• «Коллеги по работе» — коллега — это товарищ по работе. Хотя сейчас уже значение этого слова стало шире, видимо, под напором желающих использовать его в разных случаях. И появляются «коллеги по увлечениям» и даже «коллеги по несчастью».
• «Депиляция волос» — стоит задуматься, что еще можно депилировать?
Примеров подобных плеоназмов множество, и авторы постоянно изобретают новые. Их употребление в тексте связано чаще всего с речевыми привычками, которые люди усвоили еще в детстве. Однако такие ошибки не только портят текст, но и демонстрируют низкий уровень речевой культуры автора. Именно поэтому надо избавляться от злокозненных и хитрых плеоназмов.
Одним из видов речевой избыточности являются ляпалиссиады — разновидность речевой избыточности, доведенной до абсурда, в ней повторяются совершенно очевидные вещи. Примером такой абсурдной избыточности могут служить фразы: «труп был мертв и не скрывал этого»; «она смотрела на меня обеими своими глазами»; «оба его глаза — правый и левый — смотрели зло и настороженно» и т. д.
Этот интересный термин произошел не от слова «ляп» (смешная речевая ошибка), а от имени французского маршала Жака ле Ла Палиса, погибшего аж в 1525 году. Его с почестями похоронили, но вот эпитафия на гробнице оказалась двусмысленной. Точнее, из-за сходства написания некоторых букв она стала звучать абсурдно. Правильная надпись была такой: «Здесь покоится сеньор де Ла Палис: если бы он не был мертв, то еще вызывал бы зависть». Но ее стали читать несколько иначе: «…если бы он не умер, он бы все еще был жив». То ли сама эпитафия, то ли буйство народной фантазии привели к появлению множества стихов и солдатских песенок, посвященных маршалу Ла Палису, в которых обыгрывался этот абсурдный ляп. Например:
Господин де Ла Палис погиб,
Погиб под Павией.
За четверть часа до своей смерти
Он был еще жив.
В XVII веке по мотивам разнообразных песенок о славном маршале Бернард де Ла Моннуа написал поэму «Ляпалиссиады». А в теорию лингвистики и стилистики это понятие вошло как наиболее абсурдный вид плеоназма. Для простоты произнесения его и сократили до «ляпа».
Из-за своей очевидной бредовости ляпалиссиады как непреднамеренные, случайные ошибки в тексте встречаются довольно редко. Их сложно не заметить при вычитке, и автор такие откровенные ляпы убирает. Но все же иногда они закрадываются в текст. Например, при редактуре мне встретилась фраза: «Совершенно одинокий дуб рос посреди поля в полном одиночестве». Можно даже прослезиться от жалости к дубу.
Однако ляпалиссиады чаще используются как литературный прием для усиления комичности ситуации или персонажа, который произносит подобную фразу. Например, у А. Чехова в рассказе «Унтер Пришибеев» есть слова персонажа: «Разгоняю я народ, а на берегу, на песочке утоплый труп мертвого человека. По какому такому основанию, спрашиваю, он тут лежит? Нешто это порядок?»
Или у А. Аверченко в рассказе «Автобиография»: «Еще за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет».
Но иногда, хоть и довольно редко, встречаются ляпалиссиады, усиливающие эпичность текста и даже его трагичность. Так, у А. Пушкина:
«О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?»
Здесь никому не придет в голову смеяться над очевидным плеоназмом, ведь живые кости — это что-то абсурдное. Однако, чтобы так умело использовать ляпалиссиады, нужно обладать хорошим чувством текста и пониманием уместности того или иного выражения, иначе вместо патетики и торжественности можно вызвать у читателя презрительный смех.
Глава 4. Как оживить скучный текст
Даже грамматически правильный, чистый текст может не вызвать у читателя не только интереса, но и просто желания его читать. В научно-популярных текстах такое нередко случается: вроде бы тема интересная и близкая, а текст читать невозможно — такой он скучный, унылый, серый. Как сейчас говорят, не идет или не заходит текст. И так обидно становится, ведь тема-то увлекательная.
Или же иногда говоришь автору, что он скучно пишет, и уже автор обижается, так как не понимает сути претензий и считает, что к нему просто придираются. У него же хороший, правильный, грамотный текст. Ну да, грамотный, но скучный, неинтересный, не цепляющий.
Даже в художественных книгах эта беда не редкость. Не спасает и увлекательный сюжет, тем более что читатель редко в этот сюжет вникает, закрывая книгу после нескольких скучных страниц. Такой текст еще называют сухим, из-за того что он, как сухой хлеб, не жуется и не глотается. А еще из-за полного отсутствия в нем «воды». Но об этом подробнее в следующей главе.
Речь идет именно о тексте, о его стилистике, а не о содержании, которое, конечно, тоже может быть скучным. Можно назвать три главные причины, из-за которых при чтении возникает ощущение скуки и быстрого утомления.
Тяжелый стиль
Он не имеет отношения к вышеописанным функциональным стилям текста (художественному, научному, деловому, публицистическому и разговорному) и чаще всего представляет собой их смешение. Так вот, тяжелый для чтения стиль проявляется по-разному.
