Чтобы вдохнуть жизнь в умершее тело, ее флюиды надо откуда-то взять. Еще одна причина, по которой некромантов недолюбливали, была в том, что во время обрядов, как правило, приносились жертвы. В древние времена поступали совсем просто: убивали рабов. Потом более умелые маги наловчились собирать жизни животных. Правда, животных требовалось больше — чтобы воскресить одного человека, было нужно пять быков, или двадцать овец.
Но Анне не требовалось даже этого. Она была подлинным владыкой стихии, и могла творить по-настоящему масштабные вещи. Тонкие ниточки воды собирали жизнь по крохе, с обширного пространства вокруг: тут украдут солнечный денек у травинки, там — здоровую ветку у дерева. Таких потоков требовалось сотни тысяч, чтобы напитать бассейн, где лежали останки — но королеве было это под силу. Вариант с убийством животных она даже не рассматривала. «Кстати, забавно, — думала она, направляя жизненные потоки, которые стекались к ее ногам, дальше, в бассейн, — раньше меня бы это совсем не остановило. Убить несколько лошадей или собак, чтобы выполнить волю короля? Святое дело! Этот мир изменил меня? И почему не ушла ложная память? Я чувствую, что она ложная… но почему остались сильные эмоции? Болезнь и смерть мамы. Первая несчастная любовь… а та ли я королева, которая когда-то оплакала Алого Короля, и отправилась искать своего ребенка?..»
Это были необычные мысли. Опасные. Анна понимала, что они могли завести ее туда, откуда нет дороги обратно, но почему-то думать их было особенно сладостно. Ей понадобилось несколько драгоценных секунд, чтобы понять: погибель уже начала просачиваться из бассейна, формируя круги, затягивающие сладостным забвением.
Она встряхнула простыню, и сотворила защитную руну. К счастью, вовремя: погибель отпрянула, и, нехотя колыхаясь, двинулась наверх, по заранее проложенному ей спиральному пути. Ее нельзя было увидеть, только почувствовать. Но для простоты контроля Анна визуализировала ее как нити желтого тумана. Они поднимались от зеркала бассейна, свивались в тонкие ручейки, и закручивались исполинской спиралью, которая поднималась в ночное небо.
Жизнь вытесняла смерть в воде бассейна. Скелеты обрастали плотью; жировоск замещался живой тканью. Наконец, желтый поток истончился, и исчез. Анна сделала пас руками и волна, возникшая в глубине, вынесла на край бассейна три тела, уложив их аккуратно в ряд.
Анна глубоко вздохнула, и посмотрела на звезды. Внутри царила странная опустошенность. Как будто это она прожила три жизни, так и не достигнув вожделенной цели. Королева скинула мокрую простыню, позволяя легкому ночному ветерку сушить разгоряченную кожу. Потом прошла через двор к калитке, скрытой среди живой изгороди, и взяла смартфон с плоского навершия столбика, на котором та держалась. Включила аппарат, дождалась загрузки. Потом набрала номер.
— Арти, — сказала она, когда соединение было установлено, — подойдите с Сашей, пожалуйста. Нужна ваша помощь. Питер с братом тоже могут возвращаться, дайте им знать.
Она нажала клавишу отбоя, не дожидаясь ответа. Смартфон выскользнул из руки, и упал в траву. Анна не стала нагибаться, чтобы его поднять. Вместо этого она подошла к шезлонгу, на который заранее положила пушистый банный халат, закуталась в него, легла и уснула, глядя на звезды.
Глава 15Черные скалы
— Это бордо великолепно! — Джон причмокнул от удовольствия, потом кивнул Анне, и широко улыбнулся, — мне очень радостно, что за века его вкус только улучшился.
— Рада, что вы нашли его достойным, — кивнула в ответ Анна, поймав себя на том, что невольно подстраивается под манеру речи эльфа; больше того — кажется, она даже подсознательно пыталась копировать его забавный акцент.
— Однако же, позвольте, — он вдруг нахмурился, и покосился на других, присутствующих за столом, — мы не были представлены сим господам. Негоже делить стол с незнакомцами!
— Предполагаю, что Михаил Михайлович и Виктор Михайлович, как образованные люди своего времени, слышали о вас. И все же извольте, — королева опять взяла заданный эльфом тон, — господа, перед вами Джон Филд, известный композитор и клавикордист. Ярчайшая персона своего времени. Прошу любить и жаловать.
— К вашим услугам, — Джон поднялся, и кивнул присутствующим; сидящие за столом так же поднялись.
— Невероятно! — Проговорил, широко раскрыв глаза, Михаил Михайлович, — весьма польщен, весьма! Ваши ноктюрны великолепны, должен сказать.
— Благодарствую, — кивнул Джон.
— Позвольте представить Михаила Михайловича Пришвина, — продолжила Анна, — талантливейшего писателя своего времени, знатока русского и финно-угорского фольклора, и великолепного сказочника.
— Сказочника? — Виктор Михайлович поднял бровь, — весьма рад знакомству. Однако же, дражайшая хозяйка, не могу не сообщить, что я уловил некую систему. Музыкант. Писатель. Художник. Полагаю, это неспроста?
Анна улыбнулась, и ответила:
— Вы верно подметили, — она указала ладонью на говорившего, — но позвольте завершить наше представление.
