— Но… Ваше превосходительство, драконоборец еще жив! — Растерялся докладчик.
— Вы что, еще не сообразили? — Воскликнул Джосс, — на борту падающего аппарата — наша королева!
— И все-же лучше нам было воспользоваться вашими способностями, моя королева, — Питер явно чувствовал себя неуютно в обтянутом парусиной деревянном ложементе; он то и дело косился в узкую щель, где за толстенным стеклом чернело высотное небо, а далеко внизу с пугающей скоростью проносились облака, — при путешествии из костного мира осторожность была оправдана, нас могла ждать ловушка. Но с того момента произошло слишком многое!
— Питер, — улыбнулась королева, надежно пристегнутая кожаными ремнями с серебряными пряжками в соседнем ложементе, — тебе нужно просто признать: ты боишься летать.
— Даже если это так, — Питер пожал плечами, — моя тревога связана с опасениями за твою жизнь, моя королева. Аппарат толком не испытан. И, честно говоря, не выглядит надежным, — для наглядности он легонько постучал кулаком по деревянному шпангоуту.
— Моя возможность путешествовать короткими путями — верный признак владыки стихий. Ты как никто должен понимать, насколько это чувствительная информация. И мы бы не смогли ее скрыть от Лейлы, если бы я последовала твоей рекомендации, — ответила Анна, — да и вопрос политики тут занимает не последнее место. Я не могла отказать ей в демонстрации технологической мощи.
— Ясно, — Питер вздохнул, — принимается.
— Потерпи немного, — с теплотой в голосе сказала Анна, — еще минут десять, и мы будем над дворцом. А там и до правительственной полосы рукой подать.
В аппарате было удивительно тихо. Во время полета на дирижабле или самолете всегда слышно, как воздух шумит в винтах или турбинах, как с шумом обтекает корпус. Тут же тишина была абсолютной. Лишь слегка гудела система вентиляции, да щелкали электрические реле автоматического навигационного комплекса. Магические элементали полностью изолировали их от окружающего воздуха, иначе хрупкий деревянный аппарат не выдержал бы и тысячной доли температурных и силовых нагрузок, сопровождающих гиперзвуковой полет. Эта тишина, да стремительный бег облаков очень далеко внизу, на фоне чернеющего неба создавал ощущение нереальности происходящего.
Питер действительно боялся летать. И обнаружил он это совсем недавно: ведь это был первый в его жизни полет. Он боялся даже не высоты как таковой, а отсутствия возможности контролировать происходящее. Наверно, ему было бы гораздо легче, будь в аппарате полноценное кресло пилота. Но его заменяла электронно-механическая система. Ни один человек, или не-человек, но живой и дышащий (скажем, эльф, или гоблин), не мог бы справиться с управлением гиперзвуковым полетом: просто не хватило бы скорости реакции. И эта необходимость полагаться на бездушные приборы, и малознакомую магию воздушных элементалей, вгоняла его в состояние, близкое к панике.
Анне же полет, скорее, нравился. Она привыкла летать — в том числе и на маленьких корпоративных самолетах. А деревянный корпус аппарата, и архаичного вида аппаратура даже настраивали ее на романтический лад. Она даже поглядывала на Питера, пытаясь прикинуть: успеют ли они любить друг друга до приземления?
А потом случилось нечто, что заставило ее забыть о романтике. Поначалу ситуация не выглядела критической. Она даже не испугалась. Просто вдруг в салоне запищала какая-то сигнализация. Тут же зажегся миниатюрный хрустальный шар, в котором появилась встревоженная военнослужащая Эмиратов. Она что-то произнесла взволнованным голосом, но через секунду шар подернулся молочным туманом, и погас.
Потом аппарат начал резко терять высоту. Они ощутили невесомость и, если бы не ремни, выпали бы из кресел, рискуя разнести своими телами хрупкие приборы.
— Мы теряем высоту. Видимо, какие-то системы вышли из строя. Но полет остается управляемым — иначе нас бы разнесло в пыль, — сказал Питер; боги знают, каких волевых усилий ему стоило произнести эту фразу спокойным голосом.
— Возможно, мы просто долетели? — Предположила Анна.
— Не думаю, — Питер заглянул в смотровую щель, — берег слишком далеко, а снижаемся мы слишком быстро… Твое кольцо! — Неожиданно добавил он, указывая на кисть Анны, — такое часто происходит?
Стихийный камень, до этого горевший ровной синей искоркой, вдруг начал беспорядочно мигать. Анна тоже взглянула на кольцо.
— Нет, — она тоже изо всех сил старалась держаться спокойно, хотя падение продолжалось; хуже того — за хрупким деревянным корпусом начинал упруго гудеть воздух, — только однажды такое видела. Возле негатора магии, там, на кладбище.
— Плохо дело… — сказал Питер, сжав кулаки так, что побелели костяшки, — я должен был это предвидеть! Хотя бы возможность. Но я не понимаю, зачем они работают так долго. Что-то сильно пошло не так у нас.
— Ты о чем? — Спросила Анна; она продолжала сохранять удивительное для обстоятельств хладнокровие. Повертев на руке кольцо, она зачем-то направила камень в ближайшую смотровую щель. Тот мигнул особенно ярко, потом погас на долгих пять секунд, и снова засветился прерывистым тусклым светом.
