— Сотрудник уголовного розыска Валдис Гитис.
— Сотрудник?.. А почему, собственно, со мной вы разговариваете, а не?..
— Потому что владелец этой трубы не может с вами говорить. Он лежит мертвый на берегу протоки.
— Как-как?.. Мертвый?.. Что это значит?
— Его застрелили. Скажите, когда вам будет удобно подъехать в прокуратуру?.. Алло! Гражданка… Все, поговорили.
— Батарея села? — осведомился Семен Семенович.
— Живет еще. Клара отключилась. Но теперь ее телефончик у нас есть, имя тоже, а фамилию установим. Установим и личность Красавчика. Тон мне ее понравился: как у генерала.
— Зачем сказал ей, что его убили? — наехала на Валдиса Ника. — Этого не следовало делать. Может, она его жена или родственница, представляешь, что с ней сейчас творится?
— Она не жена, — спокойно сказал Валдис.
— Откуда тебе известно? — распалилась Ника. — Ты все-все знаешь, такой умный, да?
— Жена, Ника, не будет называть мужа Красавчиком. Ни при каких условиях, или я ничего не понимаю в женщинах. Что это за обращение к мужчине, которому, судя по всему, под сорок? Это либо любовница, либо начальница. И потом, чего тянуть? Все равно узнает.
— Но она отключилась, значит…
— Значит, испугалась. Чего, спрашивается?
— Где же наш писатель? — пробубнил Семен Семенович. — Эдак мы тут до вечера промаемся.
После его слов с пригорка сбежал не опер, а Платон:
— Идемте, у нас еще одна находка. Семеныч, вы тоже.
— А я зачем? — Но Семен Семенович последовал за молодыми людьми.
Сократ Викентьевич стоял в отдалении у рощи. Завидев коллег, он указал на нечто, скрытое за высокой травой.
— Семеныч, это по твоей части. А по моей части вот это. — Он поднял пистолет в целлофановом пакете. — Здесь же нашел.
Подошли. У Ники потемнело в глазах, ноги подкосились, и она чуть не упала, ее подхватил за талию Валдис.
— Спо-поткнулась, — выговорила Ника, освобождаясь от его руки. Темнота рассеялась так же быстро, как и нахлынула. — Все нормально.
— Трупаченко, — вздохнул Семен Семенович. — Целых два. То есть еще два. Итого три. Чуяло мое сердце: мы надолго здесь.
— Ребята этих двоих не заметили, — сказал Платон. — Мы их выпроводили, не стоит им смотреть на безобразие.
— Да уж, не стоит, — согласился Семен Семенович. — Трупы, если бы были живы, не пожелали бы предстать перед публикой в таком неприличном виде.
Нике, едва она отошла от шока и приобрела способность видеть и слышать, стало неловко пялиться на убитых, которых смерть застала в самый неподходящий момент. Один из мужчин лежал на спине с простреленной головой. Но не это ее смутило, а спущенные брюки и то, что Семен Семенович назвал милым другом. Второй лежал на животе, с голым задом и с простреленной спиной. Ника постеснялась спросить, почему трупы в таком виде, а Валдис не постеснялся:
— А чего это они со спущенными штанами?
— До ветру отошли, — хихикнул второй опер. — Или совокуплялись друг с дружкой. Хе-хе…
— Пойдем лучше к первому, — недовольно бросил Семен Семенович. — Он лежит на солнце, к тому же подмочен. Кстати, кто-нибудь вызовите машину, чтоб трупы перевезли.
— Уже вызвали, — сказал Платон.
Ника поплелась за всеми, мысленно хваля себя за стойкость, хотя тошнота время от времени накатывала. Что у нее за натура?! Все люди как люди, одна она в обмороки от вида кровищи падает. Даже девчонки, которые нашли труп, не умерли на месте. Слушая описание обстановки, в какой найден первый труп, а потом и описание мужчины под кличкой Красавчик, она осматривала окрестности и вдруг заметила в траве у самой кромки воды что-то ярко-бирюзовое.
— Сократ Викентьевич! — позвала Ника. — Посмотрите.
Он поднял лифчик, без сомнения, от купальника.
— Это фирменный купальник, — с ходу определила Ника. — Дорогой.
— Только неизвестно, кто его оставил и когда, — сказал Сократ Викентьевич. — Не факт же, что бюстгальтер принадлежал женщине, прибывшей вместе с убитыми? Но если ты хочешь, приобщим его к делу.
— Хочу. А кстати, как они сюда добрались?
— Разумеется, на колесах. Далековато на своих двоих добираться. Да и ездят сюда для отдыха, подтверждение тому — сгоревшие шашлыки, которые они не успели съесть. Чтобы везти с собой столик, коробки с едой и выпивкой — надо иметь транспорт. Ребята показали, что и где лежало, когда они приехали, здесь, кажется, неплохо погуляли. Или собирались погулять, причем долго, о чем говорит количество спиртного. Но что любопытно, столик и коробки с провизией раздавлены. Их давили колесами автомобиля.
— В таком случае где машина?
— На ней уехал тот, кто положил троицу, — рассматривая часть купальника, сказал Сократ Викентьевич.
— Значит, они приехали сюда с убийцей, — сделала вывод Ника. — Приехали, расположились, а он их из пистолета…
— Возможно, возникла крупная ссора…
— Нет, — отказалась от этой версии Ника. — Мы нашли резиновую змейку во рту Красавчика. Точно такую же, как у Канарина в руке.
