Звезда моя велит неугомонно
Не подавлять того, к чему мы склонны,
И гостя доброго всегда с охотой
Пускаю я в Венерины ворота.
Как и сейчас, в прошлом было нелегко соответствовать христианскому идеалу семейной жизни, в котором партнеры дают друг другу клятву верности, хранят ее и производят на свет большое количество детей. На каждом этапе были свои трудности: не последнее значение имели поиск подходящего партнера и финансовая стабильность, позволяющая содержать семью. Фертильность, выживание при родах и симпатия к супругу — это лишь немногие из факторов, относительно которых никто не мог обещать оправдать ожидания, несмотря на серьезное давление. Требование хранить девственность до брака для многих было непосильной задачей. В романтических отношениях, полных всевозможных опасностей и подводных камней, обращение к заклинаниям стало одним из решений многочисленных проблем. От соблазнения до брака, от зачатия до вдовства — для каждого этапа любовного пути существовали свои заклятия и ритуалы.
Эпизод в «Короле Генрихе VI», часть II: Маржери Джордейн и другие вызывают дьявольский дух в надежде открыть Хамфри, герцогу Глостеру, результаты конкурирующих претензий на английскую корону. Цветная пунктирная печать К. Г. Плейтера и Р. Тью по мотивам Дж. Опи
1796. Wellcome Collection
Во многом христианская жизнь той эпохи строилась на двойных стандартах. Существовал подкрепленный религиозной доктриной идеал того, что собой должны представлять секс и отношения. Но существовала и реальность, истерзанная, как напоминает нам Чосер в «Прологе батской ткачихи», человеческими эмоциями и побуждениями. В целом церковь отвечала как за продвижение идеала, так и за распутывание проблем, возникающих при претворении его в жизнь. Церковные суды занимались такими незначительными моральными проступками, как прелюбодеяние и добрачные связи, и отчасти благодаря их протоколам до нас дошли сведения о личной жизни людей Средневековья и раннего Нового времени. Кроме того, они дают представление о том, как в сложных ситуациях использовалась магия.
Личные отношения очень быстро становились достоянием общественности. Когда мужчина и женщина вступали в брак — однополые отношения хотя и встречались, но считались незаконными, — это, по сути, означало объединение двух семей. Обе стороны брали на себя материальные и моральные обязательства (семья женщины через приданое, семья мужчины — через определенные гарантии) обеспечивать женщину и ее детей. В большинстве стран Северо-Западной Европы молодожены традиционно покидали родительские дома и жили самостоятельно; в Южной и Восточной Европе было принято оставаться у родителей мужа и отделяться в собственное хозяйство только после рождения нескольких детей. В обеих системах семья имела первостепенное значение: она поддерживала молодоженов и ожидала от них ответного вклада. Пара должна была обеспечивать родителей в старости, делить с ними хозяйственные заботы, помогать в земледелии, домашних делах и торговле, а также воспитывать детей, которым со временем предстояло делать все то же самое. В этой полусамодостаточной структуре существовала четкая иерархия, и она, как считалось, соответствовала божественному порядку вещей: глава семьи (мужчина) руководил остальными ее членами при поддержке жены/матери, и их должны были слушаться дети. Общественный уклад подчинялся, как считалось, схожему иерархическому принципу: в идеале страной управлял верховный глава (мужского пола) при поддержке священнослужителей, военных, торговцев и рабочих[19]. Стабильная семья способствовала развитию здорового общества, и наоборот.
Любой выход за пределы этой системы считался опасным как для каждого человека в отдельности, так и для общества в целом. В религии и некоторых отраслях медицины существовало твердое убеждение, что женщинам нельзя доверить принимать какие-либо важные решения[20]. Хотя на практике этого нельзя было избежать, тем не менее женщина без отца, мужа или другого родственника мужского пола, который мог бы направлять ее на жизненном пути, рассматривалась как некая обуза. Точно так же и холостые юноши считались проблематичными: накапливаемая сексуальная неудовлетворенность, как признавалось, приводила к необдуманным решениям, вспышкам насилия и общим массовым беспорядкам. Внебрачный секс, в свою очередь, мог привести к появлению детей, воспитываемых без отца, которые становились бременем для прихода и позором для матери. Поэтому крепкий брак считался идеалом: он служил на благо как отдельных людей, так и общества в целом.
Конечно, все было проще на словах, чем на деле. В Северо-Западной Европе мужчины и женщины вступали в брак, как правило, довольно поздно — в 25–30 лет. В Южной и Восточной Европе большее число пар вступали в брак в подростковом возрасте; на северо-западе мужчины в основном ждали до тридцати, а затем женились на гораздо более молодой невесте. Такая модель позднего вступления в брак неизбежно приводила к тому, что некоторые люди искали добрачного секса, — и существовали заговоры, помогающие очаровать нужного человека, если для этого не хватало собственных чар.