— Мои мобилизационные планы, — ответил Питер, все так же сжимая кулаки, — я использовал некоторые запрещенные приемы. По совету Алого Короля. И, похоже, сам угодил в свою ловушку. Мы действительно в негаторном поле. Негаторные установки построили по моему приказу, в строжайшей тайне. И по плану они должны были включиться всего-то на несколько минут. Мы живы только потому, что негаторное поле неоднородно, и слабеет на расстоянии. Но, чем мы ближе к генераторам, тем больше систем, основанных на магии, будет отказывать. Пока мы не упадем в море.
— Не суди себя строго, Питер, — ответила королева, продолжая странные манипуляции с кольцом, — с моим бывшим всегда надо было держать ухо востро. Не удивлюсь, что и это наше приключение — часть его плана.
— Что вы делаете, моя королева? — Спросил Питер, наконец обратив внимание на действия Анны.
— Пытаюсь вызвать свой лимузин, — Анна невозмутимо пожала плечами, — похоже, он в зоне досягаемости. Его строили по спецзаказу, со встроенной защитой стихийного привода, способной выдержать даже кратковременное пребывание в негаторном поле. Глядишь, может, и успеем приземлиться.
А в следующую секунду внутри аппарата вдруг снова стало очень тихо. Камень на пальце Анны засветился ровным синим светом. Морская гладь — опасно приблизившись на расстояние каких-то несколько десятков метров — снова резко ушла вниз.
Нельзя сказать, что драконоборец даже без жезла был беспомощным, когда негаторное поле исчезло, и вернулась магия. Но тюремный блок, имеющийся в составе запасного подземного командного пункта, располагался совсем недалеко от мощного соляного пласта. А соль — очень сильный природный замедлитель магии. Получив возможность колдовать, он даже не смог разбить заговоренные оковы. И все-же смотрел торжествующие, с видом победителя, на Джосса, который успел добежать до камеры.
— Казнить подобающим образом мы тебя, скорее всего, не успеем. Ты это уже понял, — сказал он пленнику, едва отворив тяжелую кованую дверь, — но у нас появилась редкая, и очень скоротечная возможность взаимовыгодной сделки.
— Скажи мне, каково это — осознавать, что скоро умрешь? — Перебил его драконоборец, усмехнувшись.
— Отзови жезл. Прояви добрую волю, — продолжал Джосс, игнорируя реплику пленника, — я как верховный главнокомандующий гарантирую тебе жизнь.
— Ты убийца и предатель рода людского, — продолжал торжествующе улыбаться драконоборец, — готовься быть раздавленным породой! Я уже чувствую жезл. У тебя осталось пара минут жизни. Молись.
Джосс печально вздохнул, потом махнул рукой с опущенным вниз большим пальцем, обращаясь к невидимым наблюдателям.
— Извини, я сделал все, что смог, — сказал он, — больше не могу тратить время. Твой жезл может успеть. А может и нет. Кто-то из нас умрет через пару минут, но не факт, что это буду я.
После этих слов Джосса пол в камере резко накренился. Чтобы удержаться на месте, ему пришлось упереться руками в дверной проем. Одновременно с этим кандалы вдруг пришли в движение, увлекая пленника в открывшийся с правой стороны камеры темный проход.
— Похоже, поле выключили, — сказал Питер; на его лбу блестели капельки пота.
— Лимузин будет тут меньше, чем через минуту. Я активировала режим аварийного спасения и защиты. Он будет сопровождать нас до аэродрома. На всякий случай, — ответила Анна.
— Разумно, — кивнул Питер, — жаль, конечно, что теперь его летательные способности засвечены. Теперь это станет трендом в оснащении транспортов первых лиц.
— Как думаешь, он успел бы? — Спросила королева, — если бы поле не выключили?
— Конечно, успел бы, — Питер смог улыбнуться, и хотел добавить что-то еще, но в этот момент послышался хлопок, затем хруст, и улыбка на его лице превратилась в кровавый оскал. Изо рта потекли ручейки крови, запузырилась розовая пена.
Анне казалось, что она закричала, но на самом деле с ее губ сорвался тонкий, протяжный стон. Питер застыл, схватившись за окровавленный черный шест, покрытый замысловатыми узорами, который торчал из центра его груди. Его глаза медленно затуманивались. Пульсирующая струйка крови, вытекающая из уголка рта, истончалась.
Ступор длился всего несколько секунд. Потом Анна, еле справившись трясущимися руками с застежками ремней безопасности, рванула в соседний ложемент-кресло. Питер был еще жив. Невероятно, но его сердце билось. Черный жезл промахнулся совсем чуть-чуть, на несколько сантиметров, и это подарило ей драгоценные минуты.
Возможности любой магии ограничены, даже стихийной магии воды. Анна с ее кольцом не могла предотвратить смерть в случае смертельного ранения, или последней стадии смертельной болезни. Но она могла максимально продлить время оставшейся жизни. Иногда в десятки раз. Конечно, есть еще пограничный раздел высшей некромантии, завязанный именно на стихию воды — но некромантия это как лотерея: иногда получается полноценно воскрешать людей, но куда чаще — в мир возвращаются монстры, с повреждённой душей, изувеченной памятью, лишенные жизненной мотивации. Именно поэтому некромантия не получила сколь-нибудь широкого распространения, и вообще законодательно запрещена в большинстве стран мира.