— Во рту? — захлопал глазами Сократ Викентьевич. — Странно. Во рту! Кляп изо рта трупа нам приходилось вынимать, но резиновые игрушки… Странно. Смотри, Никуля, в застежке волосики застряли.
По небольшому клочку можно было определить, что волосы принадлежали блондинке, но не факт, что владелица купальника приехала сюда с убитыми.
6
В это же время Клара слонялась по квартире потерянная, будто ей сообщили о внезапной кончине родной сестры. Она то кофе пила, не прекращая хождений, то сигарету курила, то произносила одну и ту же фразу:
— Да нет, это ошибка.
Ошибка — первое, что пришло ей на ум, оставшись на время единственным объяснением случившегося. Логика не включалась, поэтому Клара не способна была сопоставлять и анализировать факты довольно долго. Ей казалась невозможной смерть Красавчика от руки убийцы. Да кому он нужен! И снова она повторяла:
— Нет, это ошибка.
Но отчего-то не проходила дрожь, откуда-то из глубины подсознания просачивалась в душу тревога, которая мешала рассуждать. А тут Роменская ни разу не взяла трубку — это что? Но есть еще один номер, запасной — на крайний случай. Не это ли тот самый, крайний, случай? Она решила пока не звонить по запасному, бывало, Инесса не брала трубу, потом рявкала:
— Трахалась я. Имею право.
Может, и сейчас она в постели с мужиком? Эту лошадь удовлетворить способен только неутомимый конь. Но не сутками же напролет трахаться!
Клара бухнулась на диван, еще раз позвонила Роменской — результат ноль. Она закрыла глаза, чтобы отключить эмоции и сосредоточиться. В подобных ситуациях помогает медитация, но не Кларе, у нее слова вылетают сами по себе, а мысли далеки от медитирования.
— Спокойно, спокойно… — промямлила она, для пущей верности прикрыв глаза ладонью. — Я-то чего всполошилась? Допустим, Красавчик убит… Да нет, не может быть! — И подскочила, взялась за сигарету. — Просто его мобилу украли, или он одолжил ее, или отдал таким же придуркам, чтобы те подшутили надо мной… Он так никогда не делал. Он, вообще, шутить не умеет, потому что у него мозги заплыли спермой. Тогда это не шутка и со мной говорил мент. Как же узнать правду?.. Имя у него необычное… Валлис… Виллис… Валдис! Да, Валдис.
Клара взяла трубку обычного телефона, набрала номер милиции:
— Будьте добры, скажите номер уголовного розыска.
— А кто конкретно вам нужен?
— Все равно. Дежурный, например, или тот, кто принимает звонки.
Номер дали, Клара его записала и набрала.
— Здравствуйте, это уголовный розыск?
— Да.
— Мне нужен Валдис…
— Его нет, он на выезде.
— Простите, на каком выезде?
— На происшествии.
Итак, Валдис существует, работает в уголовном розыске, сейчас он на происшествии, а происшествие — убийство Красавчика.
— О боже! — Клара закрыла лицо ладонями, потрясла головой. — Но как? Почему? Кто?
Это естественные вопросы, когда страх за собственную жизнь затмевает все вокруг, даже перспективу на будущее в лице Мартына. И страх обоснованный. От ужасающей мысли Клара подскочила как ужаленная. Крайний случай наступил. Она набрала номер, вскоре услышала «алло», произнесенное хорошо поставленным голосом. Голос этого человека поставили не педагоги вокала, а его положение.
— Это Клара, — сказала она. Ей стало противно от своей заискивающей интонации, а оттого, что в трубке молчали, стало еще противнее. Он молчал потому, что Клара в его представлении вошь, на которою не стоит тратиться. Пришлось продолжить: — Я звонила два дня Фалееву, он не отвечал, а сегодня со мной говорил некий Валдис из уголовного розыска с трубки Виктора. Сказал, что он убит на берегу протоки, и спросил, когда мне удобно прийти в прокуратуру.
— Почему ты позвонила мне?
Клара опешила, потому не сразу сообразила, что сказать:
— Роменская не отвечает на мои звонки… А информация, как мне показалось, важная…
— Проверим.
— Извините, а мне что делать? Виктор должен был работать со мной… Как же теперь быть?
— Соединись с Роменской, а лучше найди ее и обсуди кандидатуру.
— А Красавчик? То есть Виктор?
— Проверим.
Клара бросила трубку и зло процедила:
— Тупица! Ну ладно, пусть проверяет, осел.
И еще раз позвонила Роменской — молчок. Клара засобиралась. Поедет к ней, но если эта шлюха не отвечала потому, что у нее кобель, Клара из нее… Ничего не сделает, а будет лебезить, правда, меньше, чем только что. Такова реальность, от которой пора бежать далеко и насовсем.
Описав в протоколе положение третьего трупа с насквозь простреленным туловищем, его перевернули на спину. По окровавленному лицу и груди бегали потревоженные муравьи и какие-то букашки, Ника отвела глаза в сторону, Семен Семенович потребовал:
— Сигарету мне.
Оперативник оторвался от протокола, достал из пачки сигарету, вставил ее в рот Семеныча, щелкнул зажигалкой и спросил с готовностью: