етоды очистки и разрабатывая различные приборы для дистилляции, люди заложили основу для химических экспериментов, которые впоследствии стали фундаментом современной химии. И конечно, алхимики имели право требовать большие суммы от своих покровителей, ведь взамен они сулили огромное вознаграждение. Корнелиус де Ланнуа утверждал, что с помощью своего эликсира он мог получить золота на 33 000 фунтов стерлингов в год (примерно 11 миллионов фунтов стерлингов сегодня), а также создавать рубины, изумруды и даже бриллианты.
Эдвард Чарльз Барнс. Алхимик
Wellcome Collection
Но философский камень мог гораздо больше: он восстанавливал здоровье и продлевал жизнь. Алхимия работала по тем же принципам, что и телесная теория четырех гуморов, регулируя элементы вещества до тех пор, пока они не достигали нужного баланса. Если бы удалось создать правильную, абсолютно чистую субстанцию, то она была бы способна избавить тело от всех пороков и болезней. Стоит ли удивляться, что те, кто мог себе это позволить, вкладывали деньги в создание такого чудотворного предмета?
Конечно, не все алхимики пользовались королевским покровительством или были достаточно искусны, чтобы хоть попытаться получить золото. Скудные знания алхимических процессов тоже могли помочь в приобретении небольшого богатства, но это если повезет. Джон Бакли, студент университета Нью-Инн в Оксфорде (сегодня Баллиол-колледж), и Уильям Бедо, продавец канцелярских принадлежностей, относились к тем, кто экспериментировал с такой алхимией низкого уровня. Согласно показаниям Уильяма, он познакомился с Джоном в 1569 году, когда искал человека, умеющего находить пропавшие вещи. Джона рекомендовали ему как известного в Оксфорде специалиста по возвращению пропаж, и — хотя Джон категорически отрицал это в показаниях в суде — они быстро подружились. Спустя некоторое время Джон признался, что приобрел копию книги полимата Джамбаттисты делла Порты «Натуральная магия». Как и «Тайная Тайных», она раскрывала многие из предполагаемых тайн Вселенной. Однако здесь куда меньше внимания уделялось моральным вопросам и советам и куда больше — практическим экспериментам, направленным на такие разнообразные цели, как выведение гибридных животных, размножение новых растений, «преображение женщин», «изменение металлов» и «подделка золота». В обмен на «слиток золота» стоимостью 4 фунта стерлингов Джон предложил перевести для Уильяма на английский язык соответствующие фрагменты текста, в которых объяснялось, как «облегчить» или «уменьшить» «любую серебряную монету, не причиняя вреда ее поверхности»[127]. Короче говоря, Джон научил Уильяма извлекать драгоценные металлы из монет, обесценивая их и внешне не повреждая.
Алхимик держит колбу. Из Западной рукописи. (Алхимическая рукопись XVI века, показывающая процессы производства философского камня в виде наглядных криптограмм. 1-я криптограмма)
Wellcome Collection (по лицензии CC BY 4.0)
Английский перевод «Магии» 1658 года кратко описывает эту технику:
Некоторые [ослабляют золото и серебро] с помощью азотной кислоты, но это делает изделие грубым, с шершавой поверхностью и дырами; потому стоит делать так: насыпать на изделие порошок серы и поставить свечу рядом или зажечь ее снизу, постепенно он рассосется от горения; ударьте молотком с противоположной стороны, и внешний слой отвалится в таком количестве, в каком пожелаете, если использовать серу[128].
По сути, метод, описанный здесь, заключается в том, чтобы нанести небольшое количество серы на поверхность монеты, нагреть ее над свечой, а затем ударить молотком по плоской поверхности. В результате химической реакции серебро окажется наверху и выпадет от удара по монете. Затем его можно собрать и переплавить в слиток чистого металла. Видимо, Уильяму метод показался достаточно эффективным, и он стал регулярно применять его на монетах достоинством в один шиллинг и шесть пенсов. Именно из-за этого беспокоились королева и лорд Сесил, а в 1570-х годах, когда Уильям Бедо предстал перед судом, метод уже был признан незаконным.
В свое оправдание Уильям заявил, что его уверяли в законности такой практики, аргументируя тем, что металл, который подвергался обесцениванию, был из Испании. Это кажется попыткой сыграть на националистических, испанофобских чувствах королевского двора, поскольку политическое соперничество между Англией и Испанией в то время было на высоком уровне. На фоне этих противоречий английские каперы нападали на испанские галеоны, пересекавшие Атлантику с южноамериканским серебром, и грабили их. Хотя официально английское государство не имело никакого отношения к этим набегам, на самом деле правительство Елизаветы потворствовало им и даже их поощряло. Возможно, Уильям пытался выставить свою деятельность как своего рода проявление патриотизма, обесценивая испанское серебро, а не английские монеты. Остается неизвестным, сработала эта тактика или нет, поскольку сохранились только записи показаний, а не приговора. Однако защита Уильяма была довольно слабой, а порча монет на протяжении десятилетий представляла серьезную угрозу для экономики Тюдоров, поэтому вполне возможно, что маг получил серьезное наказание[129].