Это и слишком длинные предложения, при чтении которых устаешь удерживать в голове их смысл, потому что, добравшись до конца такой словесной даже не гусеницы, а змеи, напрочь забываешь, что там было в начале. К тому же текст, составленный из длинных предложений, замедляет темп чтения, растя-я-ягивает его. В итоге уставший постоянно поддерживать внимание мозг начинает засыпать.
Ощущение тяжелого стиля вызывают признаки канцелярита, например своеобразное построение предложений, где существительных (в том числе отглагольных) больше, чем глаголов. Вот пример классического канцелярского (делового) типа построения предложений: «В связи с некачественным выполнением обязанностей по расчистке и уборке улиц затруднения, вызываемые завалами снега, делают невозможным безопасное движение транспорта и перемещение пешеходов». В таких предложениях существительные нанизываются и нанизываются, составляя длинные цепочки, и заставляют мозг напрягаться, чтобы понять смысл. Кроме банальной усталости канцелярский стиль вызывает ассоциации с нудными должностными инструкциями и отчетами о мероприятиях, что не делает текст увлекательнее. Причем даже просто частое использование слов делового стиля начинает раздражать и вызывает отторжение, не говоря уже о том, что смешение стилей — это стилистическая ошибка, о чем упоминалось выше.
Впечатление тяжелого стиля создает и однообразный ритм. Подробнее о ритме в тексте можно будет прочитать в следующей части. Однообразный ритм не только вызывает скуку, но и создает ощущение сонливости, текст как бы убаюкивает. Чтобы не возникло подобного эффекта, ритм должен меняться, но не хаотично, а в зависимости от интонации текста. Чтобы понять, о чем речь, попробуйте проговаривать про себя какой-нибудь хорошо написанный текст с выражением, то есть с разной интонацией и скоростью. И длинные медленные предложения будут сменяться более короткими быстрыми, а местами — словно маленькими вспышками — предложениями из одного-двух слов. Тяжелый стиль вполне может быть грамотным и правильным, но он усложняет восприятие текста, читатель устанет раньше, чем проникнется интересным содержанием. Да, кто-то скажет, что читателю полезно напрягать мозг и нечего ему все разжевывать, пусть учится думать. Однако читатель должен думать об идеях, изложенных автором, а не прилагать усилия, чтобы понять смысл его текста.
Эмоциональные проблемы
Эмоции всегда важны, даже если вы пишете текст о рассаде огурцов. Они в этом случае даже еще важнее, нежели в художественном произведении, потому что в научно-популярных текстах часто именно эмоции удерживают внимание читателей. Думаю, вы сталкивались с такой ситуацией, когда у какого-то автора интересно читать все, что он пишет, даже если тема вас никак не затрагивает. Это во многом связано с эмоциональной подачей информации: где-то с юмором, где-то с легким сарказмом, где-то с возмущением или сочувствием.
В психологии общения есть эффект психического заражения. Вообще это очень опасный эффект, который работает как катализатор при массовых митингах или беспорядках. Но мы с вами не об этом. В текстах этот эффект приводит к тому, что читатели заражаются эмоциями автора, точнее, теми эмоциями, что транслируются в тексте. Легкий, написанный с добрым юмором текст вызывает у читателя аналогичные чувства. Раздражение, агрессия, негатив тоже передаются читателю, побуждают его испытывать соответствующие эмоции, в том числе и к тексту, и к самому автору.
А произведение, в котором отсутствуют эмоции, — просто скучное, оно не цепляет, не пробуждает никакой реакции, кроме раздражения и уныния. Следовательно, статья, рассказ или роман, написанные без эмоций, вызывают меньший интерес, и это плохо, но не всякие эмоции одинаково полезны.
Есть и противоположная проблема, когда автор, стремясь сделать текст нескучным, слишком увлекается его эмоциональным насыщением и «юморит» к месту и не к месту. И получается эдакий бесконечный, часто бессмысленный и не слишком умный стеб. Или текст пересыпан всякими диминутивами (уменьшительно-ласкательными словами), надоевшими шутками и мемами, словесной эквилибристикой, которую автор считает литературными приемами. Такое сейчас нередко встречается, причем даже в книгах на серьезные темы.
Несоответствие текста запросам читательской аудитории
Автор всегда должен знать, для кого он пишет, знать интересы читательской аудитории, жизненные ценности, предпочтения, уровень знаний. Часто скучным кажется текст, не содержащий для читателя ничего нового. Такое, увы, случается, когда автор пересказывает общеизвестные вещи и не пытается даже создать хоть какую-то интригу или добавить яркие акценты. Или же скуку вызывает текст, перенасыщенный специальными терминами. Это могут быть не только научные понятия, неизвестные массовому читателю, но и профессиональный сленг, молодежные словечки, термины, популярные в определенной среде. Например, копирайтерский сленг для «простого смертного» не только непонятен, но и «неудобоварим». Все эти холодные и теплые лиды, брифы, синонимайзеры, сниппеты, лонгриды, дескрипшены, тайтлы и теги, кейсы и кликбейты в статье могут свести к нулю понимание ее смысла. Причем даже для того, кто знает значения этих слов.