продолжительные отношения.
Во взгляде Нел мелькнуло удовлетворение, когда моя бывшая девушка отошла от меня и направилась к партам. Я же неукоснительно двинулся к своей невесте. Кажется, предстоял приятный разговор…
*** ***
Как же я ошибался! Насчет всего! Я говорил, что влюбленная Айонела — это весело? Черта с два, это отвратительно! Ведь влюблена она вовсе не в меня!
Как только до меня дошли слухи, я не поверил. Бред, бред, бред! Ну, разве может быть она в кого-то влюблена, когда рядом есть я? Потом оказалось, что я самовлюбленный болван. Она влюбилась в остроухого, слащавого и ужасно раздражающего типа! Когда я увидел их вместе, захотелось кому-то свернуть шею, а кому-то обрезать длинные уши. Если Айонела в моих мыслях ограничилась быстрой смертью, то эльф подвергся жестоким пыткам. Использовав всю свою выдержку, я не подходил к остроухому, пребывая в глубоком шоке.
Что?! Меня променяли на какого-то слащавого педанта?! И, если честно, я испытывал долю удовлетворения, когда замечал синяки на нахальной физиономии. Конечно, к рукоприкладству я не имел ни малейшего отношения (смысл бить, если можно все сказать словами с должной интонацией?). Магическое избиение было запрещено, физическое — нет. Я несколько раз намекал определенным людям, что они зарываются, и парни не трогали девушек с рунического факультета, последних допекали сокурсницы. Интересно, Нел хоть догадывается, по какой причине её все обходят стороной? Или благодарит своего трусливого эльфа?!
Мысли были самые невеселые. Она влюблена. Да еще и тучей в своей жизни меня считает. Как могли наши отношения вылиться вот в «это»? Проходя мимо стены общения, я остановился, задумчиво сканируя взглядом надписи. Наконец, взяв синий мелок, я нашел свободное место, написав лишь один вопрос:
«Кто пожелает темной тучи, когда есть яркое солнце?»
Может, кто-то умный и рассудительный даст мне ответ? Потому что я уже окончательно запутался во всех чувствах и хитросплетениях судьбы.
Проходило время, но ответа не было. Рунные маги показывали себя всё более трусливыми созданиями, и я лишь качал головой. И как Нел может к ним принадлежать? Она храбрая, и даже без моей помощи не позволила бы себя унижать. Придумала бы что-нибудь, пошла против системы, но никогда не стерпела бы такой произвол по отношению к себе. Неужели рунные, действительно, ни на что не способны? И стереотип на этот раз прав?
Но мысли об академии волновали меня в последнюю очередь. В первую же — меня раздражала собственная несамостоятельность в споре со своими чувствами. Ревность. О, как я ревновал! И это уже было не просто чувство собственности! Я понял, что свернуть милую шейку не хочу ни в коем образе, наоборот, защитить её, уберечь, отставить от проклятого остроухого, планы относительно которого не поменялись. По-прежнему я жаждал изощренных пыток, применительно к нему. Но за это все я ненавидел не Нел, а себя. Именно этим отличается ревность от собственности: в любом случае ты в первую очередь защищаешь её, и только потом себя. Насчет эльфа я уже решил, на выходных придется с ним поговорить, надеюсь, он меня поймет с первого раза. Если нет, то придется повторить. Айонела продолжала ходить рядом с ним, разговоры с Вайорикой не дали никакой полезной информации. Но вечером, проходя мимо стены, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Ответ был! В ночном свете плохо различимые буквы незнакомого мне почерка гласили:
«Путник, в жаркой и безводной пустыне».
Как просто и правильно! Гениально. Только вот, где мне достать пустыню, чтобы Айнела почувствовала себя путником, и у неё появилась нужда во мне? Придется иссушить всю эту землю, заставить солнце палить беспрерывно, уменьшить влажность воздуха… Разве для взаимности Айонелы это много? Думаю, что нет. Она достойна всех подвигов мира. Улыбнувшись своим мыслям, я ответил печатными буквами, чтобы мой почерк тоже никто не различил:
«Тогда придется приготовиться к засухе».
Глава 9
Одно слово и столько счастья. Набор букв дарит незабываемые мгновения в теплой мягкой постели, заставляя плавиться в неге, и думать лишь о нем. Вы-ход-ной!
Счастливо улыбнувшись, я поправила под щекой подушку и продолжила наслаждаться последними мгновениями в постели. Как же приятно не смотреть на часы, не планировать собственное расписание, а просто жить одними счастливыми мгновениями, подаренными расслаблением и теплой кроватью. А о чем еще думать в восемнадцать лет? Беззаботное время, когда следует наслаждаться каждым мгновением, ловить и подмечать мелкие детали, например то, как благотворно влияет здоровый сон на настроение, как беззаботность разливается по венам.
Не спеша покинув владения одеяла, я направилась в ванную для принятия водных процедур. Почистив зубы и клыкасто улыбнувшись своему отражению, я подумала, что самое главное — это правильный настрой. Вот скажешь себе, что настоящая красавица, — так и будет! И весь день ты будешь ходить с этой фоновой мыслью, которая будет будто передаваться другим.
В коридоре никто не встретился, храп молчаливой гномихи раздавался по всему первому этажу. Коротко хихикнув, я на цепочках (чтобы не разбудить завхоза) пробралась к лестнице, а по ней — на третий этаж. Постучав несколько раз в комнату подруги, получила положительный ответ и зашла внутрь.