Титульный лист «Натуральной магии». Джамбаттисты делла Порты
1658. Wellcome Collection
Английские шестипенсовики до десятичной системы счисления, датированные 1562 годом, с бюстом королевы Елизаветы I на аверсе, выделенным на белом фоне. Это один из ранних образцов чеканки монет с фрезеровкой в Великобритании
Mystic Stock Photography / Shutterstock
Сегодня едва ли порчу монет можно причислить к магии, но это хороший пример того, как интересы ученых размывались между естественной (в случае оккультизма) философией и сверхъестественным. Манипуляции с металлами, которыми занимался Джон Бакли, были легкой формой алхимии, а та, как уже говорилось, основывалась на смеси протонаучных принципов и магии. Люди, утверждавшие, что обладают обширными познаниями в одной из этих сфер, как правило, разбирались и в другой: знания Бакли о предполагаемых секретах природы дали ему возможность проводить как естественные, так и магические эксперименты, что ставило практиков натурфилософии в серую зону — как людей, которые могли обращаться и к сверхъестественному. Это наглядно демонстрируется еще и тем, как Уильям Бедо и Бакли впервые встретились. Уильям обратился к Бакли, потому что тот якобы был искусен в поиске потерянных вещей, и он по просьбе Уильяма услужливо «составил гороскоп». Под «составлением гороскопа» могут подразумеваться выяснение судьбы пропавших предметов или рисование круга и вызов демона. Примечательно, что многие из практиков, нанятых для того, чтобы помочь клиенту быстро заполучить деньги, попадали в это пограничное пространство «ученый и маг два в одном».
Генри Фузели. Мандрагора: чары
Yale Center for British Art, Paul Mellon Collection
Также очевидно, что во многих из предлагаемых схем обогащения действовал принцип: чтобы заработать деньги, нужно их потратить. Возможно, это связано с динамикой отношений между магом и клиентом. Клиентов, с которыми мы столкнулись в этой главе, как правило, можно назвать богатыми и влиятельными: от Генри Невилла, наследника графа, до самой главы королевства. Магами, оказывающими услуги по зарабатыванию денег, как правило, становились выходцы из более низких социальных слоев. Все они были высокообразованными: Уильям Стэплтон был монахом с глубоким знанием латыни, а Джон Бакли — студентом университета в то время, когда такое образование получала лишь малая часть населения, но обычно они принадлежали к дворянскому сословию или ниже. Как видно на примере Грегори Уисдома, классовые различия иногда заставляли магов пользоваться властью и влиянием своих клиентов, в том числе брать за услуги круглые суммы. Это не означает, что все клиенты уходили разочарованными; опять же мы неизбежно слышим больше о провалах, чем об успешных попытках. Тем не менее прослеживается четкая тенденция: схемы обогащения требуют значительных первоначальных вложений и людей — если они сами не имели денег, — обладающих знаниями, необходимыми для волшебства. Эту взаимосвязь мы подробно рассмотрим в следующей главе.
Принцип, согласно которому человек должен принести какую-то жертву в обмен на шанс разбогатеть, и сегодня используется в схемах мгновенной прибыли. Покупка лотерейного билета или ставка — в общем, любая форма азартных игр — предполагают первоначальный взнос, который, как эмоционально, так и экономически, включает игрока в сделку. Конечно, есть и более широкий, практический аспект подобного инвестирования: лотерейные билеты зависят от минимального количества людей, вкладывающих в них свои деньги, чтобы появилась сумма, которую можно выиграть. Но даже тут магическое мышление быстро дает о себе знать. Подобно бросанию монет в колодец желаний, некоторые считают, что заслужат выигрыш, если принесут жертву. Это работает и в обратную сторону: возможно, именно потому Генри Невилл продолжал доверять Уисдому после того, как его волшебное кольцо не сработало, — он мог действительно верить, что, изменив жене в день святого Стефана, заслужил проигрыш.
Магическое мышление, эмоциональная уязвимость и уровень отчаяния — вот что подтолкнуло людей к попыткам разбогатеть, с которыми мы столкнулись в этой главе. Но были и взвешенные риски: для их минимизации прибегали к сверхъестественным средствам и ритуальным практикам, чтобы добиться перевеса в чью-либо пользу. Сколько бы сокровищ ни оставалось зарыто под землей, вероятность найти хоть что-то мала, если не сузить район поиска. Иногда обогатиться достаточно было одному человеку — это давало надежду другим и подстегивало их к поиску сокровищ.