14
Понятые жались к стенам и стояли в дверях, тихие, с ответственными лицами. Всего их было четверо — три женщины и один мужчина (по виду алкаш, но другие не согласились присутствовать при обыске). Разговаривал с ними Владимир Васильевич, попутно фланировал по комнате и рассматривал интерьер, иногда перебирал вещицы на полках, не представляя, каково их назначение. Квартира была двухкомнатная, обычная, мебель стильная, вещи Фалеев носил дорогие.
— А где работал ваш сосед? — поинтересовался зампрокурора.
— Да кто же его знает, — вразнобой ответили женщины.
— Баб трахал, вот и вся его работа, — хихикнул трезвый алкаш. Женщины стеснительно засмеялись, а он приложил ладонь к груди, сделав святое лицо. — Пардон, извиняюсь. Я ж за стенкой живу, тут такие оры стояли…
— И кто же орал?
— Бабьё, конечно, когда он их… — ухмыльнулся алкаш, сделав характерный жест. — Пардон, извиняюсь.
Ника писала, стараясь не пропустить ни слова, но на слове «трахал» застряла, потом написала: «занимался сексом». Валдис тщательно копался в шкафах.
— Значит, он часто приводил к себе женщин, — подытожил Владимир Васильевич.
— Приводил, приводил, — загалдели понятые.
— А че, — поднял плечи алкаш, — дело-то молодое. Я бы тоже приводил, если бы ко мне шли.
— Стало быть, он приводил разных женщин? — уточнил зам.
— Не то чтобы разных, но менял, — ответил алкаш. — Одна к нему ходит-ходит, а потом раз — и другая ходит. И все такие красотули… ё-моё! Духами от них за километр перло.
— Скажите, а как долго он встречался с одной женщиной? — спросила Ника, но алкаш не понял.
— Толковый вопрос, — практически похвалил ее Владимир Васильевич и перевел: — До того, как «раз — и другая ходит», сколько он с одной и той же дамой приходил сюда? Неделю, месяц…
— Ну, так… по-всякому было, — почесывая затылок, сказал алкаш. — Бывало, долго никто не ходил. На этот случай у Витьки постоянная красотуля была. Этих менял, а она все время к нему ходила. Ей за тридцать где-то. И он ее тоже… я слышал.
— Как зовут постоянную, знаешь?
— Не-а. Она с ним не очень-то, однажды чихвостила его по первое число.
— О чем речь шла?
— Да не прислушался я. Чего-то Витька ей не угодил.
В это время Валдис подошел к Владимиру Васильевичу, показал три видеокассеты:
— Смотрите. На других надписи с названиями фильмов, а на этих только латинские буквы. Может, у меня в руках личный архив?
— Видик есть?
— Да, в той комнате.
— Иди посмотри, что на них.
— А какой он сосед был? — спросил Владимир Васильевич понятых.
— Ничего плохого не делал, — сказала одна из женщин.
— Да хороший парень был, — возразил алкаш. — Бабло при нем имелось, когда ни попросишь — всегда даст.
— Фалееву тридцать семь исполнилось. Староват он для парня.
— Владимир Васильевич! Ника! — позвал Валдис. — Идите сюда.
Во второй комнате с двуспальной кроватью он сидел на корточках перед телевизором. А на экране…
— Вот это порнуха! — восторженно взвизгнул появившийся алкаш и заржал. — Не, во дает! Ой, че делают… Начальник, ну дай досмотреть, а? — запротестовал он, когда зампрокурора жестом приказал ему выйти.
— Нечего тут смотреть, — сказала женщина, а сама косила глаза на экран.
— Как нечего! — возмутился алкаш. — Витька бабу…
— Так это Фалеев? — Не оборачиваясь, Владимир Васильевич кистью руки указал на телевизор. Его интерес алкаш понял как разрешение посмотреть видеозапись, юркнул между ним и креслом, очутился у телевизора:
— Витька, Витька… А теперь не он. Это другой мужик. А баба та же.
— К нему на секс-час и мужики приходили? — полюбопытствовал Валдис.
— Ну, приходили, а на час или два — не знаю, — сказал алкаш, любуясь зрелищем. — Гля, гля! Еще один. Троих обслужила. Хорошая женщина.
Валдис встал с корточек, чуть отошел от экрана, присматриваясь, будто увидел знакомого.
— Это же Кенар! — проговорил он.
— Выключай кино, — приказал Владимир Васильевич. — Изымаем все кассеты.
Яша находился в старом джипе, оборудованном по последнему слову техники, и слушал диалог вместе с детективом и водителем.
— Знаете, Эля, — с мечтательной интонацией романтического героя говорил Ричард, — в современном мире трудно найти человека, близкого тебе по духу. Сейчас все заняты исключительно золотым тельцом, общечеловеческие ценности никого не интересуют, а столько вокруг прекрасного. Например, книги, музыка… вы.
— Судя по вашей одежде, да и по тому букету, который купили, вы тоже имеете дело с золотым тельцом.
— Я неплохо зарабатываю, но не ставлю деньги во главу угла…
Яша тронул Ишутина за плечо и шепотом произнес:
— Вам не кажется, что он грубо рисуется?
— Почему вы шепчете? Они нас не услышат. А насчет манеры обольщения — она рассчитана на недалеких женщин, ищущих приключений.
— Но зачем?
