— Держись от него подальше. Он опасен.
Она широко раскрыла глаза и заморгала, глядя на него.
— О, правда? Ты так думаешь? А я и понятия не имела.
Он заглушил еще один рык.
— Тебе не нужно с ним разговаривать. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Нет, ты прав. Ты абсолютно прав. Давай не будем разговаривать с врагом, с которым мы все когда-нибудь будем сражаться. — Она пожала своими узкими плечами. — Давай не будем пытаться выяснить, как он думает или какое оружие он может использовать. Серьезно, Дерек? Ты годами занимался всеми этими шпионскими штучками для Джима. Я не могу тебе поверить.
— Поверь.
— Я поняла! — Она хлопнула в ладоши. — Нам надо ходить в бой с завязанными глазами.
У него возникло непреодолимое желание стащить ее с лошади и трясти до тех пор, пока в ее мозгу не появится хоть какой-то здравый смысл.
— Я могу сшить тебе симпатичную серую повязку на глаза с несколькими маленькими шрамиками на ней…
— Он тиран-убийца, который живет уже пять тысяч лет! — прорычал он.
— Шесть. Возможно, дольше, но он признает, что шесть.
— Ты действительно думаешь, что он позволит тебе увидеть то, чего не хочет, чтобы ты видела?
— Есть вещи, которые он не может скрыть от меня. Вещи, которые вижу только я. — Она наклонилась вперед. — Он учит меня, и это значит, что я пойму, как он думает. Кто-то должен общаться с ним, Дерек. Кейт не собирается, остаюсь я. Я учусь. Теперь я могу создавать свои собственные заклинания. Я знаю, как их создавать и наполнять силой. Это то, чего Кейт делать не умеет.
— Заклинания? — Она была не в своем уме. — Ты использовала их в настоящем бою?
— Пока нет. Это опасно.
— Значит, он учит тебя чему-то, что может сработать, а может и не сработать.
Она свирепо посмотрела на него.
— Сработает. Я еще не использовала его, потому что для этого требуется огромное количество магии. Это мое последнее средство, и оно мне пока не понадобилось.
— Кейт не нужно произносить заклинания. Она использует слова силы. — Он понятия не имел, как они работают. Он знал только, что они пришли из древнего языка и управляют магией.
— Это ты так думаешь, — сказала Джули.
— Это то, что я думаю. Он готовит тебя к чему-то.
— Ты думаешь, я этого не знаю?
— Хорошо. — Он развернулся и пошел спиной. — Скажи мне что-нибудь, что ты узнала, чего не знаем мы. Одно. Давай.
— Хорошо. Ты знаешь, что он сделал с Хью д'Амбреем?
— Он изгнал его. Он должен был убить его и избавить нас от хлопот.
— Нет, — тихо сказала Джули. — Он вычистил его.
— Что это значит?
— Он лишил его бессмертия. Роланд был всем для Хью. Отцом, матерью, учителем. Богом. Шестьдесят лет, с тех пор как он был ребенком, Хью делал все, о чем просил Роланд, в точности так, как ему говорили. Всю свою жизнь он пытался заставить Роланда гордиться. И Роланд выгнал его. Он лишил его дара магии и разорвал все магические связи между ними. Хью больше не чувствует Роланда, Дерек.
— И?
— Когда Бог полностью удаляет свое присутствие от человека, это сам ад, — процитировала она. — Хью в аду. Он будет чувствовать, что медленно стареет, и знать, что, в конце концов, умрет.
— Хорошо. — У него не было с этим проблем. Хью пытался убить Кейт, он сделал все возможное, чтобы убить Кэррана, он почти развязал войну между Племенем, их вампирами и Стаей, и он похитил Кейт и чуть не уморил ее голодом, и все это во имя попытки заставить ее встретиться со своим отцом. Список прегрешений этого человека был длиной в милю, и Дерек с радостью принял бы плату кровью за каждое из них. Если бы Хью сейчас вышел из тени, только один из них покинул бы эту улицу.
— Было бы добрее убить его, — сказала Джули.
— Почему ты так беспокоишься о Хью?
— Подумай об этом, — сказала она резким голосом. — И поймешь.
Он обдумал. Она была права, до него дошло.
— Ты не Хью.
— Почти. Я связана с Кейт тем же ритуалом, который Роланд использовал, чтобы привязать Хью.
— Ты совсем не похожа на Хью, а Кейт совсем не похожа на Роланда.
Джули повернулась в седле и указала на северо-запад.
— Я чувствую ее. Она там.
Он старался не лгать ей, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову.
— Это жутко.
— Именно. — Она вложила целый мир в это слово.
— Но жутко это или нет, ты же знаешь, Кейт не сделает того, что Роланд сделал с Хью. Роланд не любит Хью. Она тебя любит. Ты ее ребенок.
Она вздохнула.
— Я знаю, что она любит меня, и вот почему волнуюсь. Дерек, она все еще не сказала мне, что я не смогу противостоять ее приказам.
Тревога пробежала по его спине. Он не знал, что она знает.
— Как долго?
— Роланд рассказал мне об этом несколько месяцев назад, — сказала она.
— Она не сказала тебе, потому что это тяжело.
