажалось.
И нас уже кое-кто поджидал.
– Свои или чужие?
– Свои, – успокоил Кэрран.
Платформа прогнулась, давая усадку. Старые доски заскрипели от напряжения, стали скользкими, на древесине выступили капли влаги. Линия спазматически содрогнулась и выплюнула нас прямо в объятия дюжины оборотней. Когтистые уродливые руки потянулись ко мне, чтобы помочь спуститься с платформы, но я справилась сама.
– Сколько наших осталось? – спросил вожак у жутковатого создания с женской головой.
В ответ раздался рык, деформированные челюсти защелкали. Вперед вышел оборотень в более или менее человеческом облике:
– Две группы, мой господин. Небольшая семья из Уэйнсвилла и девять человек из Эшвилла. Короче, все из Северной Каролины. Произошел сильный оползень, и, чтобы добраться до пункта назначения, они будут вынуждены прокапывать дорогу в грязи.
Кэрран кивнул и потопал по грунтовке, уходящей в заросли кустарника, откуда доносился жуткий рев модифицированного автомобиля.
– С конем было бы потише, – заметила я.
– Не люблю лошадей.
В кустах там и сям мелькали гибкие силуэты. Светящиеся глаза провожали нас пристальными взорами. Стая стягивалась в крепость. Пока оборотни не укроются за стенами цитадели, подходы к ней будут охраняться.
– Никто не может вечно находиться в боевой готовности, – продолжил вожак, прочитав мои мысли. – Поэтому после смерти Олейте я всех распустил.
Похоже, впереди у нас еще куча проблем.
Рев водяной машины сделался настолько громким, что разговаривать стало невозможно. За поворотом нас ждал переоборудованный джип, который охраняли трое волков.
Кэрран сел за руль, и мы поехал к крепости.
Судорожное дыхание Корвина похоронным набатом разносилось по лазарету. Уродливое лицо выглядело изможденным, серая кожа обвисла. Воспаленные глаза остановились на мне.
– Лес зовет, – прошептал он. – Доброй охоты.
Я прикоснулась к его руке. Показались острые когти, царапая мне ладонь.
– Он не понимает, кто ты, – произнес Дулитл из-за моей спины.
Я осторожно высвободилась и почесала мохнатый подбородок.
– Конец уже скоро, – добавил Дулитл.
– Мне очень плохо, – прохрипел Корвин.
Я вопросительно посмотрела на врача. Тот покачал головой:
– Его страдания уже ничем не облегчишь.
– Когда мы его нашли, он был насажен на сломанный фонарный столб, – вполголоса пояснил Кэрран.
Корвин резко приподнялся и схватил меня за плечи. Неожиданно прояснившиеся глаза полыхнули зеленью.
– Я умираю, – сипло произнес он.
– Да, – сказала я.
– Нет, – одновременно со мной заявил док.
– Ты никогда не бывала в лесу, – Корвин продолжал цепляться за мои руки.
– Не бывала. – Я аккуратно поддерживала оборотня, вздрагивающего от боли.