Используя специальную терминологию и сленг, автор пытается показать, что он разбирается в теме, он крутой профессионал и понимает, о чем пишет. Ну да, он-то понимает, а было бы неплохо, если бы еще и читатели понимали. Но вообще как человек, имеющий большой опыт написания статей и книг по разной тематике и, соответственно, перечитавший много всякого-разного, скажу вам откровенно: человек, который пишет сложно и «умно», в 90% случаев делает это скучно.
Вот здесь как раз время вспомнить об особой магии текста. Его можно оживить, а сухой — размочить, если использовать (в меру, конечно) испытанные веками литературные приемы, которые называются тропами. Эти средства языковой выразительности считаются привилегией художественного текста, однако их можно использовать и в публицистическом, и в научно-популярном тексте, только более осторожно и дозированно. У этих средств есть еще одна особенность: они требуют от автора образного мышления и креативности. Но эти способности при желании развиваются.
Метафоричность
Тропов много, и пересказывать здесь материалы учебника нет смысла, поэтому просто на примере некоторых выразительных средств разберем использование этих приемов для оживления текста. И начнем с самого известного, но не самого простого тропа, которым иногда авторы чересчур увлекаются.
Метафора — это одно из наиболее популярных выразительных средств в художественном тексте. Часто, желая похвалить стиль писателя, критики говорят о его метафоричности. Вот и стараются авторы украшать текст яркими, вычурными сравнениями. Ну как, это же красиво! Хотя, конечно, метафора и сравнение не одно и то же. Сравнение как литературный прием проще, и сразу понятно, что с чем сравнивается.
Например: «Звезды, словно яркие серебряные гвоздики, вбитые в темное полотнище неба». Здесь есть и сравнение, и метафора. Сравнение — «яркие серебряные гвоздики». Узнать этот троп просто, его обычно предваряют слова «словно», «как», «будто», подчеркивающие сравнение. А метафора содержит скрытое сравнение, вот в этом примере метафора — «темное полотнище».
Этот троп часто содержит глубокий и тоже неявный смысл. Например: «Дорога кровавой раной разорвала мою жизнь». Причем метафора не только передает глубинный смысл, заложенный автором, но и помогает читателю этот смысл постичь, можно сказать, прочувствовать, как в примере с дорогой.
Метафора — это своеобразный аксессуар текста. Она может украшать его, но смысл аксессуара (шарфика, сумочки, часов, галстука и т. д.) не только в этом. Аксессуар всегда функционален. Да и с красотой не все так однозначно. Красивая, украшенная стразами сумочка в сочетании со спортивным костюмом (пусть и дорогим) — это свидетельство дурного вкуса, и смотрится она скорее нелепо, чем красиво. Именно поэтому хорошая метафора предполагает не только искусство работы со словом, но и чувство текста, и развитое ассоциативное мышление.
Метафора — это и отражение естественных мыслительных процессов. С психологической точки зрения это ассоциация, а ассоциативные связи возникают в нашем мозгу спонтанно, и чем живее ассоциативное мышление, тем легче они рождаются. Но здесь может возникнуть проблема субъективности. То есть ассоциации индивидуальны, зависят от опыта человека, поэтому случается, что метафоры в тексте непонятны читателю, хоть и кажутся очень удачными писателю. Так, белая простыня может у кого-то вызвать ассоциацию со снегом, а у кого-то — с саваном или с чистым листом бумаги, на котором еще только предстоит написать историю любви.
У этого литературного приема в тексте несколько функций, но все они так или иначе связаны с повышением качества текста: оживление, привлечение внимания читателя, демонстрация красоты литературного языка и т. д. В отличие от синтаксиса и логики, метафоры работают как декоративный элемент, поэтому их избыток уже не украшает, а портит текст. Чтобы этого не случилось, нужно соблюдать несколько правил:
• Этот троп должен быть к месту, так как хорошая метафора из любовного романа не подойдет в боевике или детективе и будет смотреться как гламурная сумочка с поношенным спортивным костюмом.
• Метафор не должно быть слишком много, иначе текст будет напоминать безвкусно одетую модницу, обвешанную золотыми цепочками, кулонам, браслетами, кольцами. Все хорошо в меру.
• Не стоит забывать, что метафора должна содержать глубокий смысл и работать на раскрытие замысла автора, а не просто быть украшением.
Этот литературный прием нужен не только для оживления текста и привлечения внимания читателя. Метафора — полезный инструмент стимуляции творческого мышления, то есть она нужна необязательно в тексте и не только писателю. Яркие образные сравнения как бы прочищают мозги, позволяют глубже проникнуть в суть любой проблемы, даже самого бытового характера. Но для писателя метафоры полезны вдвойне, так как это некое единство образа и слов, в которые этот образ облекается. Сравнение всегда возникает как чувственный образ, чаще всего зрительный или звуковой. Но нередко приходится прилагать усилия, чтобы подобрать нужные слова. Рождение и оформление метафоры — это очень важный момент согласованной работы двух типов нашего мышления — образного и понятийного.
