– Я поговорю с полицией, Гай. Подожди здесь, хорошо? – мягко проговорила Кэтрин.
Гай не ответил, и она поняла, что тот заснул.
Секретарь за столом направил ее к сержанту-детективу, который послал нескольких констеблей за Спенсером в типографию. Затем он провел ее по тускло освещенному коридору в свой кабинет, где она села в кресло напротив его стола.
Она рассказала ему все. Говорила прерывисто, голос казался слишком высоким для ее собственных ушей, но по ходу объяснений сержант сохранял терпение. Задача, которую дал ей мистер Эйнсворт, внезапность его смерти, а затем смерть Генри Нолана и ее подозрения в отношении Спенсера Карлайла. Она продолжила, рассказывая сержанту, как они с Гаем нашли в комнате Спенсера часы вместе с пузырьком с мышьяком. Она положила пузырек ему на стол. Пока он катился по столу, вещество внутри пересыпалось.
Сержант сложил руки на столе. Его бакенбарды были аккуратно подстрижены, лицо, освещенное светом лампы, было бледным и изможденным. Темные глаза смотрели, как катается взад и вперед пузырек с мышьяком, пока тот не замер.
– Мисс Дейли, – сказал детектив. – Вам следовало сразу идти к нам, а не подвергать себя опасности. Нам было известно, что мистера Эйнсворта отравили мышьяком. Как и мистера Нолана.
– Да, сэр.
По правде говоря, она не знала, что еще сказать. Какой бы аргумент она ни привела, он не исправит ситуацию.
Сержант вздохнул и потер лоб.
– Хорошо, мисс Дейли. Спасибо. Сейчас я предлагаю вам посвятить свое внимание мистеру Нолану.
Кэтрин кивнула, поспешно вышла из комнаты и вернулась в вестибюль. Гай проснулся, увидел ее и, улыбаясь, выпрямился на стуле.
– Часы все еще у меня, – сказала девушка ему. – Сержант не забрал их.
Она передала часы ему, а он с особой осторожностью спрятал их под пальто.
– Я отдала ему пузырек с мышьяком. Он послал несколько констеблей за мистером Карлайлом, – продолжила Кэтрин.
Гай поднялся на ноги, отряхиваясь от пыли.
– Если им больше ничего не нужно, давай отправляться в путь. Я бы не хотел быть здесь, когда они приведут мистера Карлайла. – Он направился к двери и, выйдя на улицу, протянул ей руку. – Ты была невероятно храброй, Кэтрин.
– Как и ты.
Гай покраснел.
– Не буду спорить, – сказал он и взглянул на окна полицейского участка.
Кэтрин увидела в стекле свое отражение. По нему и не скажешь, что она только что столкнулась с убийцей и смогла убежать. Пока они шли к мастерской, Гай вынул часы. Они были такими, какими Кэтрин запомнила их в комнате Спенсера. Бледно-серебристое мерцание на солнце.
– Они опустошены, – сказал Гай. – Раньше я не замечал, но теперь чувствую разницу – магии в них не осталось. Все думали, что эти часы могут возвращать мертвых, а магии в них было только на одну жизнь.
Положив часы в карман, он судорожно вздохнул.
– Я рад, что ее вернули именно Оуэну. Жизнь у него не следовало и забирать.
Они подошли к мастерской с табличкой «ЗАКРЫТО» на двери. Внутри тускло горели лампы. При виде всего этого Кэтрин почувствовала прилив облегчения. Она не могла поверить, что они действительно вернулись. Когда пара вошла, из подсобки выбежал Оуэн.
– О, слава богу, – выдохнул он. – Что случилось?
Гай вытащил из пальто часы.
– Что ж, теперь они у нас.
Оуэн сглотнул. Когда Гай передал ему часы, он повертел их на вытянутой руке, держа подальше.
– Значит, это правда? – спросил он, вернув их. – Мистер Карлайл, он…
– Да, – подтвердила Кэтрин. – Мы только что из полицейского участка.
Гай снял пальто со шляпой и направился в подсобку. Кэтрин и Оуэн пошли за ним и сели на софу. Гай закрыл дверь и сел за стол. В мастерской было по-прежнему тихо – звук часов за дверью подчеркивал тишину, повисшую между ними тремя.
Первым заговорил Оуэн.
– Я рад, что с вами все в порядке, – сказал он шепотом. – Я все это время сидел здесь и ждал. Что бы там ни было с часами, для меня это не имеет значения – я просто рад, что вы вернулись целыми и невредимыми.
Кэтрин развязала чепчик и положила его на колени. Она подумала, что Гай должен отдохнуть после того, как ему пришлось использовать столько магии. Но он, похоже, был настроен на то, чтобы изучить часы. Юноша надел на очки увеличительное стекло, нашел держатель и разные нужные ему инструменты, тонкие, словно иглы.
– Никто больше не будет использовать эти часы, – заверил Гай. – Никакой магии в них больше нет.
Он вставил часы в держатель и снял треснувшее стекло.
– Магия была израсходована в тот момент, когда ты проснулся в могиле, Оуэн.
Оуэн наклонил голову и посмотрел на свои руки.
– Получается, мистер Карлайл напрасно отравил мистера Нолана и мистера Эйнсворта.
Гай снял очки. Не глядя ни на кого из них, посмотрел на противоположную стену.
– Да, – просто ответил он.
Оуэн издал мягкий сдавленный звук, пронзивший сердце Кэтрин словно стрела.