— Доброе утро, Вай!
— И кто же тут просто светится счастьем? — дежурно спросила я, но вампирша наградила меня лишь мимолетным взглядом и вновь вернулась к чтению письма.
Знаете, бывает у любого живого существа такое выражение лица, будто он видит что-то поистине прекрасное и одновременно удивлен тем, что ему предстала такая завораживающая картина. У меня такое выражение часто возникает при чтении увлекательной книги, но судя по объему (два-три листочка) письмо Вайорики к печатному изданию не относилось.
— Что читаем? — сев рядом с ней на кровать, я второй раз попыталась привлечь внимание подруги.
Вай даже не сразу меня услышала, и я дотронулась до её плеча, призывая к ответу. Девушка перевела на меня удивленный взгляд, несколько раз моргнув и тут же смутившись, будто я её застала за чем-то ну очень неприличным! Хихикнув, я приподняла бровь.
— Это от Костина, — чуть улыбнувшись, пробормотала Вайорика, счастливо прижимая к груди письма брата.
Улыбка тут же слетела с моих губ. Вай сразу же заметила перемену в моем лице и нахмурилась. И что мне ей сказать? Что у брата есть невеста, пусть пока и не объявленная на всю мировую общественность? Да и сам Костин, куда смотрит, когда влюбляет в себя девушку? Он думает о её чувствах? Не верю, что брат может быть настолько эгоистичным.
А что если он разорвал помолвку ради Вайорики? Тогда я зря о нем плохо думаю?
— Нел, что-то не так? Ты против моих… м-м… отношений с твоим братом? — лаконично осведомилась подруга, и я постаралась беззаботно улыбнуться.
— Нет, что ты! Просто удивлена. Неужели письма настолько романтичны, что ты так смущена?
— Есть немного, — потупив взгляд, девушка вновь вспыхнула.
Кажется, она действительно влюбилась. И, я уверена, мой брат был к ней неравнодушен, но он вампир чести, слова на ветер бросать не будет, а уж пренебрегать ответственностью за совершенные поступки тем более. Так как всё обстоит на самом деле?
— А ты чего так рано пришла? — решила сменить тему подруга.
— Я хотела тебя пригласить погулять по городу.
— А разве ты сегодня не с Эском встречаешься?
— С ним, — согласилась я, выжидательно посмотрев на Вай.
— Ты хочешь, чтобы я была третьим лишним?!
— Не лишним, — не согласилась я, обнимая подругу за плечи. — Вай, пожалуйста. Если Мир узнает, что я гуляла с Эском, он же мне голову снесет, честно. А я еще дорожу своей головой, там ценные мозги.
— Только ли в этом причина? — хмыкнула подруга, — я же тебя знаю. Если бы хотела, то даже семь оков тебя бы не остановили.
— Ты меня раскусила. Вай, я, кажется, прозрела…
— …и влюбилась в Драгомира?
— Не до такой степени! — усмехнулась я, — но в плане нашего друга — да.
— А Миру говорила, что ты вовсе не влюблена?
— Вот еще! — хмыкнула я, задрав нос кверху. — Пусть сам догадывается! И вообще, меньше знает — крепче спит.
— В данном случае это в корне неверное предположение, — пробормотала Вайорика, но я сделала вид, что ничего не услышала.
— Пойдем со мной, пожалуйста. Мне не хочется сейчас ссориться ни с кем из рунных магов, но и настраивать Эсканиэля на романтический лад не желаю.
— Нел, всё-таки мы, девушки, странные. Три года безответно любила его, боготворила, а как только он на тебя обратил внимание — выбросила на помойку. Неужели совсем-совсем не нравится?
— Вай, вот я тебе сейчас кое-что скажу, а ты потом забудь, ладно? Иначе я буду говорить, что у меня горячка была и ничего такого не помню, — серьезным тоном попросила я, и девушка хмыкнула и кивнула. — Я поняла, что все мои попытки влюбиться были лишь зеркалом, отражающим мои истинные чувства. Кажется, лучше Мира парня нет, так есть ли смысл искать его частичку в других, когда мне достанется цельный экземпляр? — брови Вайорики взметнулись вверх, и я смущенно улыбнулась, добавив нарочито печальным тоном: — Правда, придется принять и его недостатки.
Вай рассмеялась, хлопнув меня по тыльной стороне ладони. Я тоже улыбнулась, всё еще смущенная своим откровением.
— Та-ак, а теперь ты забываешь, или мне придется применить к тебе руну памяти.
— Но мы же это еще не проходили! Это пятый курс!
— Вот, видишь, на какие жертвы ты меня толкнешь? — подмигнула я, вставая и направляясь к выходу. — В общем, даю тебе полчаса на сборы, а потом жду в своей комнате. Будем дожидаться прихода Эска.
На самом деле я бы могла подождать Вайорику и в её комнате, но я решила потратить эти полчаса с пользой для подруги. Войдя к себе, я бросилась к факс-магу, выставив на нем табличку, на которую наносились буквы, в последующем отправляющиеся адресатам, и принялась писать письмо брату. Почерк был неровный, строчки плясали, но факс-маг выровняет все неточности, сделав буквы шаблонными. Естественно, Костин сразу не ответил. Не в его привычке. Поэтому все мои мысли унеслись к вечеру, где наверняка я обнаружу в факс-маге письмо от маркиза.