— Не могу знать. Давайте лучше послушаем…
И Эля слушала Ричарда внимательно, а сидели они в уютном ресторане с тихой музыкой. Казалось, она заворожена рассуждениями Ричарда, улыбалась, кивала в знак одобрения, а в то же время думала: «Господи, какой дурак. Неужели кто-то ловится на этот примитивный треп?» А он говорил и говорил:
— Видите ли, Эля, деньги — неотъемлемая часть нашей жизни, без них плохо. Они дают возможность посмотреть мир, вы попробуйте зайти в музей бесплатно — не пустят.
— Вы и музеи посещаете? — Она следила, чтоб ненароком он не уловил двойной смысл ее слов, избегала сарказма. А так хотелось прекратить это представление.
— Конечно, — разливая вино, сказал он. — Когда я бываю в поездках, обязательно хожу в музеи.
— И где же вы бываете?
— В основном езжу по России, но удалось побывать и в трех других странах. Люблю путешествовать. Видел Прадо, Лувр, Каир… Красота. Кстати, если вам интересно, могу показать видео, я сам снимал.
— Обязательно. Но не сегодня…
Потом разговор плавно перешел на кино и книги, Эля хохотала про себя, так как Ричард обнаружил полнейшее незнание предметов, о которых щебетал. С трудом она продержалась еще час, потом прозвучала сакраментальная фраза:
— Мне пора, скоро муж вернется.
— Я провожу вас.
Они шли пешком по освещенным улицам, ведь дом Эли был недалеко, и вновь ей пришлось слушать глупейшую болтовню Ричарда, который очень старался ей понравиться.
За ними рывками ехала машина — подъедет ближе и остановится. Вдруг на мобилу Ишутина поступил звонок:
— Их снимают.
— Как? — заерзал тот. — Я не понял…
— Фотографируют. Посмотри на противоположную сторону, там идет поц в джинсах, клетчатой рубашке, в жилете цвета хаки и с фотоаппаратом. Волосы собраны в хвост…
— Вижу, вижу, — сказал Ишутин. — А это уже интересно.
Действительно, молодой человек шел на одной линии с Элей и Ричардом, время от времени щелкал фотоаппаратом, не привлекая внимания парочки. Ишутин перегнулся через спинку кресла, взял небольшой саквояж с заднего сиденья, оттуда выудил профессиональный, громоздкий, с большим выдвигающимся объективом фотоаппарат.
— Подкати ближе, — подготавливая аппарат, сказал он.
— Заметят, — отозвался водитель.
— Ну и что? Мало ли кто тут ездит и останавливается. Яков, а ваша жена плохо себя ведет, постоянно озирается. Не годится она в резиденты. Кстати, фотографа она не заметила.
— Волнуется, — сказал Яша.
Водитель подогнал машину близко к парочке, вышел и для отвода глаз заглянул под капот. В это время Ишутин несколько раз щелкнул из джипа фотографа, удовлетворенно крякнул:
— Вот и славненько. Ну, что там? — крикнул водителю.
— Порядок, — забираясь на место, сказал тот.
— А теперь к дому гони, там их подождем.
Возле ограды дома росла ива с ветками до земли, водитель подогнал джип под нее так, что длинные плети почти полностью закрыли машину. Вскоре появились Эля с Ричардом, за ними и фотограф. Кавалер поцеловал даме ручку, долго держал ее в ладони, назначая новое свидание. Эля согласилась встретиться. Неизвестный фотограф снял долгое прощание, Ишутин тоже снимал его, захватив и парочку.
— Вы уверены, что фотографии получатся? — спросил Яша. — Далеко же было. Да и темно.
— У нас все получится, — подмигнул ему Ишутин, набирая на сотовом номер. — Качество не гарантирую, но мы же не к выставке готовимся, тем не менее кто есть кто — будет понятно… Алло, это я. Ведите обоих, мне нужны их адреса. Идемте в дом, Яша, наш романтический герой ушел.
Едва Ишутин с мужем вошли, Эля встретила их вопросом:
— Ну как? Что вы об этом думаете?
Ишутин упал на диван, выдержал паузу и сказал:
— Вы правы, у них есть конкретная задача насчет вас или вашей семьи. Вас снимали фотоаппаратом.
— Снимали? — вскинула брови Эля. — Зачем?
— Кому-то это нужно, — ответил Ишутин. — Не дадите чаю?
— Конечно. Может, поужинаете? Я все равно буду Яшу кормить.
— С удовольствием. Заодно проанализируем сегодняшнее свидание и обсудим наши дальнейшие действия.
…Два часа ночи. Несмотря на предыдущую бессонную и психологически тяжелую ночь, Ника и Валдис держались, подкрепляя себя крепким кофе. Они смотрели в кабинете зама кино от Красавчика Фалеева, на трех кассетах был один сюжет, женщины разные, мужчины одни и те же. Ника поначалу смущалась, в частности, Владимира Васильевича, все же явно кино было не для просмотра в обществе пожилого человека со статусом зампрокурора. Впрочем, и без того отвратительное зрелище с бесстыдными подробностями. Но потом, видя, как сосредоточенно смотрит на экран Ротвейлер, а сосредоточенность его не имела отношения к похоти, а была сугубо деловая, она смелее уставилась на экран, в конце концов, это же работа.
— Не нравится мне кино, — проговорил Владимир Васильевич, скорчив брезгливую мину.
— Что именно? — осведомился Валдис.
— Не могу понять. Вроде бы секс как секс, а что-то в нем не то.
— Может, вам мешает Кенар? Не годится он на роль страстного мачо, особенно когда знаешь, чем он прославился.