– Вы поняли, что к чему, гораздо раньше, чем я предполагал, мисс Скривнер, – произнес Эшкрофт и вышел на свет, застыв перед очередным хлопком.
Элизабет едва могла дышать.
– Ты околдовал его, – прошептала она. Демоноубийца задрожал в ее руках.
– Теперь уже нет смысла бороться со мной, – ответил Эшкрофт. – Я привел вас двоих сюда, чтобы произвести обмен.
Он дотянулся до чего-то за спиной и потянул на себя. По мрамору загрохотали железные цепи, и к его ногам выползла тощая фигура, неуклюже распластавшись по полу. Поначалу Элизабет не могла понять, что было перед ее глазами: длинные белые волосы, рассыпавшиеся в беспорядке по мрамору, прекрасное лицо, искаженное страданием, потупившийся взгляд зеленовато-желтых глаз.
– Отдай мне девчонку, – обратился Эшкрофт к Натаниэлю, – и я верну твоего демона.
Глава двадцать шестая
Кровь отхлынула от лица Натаниэля. За пару секунд он словно помолодел на много лет. Перед Эшкрофтом стоял испуганный мальчик, который вот-вот снова потеряет все, что у него осталось.
– Сайлас? – позвал он.
Цепи зашевелились. Демон взглянул на Натаниэля затуманенными от боли глазами. Усилие, которое он приложил, чтобы совершить такое незначительное движение, казалось, добило его. Закрыв глаза, Сайлас упал на мраморный пол.
Натаниэль изумленно наблюдал за этой сценой. Постепенно тень опускалась на его лицо подобно железной решетке, закрывающей вход в склеп. В конце концов, потеряв какое-либо выражение, он сделал шаг в направлении Эшкрофта.
– Что тебе нужно от Элизабет? – резко спросил он.
– Неужели ты до сих пор не понял? Она нужна мне, чтобы добраться до Прендергаста. Я знаю, что мисс Скривнер может это сделать. – Эшкрофт вкрадчиво улыбнулся, увидев ужас на их лицах. – Видите ли, вы не единственные, кому посчастливилось обладать всевидящим зеркалом. Тебе почаще стоит гулять по дому, Натаниэль. Старая магия, хранящаяся в некоторых его комнатах, не обновлялась уже веками. Кстати говоря, в кабинете тоже следовало бы прибраться.
Элизабет почувствовала, как все ее внутренности перевернулись. Так же ясно, как божий день, девушка увидела перед собой все многочисленные устройства на столе Натаниэля с их линзами и зеркалами. Воспоминания о тех вечерах, которые она провела у камина, теперь были омрачены присутствием в них Эшкрофта. Подобное вторжение просто не укладывалось у нее в голове.
– Ты просто притворялся там, на балу, – подумала она вслух. – Ты хотел, чтобы мы считали, будто победили.
– Не самый приятный опыт, признаю, однако, это уже не имеет значения. Через пару дней никто и не вспомнит о всех этих сплетнях.
В ушах Элизабет запульсировала кровь. Она покрепче ухватилась за рукоять Демоноубийцы и, не раздумывая, рванулась в его сторону.
– Я бы не стал, – предупредил Эшкрофт, перехватив ее движение. Он повернул голову грифона на своей трости и вытащил клинок, сверкнувший в лунном свете. Канцлер прислонил край лезвия к белоснежной шее Сайласа, оставив на ней задымившуюся отметину. Демон не пошевелился и не издал ни звука, однако его веки задрожали, словно он пытался очнуться.
– Этого было не просто подчинить, – продолжил Эшкрофт, – даже устроив ловушку во дворце. Я еще не решил, хочу ли убить его – чтобы избавиться от неприятностей.
– Подожди, – произнес Натаниэль охрипшим голосом. Канцлер вопросительно взглянул на него, отводя меч от шеи Сайласа. Словно издалека Элизабет услышала слова Натаниэля: – Я вызываю тебя на дуэль.
– Чародейская дуэль? – рассмеялся Эшкрофт. – Боже милостивый. Ты ведь знаешь, что они были запрещены Реформами. Ты уверен в этом?
Натаниэль ответил суровым кивком.
– Отлично, – отозвался Эшкрофт. – Это что-то новенькое.
– Натаниэль… – прошептала Элизабет.
Их взгляды пересеклись. Не спеша, маг перевел свой на Сайласа, затем крутанулся на каблуках и зашагал в противоположный конец беседки, после чего снова развернулся к ним лицом, пристально уставившись на Эшкрофта. Закатывая рукава, он громогласно произнес:
– Правила дуэли таковы: мы не используем демонов. Никакого оружия, кроме магии. Начав, мы боремся до самой смерти. Ты принимаешь мой вызов?
– Клянусь своей честью, – отозвался Эшкрофт. Его алый глаз блеснул в темноте. Мужчина отбросил меч в сторону, становясь напротив Натаниэля.
Канцлер не собирался вести честную игру, как и сам Натаниэль. В тот момент, когда Элизабет освободит Сайласа, их станет трое против одного. Она напряглась, приготовившись. В момент, когда Эшкрофт и Натаниэль отвесили поклон друг другу, время растянулось в бесконечность. Никто из них не поднимался из поклона. Она в неуверенности бросала взгляд то на одного, то на другого. Их глаза прикрылись, дыхание замерло, оба сосредоточенно бормотали слова заклинаний.
Натаниэль атаковал первым. Он выпрямился, держа в руке плеть из изумрудного пламени, отбрасывающую зеленые искры на поверхность мраморного пола. Когда хлыст взметнулся через пространство беседки, Эшкрофт рассек воздух рукой и попросту отбил ее. Разорванный рукав обнажил то, во что он превратил свою руку: кожа покрылась золотой чешуей, а пальцы увенчали огромные когти. Улыбнувшись, он обнажил зубы, превратившиеся в клыки.
У Элизабет не было времени смотреть, что последует дальше. Она бросилась к Сайласу, упав на колени. Ее руки рыскали по цепям, сжимающим запястья за его спиной, обвивающим грудь, талию и ноги. Где бы они ни касались его обнаженной кожи, они оставляли дымящиеся рубцы. От ее прикосновений он зашевелился, не приходя, однако, в сознание. Ее сердце бешено застучало, когда кандалы сдвинулись, оставляя черные отметины на обоих запястьях.
Как бы отчаянно она ни искала, ей не удалось найти слабое место, шов или даже замок, соединяющий части цепи. Казалось, все его тело обернули им, заковав наглухо.
Сайлас мучительно втянул воздух.
– Мисс Скривнер, – прохрипел он, – сзади.
Элизабет обернулась. Элегантная фигура сидела на перилах лестницы, прислонясь к арке, увитой цветущими розовыми кустами. Рассеянный луч лунного света упал на ладони, спокойно сложенные на коленях; когти на руках были покрыты кроваво-красным лаком. Разглядеть все остальное, скрытое тенью и свисавшими цветочными бутонами, было невозможно, однако Элизабет поняла, кто находился перед ней, еще прежде, чем силуэт заговорил.
– Неужели ты принимаешь моего хозяина за дурака? – Голос Лорелеи источал самодовольство. – Он ни за что не оставил бы Сайласа без охраны. Хотя, признаюсь, мне доставило удовольствие созерцание твоих тщетных попыток.
Элизабет подняла Демоноубийцу и направила его на Лорелею. Где-то рядом послышался треск хлыста Натаниэля и вскоре после этого – сдавленный крик боли. Она не могла сказать, кому он принадлежал – Эшкрофту или Торну, потому что не смела отвести глаз от Лорелеи.