Рыба была очень вкусной. Искусно приготовленная, приправленная чабером, синеголовником и еще чем-то, что мужчина не мог определить. Но он знал, что чувствует себя счастливым и ему тепло, очень тепло — кровь словно закипала. Он поднял глаза на женщину рядом, которая с тревогой наблюдала, нравится ли ему блюдо. Как он раньше не обращал внимания на ее красоту? Еще ни разу в жизни он не желал кого-либо так сильно.
Эта история выдуманная, но еда, травы и некоторые потайные ритуалы играли ключевую роль в магии приворота. Хотя судебных протоколов, описывающих, как люди использовали заклинания, очень мало, пособия для священников — руководства по духовной заботе о пастве, — поваренные книги и популярная литература, например пьесы и баллады, рассказывают о том, какие заговоры были в ходу. Использование рыбы и хлеба довольно наглядно описано в пособии для священников XIII века, составленном Уильямом де Монтибусом, который требовал от женщины покаяния, если та «давала мужу либо рыбу, умершую в ее влагалище, либо хлеб, приготовленный на ее ягодицах с кровью, либо менструальную кровь, чтобы его любовь разгорелась сильнее»[21]. Впервые этот метод упоминается в книге канонического права XI века, предупреждающей церковников о разнообразии аморальных поступков, которые могут совершать женщины. Как бы странно все ни звучало для нас сегодня, для средневековых людей способ казался вполне логичным: это была попытка установить симпатию между мужчиной и женщиной через употребление им ее крови и других телесных жидкостей. Кровь, в частности, обладала большой силой в христианской культуре: ведь именно кровь Христа омыла грехи человечества. В медицинском смысле она была также гумором, то есть физическим элементом, наполняющим тело человека теплом и энергией. Более того, кровь давала жизнь: по мнению греческого врача Галена, она была основой, из которой формировались сперма и грудное молоко. Таким образом, используя менструальную кровь, чтобы приворожить мужчину, женщина обращалась к мощному интимному материалу, по своей природе связанному с сексом, страстью и зарождением жизни[22].
Раскрашенная гравюра Л. Труши по Ф. Хейману. Человек оккультного знания приходит в дом сапожника и его жены: сапожник оскорбляет его, жена защищает его
1743. Wellcome Collection
Большое значение имел и хлеб. Он был одним из важнейших продуктов питания и опять же наделялся сверхъестественной силой, так как использовался в таинстве евхаристии. Ручное замешивание хлеба также было важно для ритуала, поскольку при этом женщина передавала тесту часть своей сущности, особенно если она месила его задом, перед тем как испечь для возлюбленного. Такому хлебу часто давали название «ягодичный» или «моллюсковый», что еще больше подчеркивает его сексуальную природу: «моллюски» — это устаревшее жаргонное обозначение малых половых губ[23]. Практика введения рыбы во влагалище, пожалуй, не требует дополнительных пояснений[24].
К счастью, на этом способы не исчерпывались. Существовало множество любовных зелий, и их можно было как приготовить в домашних условиях, так и приобрести у ведунов. В 1582 году Суэйн из Кента хвасталась, что у нее есть рецепт напитка, настолько сильнодействующего, что «стоит ей дать его любому молодому человеку, который ей понравится, как он тут же влюбится в нее». В Лондоне примерно в то же время колдун Джон Престолл сделал имя на том, что продавал такие напитки влюбленным юношам и девушкам. Он утверждал, что пользовался из-за этого таким уважением, что «его никогда бы не казнили [за колдовство]… потому что 500 джентльменов скорее лягут на его пути к виселице», чем позволят ему умереть.
Что же делало эти напитки настолько действенными? Их состав варьировался в зависимости от того, кто их готовил, но, скорее всего, они содержали ингредиенты, повышающие температуру. Это основывалось на убеждении, что разгоряченные тела более склонны к вожделению. Начиная с XVI века считалось, что перец, корица и чабер обладают согревающими свойствами и являются основными афродизиаками. Дикая трехцветная фиалка, также известная как анютины глазки, прославилась своим соком, пробуждающим похоть, и появляется в шекспировском «Сне в летнюю ночь» как растение, заставляющее Титанию влюбиться в первое встреченное существо. Добавить эти ингредиенты в вино, пиво или мед, примешать телесные жидкости ухажера (кровь, слюну, возможно, даже сперму) и поднести получившийся напиток объекту страсти — вот, пожалуй, один из самых распространенных способов магического обольщения.