Но важно, чтобы за вычурными метафорами не потерялся смысл текста. А то такое тоже случается.
Эпитеты
Это выразительное средство, не менее популярное, чем метафора, к сожалению, стало настолько привычным, что уже даже и не замечается. И авторы часто не обращают на него внимания, не заботятся о подборе подходящих эпитетов, считая их обычными определениями. То ли дело в XIX веке, когда к ним относились трепетнее. Ведь без хороших эпитетов текст становится пресным и скучным.
Да, по сути, эпитет — это определение, характеризующее какой-то признак предмета, даже слово это переводится с древнегреческого как «приложенное». Как бы есть ключевое, основное слово, а эпитет — это так, приложение к нему. Если это приложение убрать, то смысл предложения и не изменится?
Ну, как сказать… «У девушки были глаза». Странно как-то звучит, согласитесь. Вроде бы у других девушек их нет, а эта такая особенная — с глазами. Неполноценное предложение получилось. А если добавить эпитет: «У девушки были сияющие глаза». Вот здесь все нормально и смысл появился вполне определенный. Можно заменить эпитет: «У девушки были холодные глаза». Смысл предложения изменился? Несомненно. Значит, с эпитетами не все так просто, и относиться к ним снисходительно не стоит. Иногда выбор эпитета в корне меняет восприятие текста.
Эпитет — это не просто определение, а яркое, образное, художественное определение, наполняющее предложение особым смыслом. Часто эпитеты используют для украшения и оживления текста, он становится сочнее, вызывает в воображении живые картины. Но функции таких определений этим не ограничиваются. Более того, это даже не главная их функция. Главное в том, что эпитеты указывают и подчеркивают значимый признак предмета. Вот как в примере: «сияющие глаза» и «холодные глаза» — это разные глаза, они выражают разное настроение, по-разному характеризуют персонаж. То есть эпитеты несут важную смысловую нагрузку.
«Серый день», «плачущие тучи», «нудный дождь», «дрожащие ветки» — и уже перед нашим взором возникает картина унылого, дождливого дня. А если бы не было эпитетов? Кстати, эпитет может быть не только у существительного, но и у глагола. Он отвечает на вопрос «как?» и выражается обычно наречием: «горячо любить», «яростно ненавидеть», «восторженно говорить» и т. д.
В книгах и статьях по писательскому мастерству советуют не рассказывать, а показывать. Эпитеты — это один из приемов не только оживления текста, но и создания объемной живой картинки. Эти определения способны подключить к созданию внутреннего образа разные органы чувств: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. «Ласковое море», «мягкое касание легкого ветерка», «медовые звуки», «болезненная нежность».
Правда, злоупотреблять ими тоже не стоит. Некоторые авторы пытаются пристроить определение к каждому существительному, часто перегружая текст ненужными словами. Используя эпитеты, надо помнить о двух вещах.
Во-первых, украшение не может быть главной целью автора и тем более самоцелью. Оно должно выполнять разные задачи, связанные с сюжетом: создавать нужную атмосферу, передавать чувства автора и героев, привлекать внимание к объекту, поддерживать гармонию повествования и т. д. Простое украшательство редко идет на пользу тексту. Во всем хороша мера.
Во-вторых, часто пары «существительное плюс эпитет» становятся стереотипными. Например, «золотая осень», «суровая зима», «темная ночь», «тенистая дубрава» и т. д. Это не устойчивые выражения, а штампы, часто продиктованные модой. Так, в русской поэзии начала XIX века «дева» обязательно была «младая» или «юная», а «сумрак» — «таинственный». Во Франции XVIII века в описании пейзажа постоянно мелькал эпитет «веселый»: «веселый ручей», «веселая рощица», «веселый лужок» и т. д.
И еще: если в художественных текстах эпитеты приветствуются, хоть и без фанатизма, то в публицистических и особенно научно-популярных произведениях эпитеты обычно излишни. Чего нельзя сказать о точных определениях, которые еще называют логическими. Речь идет о таких словосочетаниях, например, как «каменный дом», «сильный дождь», «скорый поезд». Определения тут есть, но это не эпитеты, в них нет образности.
Олицетворение
Еще одно средство оживления текста, причем очень древнее, связанное с мифотворчеством и таким явлением, как анимизм — наделение душой и разумом всего вокруг, в том числе объектов неживой природы. Правда, это для нас с вами горы, облака, реки, озера неживые, а люди в древности верили, что у них тоже есть душа. В нашем языке до сих пор сохранились обороты, свидетельствующие о таком оживлении и одушевлении: «дождь идет», «солнце встает», «весна приходит», «море дышит, вздыхает» и т. д. И нам даже не приходит в голову, что мы здесь используем глаголы действий, присущих только живым существам. Ведь ни у дождя, ни у весны нет ног, чтобы идти или приходить, а морю нечем дышать.