— Я знаю, — сказала она. — Она старается не командовать мной. Она начинает ругать меня как мать, а потом останавливается, и ты понимаешь, что она перефразирует фразу в своей голове. Это немного забавно. Вместо: «Перестань воровать пиво Кэррана из холодильника и помой посуду» звучит, как «Я была бы намного счастливее, если бы ты перестала воровать пиво Кэррана» и «Было бы здорово, если бы ты еще помыла посуду». Она, вероятно, думает, что действует осторожно, но это не так.
Он не увидел в этом ничего смешного.
— Что ты собираешься делать?
— Сейчас это не проблема, — сказала она.
— А если это станет проблемой?
— Я что-нибудь придумаю.
Ему не понравилось, как это прозвучало.
— И все же тебе следует прекратить общение с Роландом.
Она села прямее.
— Может, ты перестанешь мной командовать?
— Перестань заниматься глупостями, и я перестану.
Ее глаза сузились.
— Скажи триста.
Хрен. Нетушки, спасибо.
— Что, Десандра недавно заходила?
— Мне не нужна Десандра, чтобы учить меня оскорблениям. И что, черт возьми, это за комментарии по поводу того, что на мне надето? В этих шортах нет ничего плохого.
— У тебя что, нет джинсов?
— Есть.
— Ты должна была надеть их.
— Почему это? Вид моих ножек беспокоит тебя, Дерек? — Она остановила Арахис и вытянула левую ногу перед ним. — Что-то не так с моими ногами?
С ее ногами не было ничего плохого. Они были белыми и мускулистыми, и мужчины, которые кое-что понимали, замечали их. Он не собирался замечать их по списку причин длиной в милю, начиная с того факта, что ей всего шестнадцать, а ему двадцать. Он обошел ее ногу. — Чем больше защиты между твоей кожей и когтями других людей, тем лучше.
— Я сразила шакала-оборотня, и это не я истекаю кровью.
— У меня нет кровотечения.
— А как же. И на твоей толстовке дыра, там, где он задел твое плечо.
Он посмотрел на нее.
— Я не должна была указывать на это? — Она прижала руку к груди. — Прошу прощения, сэр Волк.
— Через несколько часов у меня все заживет. У тебя так не получится. Если бы тебя порезали кошачьи когти, ты бы истекла кровью, если бы мы не обработали рану. Это сделало бы тебя слабой. Через несколько часов у тебя могла бы снова открыться рана, если бы ты ее задела. Кошки — грязные животные, и под когтями у них всякое дерьмо. Ты можешь умереть от инфекции.
Они свернули направо на Берч-роуд. Слева простирались руины торгового центра. Во время существования торгового центра его окружала узкая полоска газона, засаженная декоративными деревьями. Теперь деревья выросли, и между стволами проросли колючие кусты, образуя естественный ответ забору из колючей проволоки, и позволяя лишь мельком увидеть торговый центр за ним. Большинство его зданий давным-давно превратилось в пыль. Дожди смыли их, и все, что осталось от торгового центра — это случайные вывески. Он прочитал названия — «Берлингтонская фабрика одежды», обувной магазин «ПейЛесс», «Росс… Они ничего для него не значили.
— Ты делился своим мнением по поводу кошек с Кэрраном? — спросила Джули. — Или львы-оборотни немного менее грязные, чем остальные кошки?
Он отказался проглотить наживку.
— Рана, которая доставляет мне незначительное неудобство, может стать смертным приговором для тебя.
Джули вздохнула.
— Ты действительно думаешь, что если леопард-оборотень нападет на меня, джинсы остановят его? Одежда не обладает магической силой, Дерек. Она не защищает мистическим образом от трехдюймовых когтей насильников или убийц. Если кто-то решит причинить боль, он сделает это независимо от того, есть на коже тонкий слой джинсовой ткани или нет. Расслабься.
— Это лучше, чем ничего.
Она хитро прищурилась. Он собрался с духом.
— Я видела фотографию Хью, когда он был в твоем возрасте, — сказала она.
— Ммм.
— Хью был красавчиком.
Его реакция, должно быть, отразилась на его лице, потому что она откинула голову назад и рассмеялась.
* * *
ДОРОГА ПЛАВНО ИЗГИБАЛАСЬ. Они продолжали ехать к повороту, который вел к Орион Драйв. Здесь торговый центр не скрывали деревья, и он был на виду. Он остановился. Джули спрыгнула с лошади, привязала Арахис к дереву и, достав матерчатый рюкзак из седельных сумок, повесила его на левое плечо.
Перед ними раскинулась автостоянка шириной около полутора тысяч футов и, вероятно, длиной в две тысячи футов. Асфальт был испещрен неровными ямами, каждая из которых была заполнена мутноватой водой. Невозможно было сказать, насколько они глубоки. Над водой висел легкий туман, и в его полупрозрачных глубинах плавали крошечные зеленые огоньки, их слабый свет был колдовским и жутковатым. В центре всего этого под углом в сорок градусов торчал шпиль из темно-серого камня, похожий на иглу, небрежно воткнутую в ткань парковки. Грубый и темный, он возвышался примерно на тридцать футов над парковкой, шириной в двадцать футов у основания и сужающийся к узкому концу. Пиллар Рок. Им пришлось бы пробираться по парковке, чтобы добраться до него. Трем идиотам-оборотням было велено встретиться там со своим связным.