– Опусти меч, дорогуша, – произнесла демонесса. – Мы с тобой не должны сражаться. Если ты сдашься, мой хозяин примет тебя назад. Ты уже успела узнать, как прекрасно он обращается со своими гостями: новые платья каждый вечер, сундуки, полные драгоценностей, и столько сливовых клецок, сколько пожелаешь. Разве это не привлекает тебя?
– Нет, – ответила Элизабет. – Он использует меня, чтобы добраться до Прендергаста, а затем убьет.
Шелк зашелестел по камню, когда Лорелея соскользнула с перил и вышла на свет. На ней было платье цвета обсидиана, сияющее драгоценными полутонами, словно оперение диковинной птицы. Изумрудное сияние магии Натаниэля, слившееся с золотым свечением чар Эшкрофта, бликами мерцало в глубине ее красных глаз.
– Не теперь, когда он понял, насколько ты ценна, – выдохнула Лорелея. Ее глаза сосредоточились на лице Элизабет. – Девчонка, которая может сопротивляться магии, – это большая редкость. Просто представь, какая великая польза от тебя может быть! Ведь ты способна видеть насквозь любую иллюзию и противостоять влиянию демонов. Это станет огромным преимуществом в ближайшем будущем. – Ее алые губы расползлись в улыбке. – Если ты примешь его сторону, он вознаградит тебя. Обещаю.
– Что ты имеешь в виду под ближайшим будущим? – Элизабет подвигала пальцами, чувствуя, как пот стекает по рукояти меча. – Что Эшкрофту нужно от Прендергаста?
– Ох, дорогуша, – на лице Лорелеи появилась загадочная улыбка, – неужели я сболтнула лишнего?
Нет никакого смысла в том, чтобы слушать демона, сказала себе Элизабет. Все они предатели и обманщики, пропитанные ложью до мозга костей.
Однако в каждом правиле есть исключение.
Скребущий звук раздался у нее из-за спины: Сайлас тщетно пытался подняться. Элизабет встала в стойку между ним и Лорелеей.
– Что ты делаешь? – Демонесса сощурила глаза, пытаясь разгадать замысел Элизабет. Потрясение, за которым последовал восторг осознания, отразилось на ее лице. – Глупая девчонка! Он тебе небезразличен!
Свой ответ Элизабет выразила не словами, а взмахом меча. Лезвие Демоноубийцы просвистело в воздухе на расстоянии пары миллиметров от талии Лорелеи как раз в тот момент, когда она, пританцовывая, отступила, и ее длинные черные волосы вихрем взлетели вверх.
– Это даже лучше, чем я могла себе представить, – произнесла она, ликуя. – Знаешь, Сайлас не сможет ответить на твои нежные чувства – однажды ты поймешь это.
Элизабет размахивала мечом снова и снова, упорно прижимая Лорелею обратно к перилам. Та смеялась звонким восторженным смехом, уворачиваясь от каждого удара. Она дразнила Элизабет и играла с ней. Однако это продолжалось недолго: Лорелея недооценила решительность девушки. В следующий момент она охнула, и ее рука взлетела к щеке. Демонесса застыла, вытаращившись на Элизабет широко раскрытыми глазами. Одинокая струйка крови стекала меж ее пальцев – Демоноубийца оцарапал ее.
А теперь кончик его лезвия упирался в ямку на ее шее.
Отсюда Элизабет могла видеть другой поединок, развернувшийся на всю беседку. Черные засечки оставались на мраморном полу в тех местах, где хлыст Натаниэля соприкасался с ним. У обоих магов сбилось дыхание, но оба держались. Несмотря на то, что рукав Натаниэля был рассечен, а мокрый от пота воротник прилип к шее, сам он выглядел целым и невредимым. Бережно повязанный галстук окончательно растрепался, но лицо ее спутника было неподвижным, полным сосредоточенности. Черные волосы спутались, глаза и прядь на виске приобрели одинаковый оттенок – сияющего серебра.