– Я рад, что с вами все в порядке, – повторил он и прижал колени к груди, закрыв лицо ладонями. – Я просто рад, что с вами все в порядке.
Гай положил часы на край стола, его движения были медленными и осторожными. Кэтрин поднялась с софы и встала у его стула. Инструменты для ремонта часов были аккуратно разложены по полированной поверхности стола. Мысленным взором она увидела свой стол в типографии, типографскую кассу, наборную верстатку и рукописные заметки.
– Что нам с ними делать? – спросила она.
– Я оставлю их здесь, – ответил Гай. – Если полиция придет и за ними, то пусть забирают.
Он повернулся к ней, и она вспомнила, каким усталым молодой человек выглядел в полицейском участке.
– Я знаю, то, что ты сделал в типографии, было нелегко, – сказала она.
С открытым и честным лицом он потянулся к ее руке.
– Да, нелегко. Но для тебя все это тоже было непросто, Кэтрин. И тем не менее мы сделали это.
Глава двадцать пятая
Ту ночь в подсобке Кэтрин провела без сна, не сводя взгляда с освещаемых тусклым светом лампы часов. Многие искали их, желали их. Все это время заключенная в них жизнь уже была отдана тому, у кого ее забрали.
Она положила часы на рабочий стол и еще сильнее приглушила лампу, так что путь обратно к софе пролегал почти в полной темноте. Она не знала, что принесет завтрашний день. Теперь, когда Спенсер находился под стражей в полиции, в типографии не хватало бригадира. Она вернется туда и продолжит свою работу. Кэтрин не могла оставаться в часовой мастерской вечно. Ей опять приходилось выбирать свой путь – как тогда, когда ушла из дома.
Накинув на плечи одеяло, девушка прислушалась к ровному тиканью часов в мастерской. Она знала, чего хотела. Закрыв глаза, увидела это ясно как день: ее маленькая комнатка над типографией, грохот прессов, запах бумаги и чернил. Она позволила своим глазам закрыться, желая и надеясь, пока не заснула.
Ранним утром ее разбудили звуки за закрытой дверью. Она подумала, что это Гай расставляет вещи в мастерской, готовясь к сегодняшнему дню. Она быстро оделась и, открыв дверь, обнаружила, что он вытирает пыль с часов за прилавком. Держа ткань в руке, юноша повернулся. Его очки соскользнули с носа, и он, улыбаясь, поправил их.
– Доброе утро, Кэтрин. Ты хорошо спала?
– Да. – Она сцепила руки в замок. – Хотя ты меня разбудил.
Улыбка Гая стала шире. Он выглядел намного лучше по сравнению со вчерашним днем, глаза сияли.
– Оуэн на кухне, – проговорил он, откладывая ткань и обходя прилавок. – На столе для тебя стоит чай с тостами.
Кэтрин поднялась наверх, умылась водой из кувшина и вернулась обратно и вдруг услышала резкий стук в дверь. Гай вышел из подсобки с озадаченным выражением лица и двинулся через комнату, чтобы открыть.
На пороге стоял Сидни Мэллори с пачкой бумаг в руках.
– Привет, Гай.
Он проворно прошел мимо него, снимая шляпу. Сидни держал себя так, будто был здесь по приглашению.
– Доброе утро, мисс Дейли.
Гай закрыл дверь и осторожно взглянул на Сидни.
– Что тебя сюда привело?
– Я пришел поговорить с мистером Смитом. – Сидни подошел к прилавку и стал вглядываться в подсобку. – У меня для него подарок. Где он?
– Я не думаю, что ему от тебя что-нибудь нужно, – вставила Кэтрин.
– Это не от меня, – обиженно сказал Сидни. – Скорее это кое-что, принадлежащее ему. Вы можете сами передать это, если он не хочет меня видеть. Я могу понять почему. Но я пришел, чтобы извиниться.
Он помахал бумагами, которые держал в руке.
– И я принес ему это как свидетельство моих добрых намерений.
Гай тяжело вздохнул.
– Я спрошу его, не хочет ли он спуститься.
Сидни положил бумаги на прилавок, а Гай стал подниматься по черной лестнице. Сидни пошел и повесил пальто и шляпу на вешалку у двери.
– Вы все еще расхищаете могилы? – спросила его Кэтрин.
Он приподнял брови.
– Нет. На самом деле я устроился подмастерьем к мяснику. Вот почему пришел так рано – нужно успеть на свою смену.
Кэтрин удивленно моргнула. Она не думала, что он бросит свое занятие, но, возможно, отношение Гая повлияло на его решение.
– Что ж, – сказала она. – Я рада за вас. Вам нравится новая работа?
– Это престижно, и зарплата хорошая. И это лучше, чем выкапывать трупы.
Лестница заскрипела от шагов, и Кэтрин с Сидни оглянулись. Оуэн с бледным лицом шел следом за Гаем. Пристально глядя на Сидни, он скрестил руки.
– Доброе утро, мистер Мэллори, – сказал он таким жестким голосом, какого Кэтрин никогда не слышала. – Вы хотели поговорить со мной?
– Именно так. – Сидни потер шею. – Я пришел извиниться. Я был не прав, что отнесся к вам так грубо. Мне искренне жаль. Я… я принес кое-что, что может вас заинтересовать.
Он сложил бумаги и протянул их Оуэну.
Гай нахмурился и вынул очки из кармана жилета.
– Это из приюта для мальчиков, мистер Смит, – доложил Сидни, когда Оуэн двинулся вперед. – Ваше досье. Если хотите, можете узнать имя, которое они вам дали.