— Виктор Михайлович Васнецов, художник, — он опередил королеву, — к вашим услугам.
— Что за манеры, — пробормотал Джон, — принюхиваясь к бокалу, на дне которого плескалось вино.
В гостиную с большими пакетами в руках вошли Саша и Арти.
— Прошу простить, — сказала Анна, вышла из-за стола, и направилась к парням.
— Как ты сказала, я оставил чаевые, — тихо, чтобы не услышали гости, сказал Арти, — хотя две тысячи — это все-таки слишком много.
— Но и заказ не маленький, — так же шепотом ответила королева, потом взяла один из пакетов, и направилась к столу, — помогите распаковать, мальчики! — Попросила она, не оборачиваясь.
В пакетах были блюда, заранее заказанные в ближайших ресторанах. Когда Анна делала заказ, гости еще спали, так что уточнить персональные предпочтения не было возможности. А исторические изыскания заняли бы слишком много времени, так что она даже не стала Сашу просить об этом, а просто заказала самые разнообразные блюда, чтобы был выбор.
Проснулись воскрешенные сильно раньше, чем она рассчитывала. Поэтому пришлось коротать время за бокалами вина, хотя время было полуденное. Благо ее винный шкаф был забит под завязку разными раритетными бутылями, изрядная часть которых была деловыми подарками. Почему-то в корпоративных кругах был распространен слух, что она — винный гурман. На самом деле, это было не так, но слух она не спешила развеивать. Когда тебе просто подобрать подарок, и не нужно ломать голову — это очень полезно в делах.
— Не в обиду вам сказано, дражайшая хозяйка, — недовольно пробурчал Джон, снова усаживаясь за стол, — однако же вашим лакеям была бы кстати хорошая школа. Они дурно воспитаны.
— Дорогой Джон, — улыбнулась Анна, помогая распаковывать пакеты, — лакеи в наше время — редкость крайняя. Позвольте же представить: это мой сын Артур. Наследный принц Озерного Королевства, — она указала на Арти, — и мой личный помощник, поверенный во всех моих делах Александр.
Джон с кряхтением, явно нехотя, приподнялся, и по очереди кивнул обоим молодым людям.
— Весьма польщен, — сказал он, — однако же, крайне непросто тут, у вас в будущем. Кто же прислуживает на хозяйских пирах? Или же свободомыслие дошло до сей крайней точки, коли господа не находят зазорным обслужить себя сами?
— Если говорить об этом мире, — с улыбкой ответила Анна, расставляя подносы, тарелки и судки из фольги с вкусно пахнущими яствами, — то пиры сейчас называются приемами, банкетами, фуршетами или же коктейлями. Как правило, их обслуживают официанты.
— О, — ответил Джон, округлив глаза, — j'ai compris! Оfficiant этот тот, который officier! Признаться, думал, после Войны французский не будет tellement populaire.
— Он не очень популярен, — покачала головой Анна, — мир сильно изменился. Современный лингва франка — это английский.
— Вот как? — Джон поднял бровь.
— Да давно к этому шло, — вмешался Виктор Михайлович, — янки ушлый народ! Уж сколько они на Великой Войне заработали, и не сосчитать!
— Янки? — Удивился Джон, — да они про Наполеона слыхом не слыхивали! Помяните мое слово, как только джонни оприходуют Флориду — грядет война, между американским севером и американским югом. Что им за дело до Большой Войны в Европе? Хотя ходят слухи про неких банкиров…
— Дорогой Джон, — вмешался Михаил Михайлович, — полагаю, Виктор Михайлович имел ввиду Первую Мировую войну. Которая случилась, по моим прикидкам, лет эдак через восемьдесят после вашей безвременной кончины.
— Вот как, — смутился Джон, — что ж…
— Господа, вы не находите, что разговоры о политике не способствуют хорошему аппетиту? — Вмешалась Анна, и добавила, обращаясь к Саше и Арти, — мальчики, принесите нормальные приборы, пожалуйста. Не есть же, в самом деле, этим пластиком, — она неприязненно убрала в сторону пакетики с одноразовыми приборами.
— И все-же, — сказал Виктор Михайлович, аккуратно промокнув губы салфеткой, и отложив приборы, — я бы хотел вернуться к некоему своего рода совпадению в роде занятий присутствующих.
— Да, — кивнула королева, тоже откладывая приборы, — нам следует объясниться. Итак, господа, — она обвела взглядом воскрешенных, — вы были избраны моим мужем, Алым Королем. Причина, по которой он избрал именно вас, мне неизвестна. Однако же она может быть известна Оракулу, — Анна вздохнула, затем продолжила, — Оракул — это сущность в нашем мире, древний магический артефакт, который раз в год способен дать абсолютно верное предсказание действующему монарху нашей страны. Мой муж велел мне после вашего возвращения доставить вас к Оракулу.
— Позвольте поинтересоваться, — вмешался Михаил Михайлович, — монархом какой страны является ваш дражайший супруг?
— Являлся, — поправила Анна, — увы, являлся. Меня короновали после его гибели. Я являюсь королевой Анной Первой, правителем Озерного Королевства.
— Это Ингерманляндия нынче так именуется? — С сомнением в голосе нахмурился Джон.