— Это Ландветте, — объяснила Кейт. — Дух земли, что появляется вокруг нео-норвежских поселений. Он не побеспокоит нас, если мы не свернем с тропы.
Мы проехали мимо существа.
Рафаэль погнал лошадь вперед и втиснулся между нами двумя:
— Анапа. Он достаточно силен, чтобы вырвать ребенка из Крепости.
— Да? — Пробормотала я.
— И ему действительно нужна эта штуковина?
— Да?
— Так почему он сам за ней не пошел? — Рафаэль сморщил лицо. — Почему он нам не помогает? Зачем держать Стаю подальше от всего этого?
Я задавала себе те же вопросы, поэтому единственный ответ, который могла придумать это:
— Не знаю.
Он взглянул на Кейт. Она лишь пожала плечами.
— Понятия не имею.
— Я спросил твоего волхва, — сказал мне Рафаэль.
Хах, моего волхва?
— И что тебе сказал русский сахарный медвежонок?
Кейт издала сдавленный звук. Рафаэль вначале стиснул зубы, но затем разжал их и продолжил:
— Он сказал, что Анапа — бог, а боги — странные. Что это за бредовый ответ? Разве он не должен быть экспертом во всем этом, мы ведь поэтому его и взяли с собой?
Боги порой ведут себя, как порочные эгоистичные придурки. Я пожала плечами.
— Роман — эксперт, и он дал тебе свое экспертное мнение. Боги — странные.
— Я вас слышу, — крикнул Роман позади нас. — Я не глухой.
Рафаэль покачал головой и поехал назад.
Анапа был не просто странным. Нет, у него был план. И весь его добродушный настрой, и милые улыбки были хорошо просчитаны. Они скрывали его истинную сущность, как пушистый мех покрывал кошачьи лапки, пряча коготки. Но я собираюсь пока держать его план при себе. Если я расскажу Рафаэлю, он может, пытаясь спасти меня, сделать что-то опрометчивое. Если бы я поделилась с Кейт, она бы заволновалась и постаралась все исправить. Но исправлять тут нечего. Что есть, то есть.
Дорога поворачивала, разветвляясь впереди на два пути. Большая дорога, отмеченная старой березой, вела вверх по холму. Меньшая по размерам, и, видимо, не особо популярная тропа сворачивала направо, в густой лес.
Из-за дерева вышел человек и преградил нам дорогу. Шесть с половиной футов в высоту и неповоротливый, он напоминал обтянутый кольчугой танк размером с человека. На нем был эффектный плащ из черного меха и отполированный боевой шлем, а за длинную деревянную рукоять он держал огромный топор.
— Рада снова тебя видеть, Гуннар, — поприветствовала мужчину Кейт. — Мы снова едем на поляну.
Нижняя половина лица Гуннара побледнела:
— Снова?
Кейт кивнула.
— Ты уже была там однажды. Ты не можешь пойти снова.
— У меня нет выбора.
Гуннар потер лицо.
— Теперь он знает твой запах. Ты знаешь, что случается с теми, кто ходит к нему дважды.
— Знаю. Но мне все равно нужно туда пойти.
Он покачал головой и отступил в сторону.
— Было приятно тебя знать.
Кейт прикоснулась к поводьям, и наша небольшая процессия двинулась дальше.
— Что именно происходит с людьми, которые приходят к нему дважды? — спросила я ее.
— Он их съедает.
Старая тропинка сужалась, уходя глубже в лес. Высокие деревья баррикадировали путь, словно протестуя против вторжения в их среду. В воздухе пахло лесом: сосновым соком, землистым запахом влажной почвы, слабой резкостью метки рыси где-то слева неподалёку и слегка маслянистым беличьим мускусом. Между деревьями навис голубоватый туман, скрывая землю. Жутко.
Мы подошли к каменной арке, образованной длинными столбами из серого камня, соединенными вьющимися лозами.
Кейт спрыгнула с лошади.
— Отсюда пойдём пешком. Рафаэль, возьмешь оленя?
— Конечно.
Я вынула каркас штатива из тележки и собрала его, глядя на тропинку мимо столбов, затем воткнула треногу в землю и стянула с тележки свой огромный арбалет. На его ложе проглядывалась темная надпись: «Молниеносный Сокол».
— Что-то новое, — заметила Кейт.
Я установила арбалет в верхнюю часть крепления, вынула из тележки холщовый сверток и развернула его. Арбалетные болты с боеголовками Галахад.
— Это мой малыш. — Я погладила приклад по гладкому дереву.
— У тебя странное отношение к своему оружию, — заметил Роман.
— Ты даже не представляешь, — ответил ему Рафаэль.
— Я это слышу от мужчины с живым посохом и мужчины, который однажды ехал по четыре часа в обе стороны за мечом, чтобы затем повесить его себе на стену, — пробормотала я.
— Это же Ангус Трим! — возмутился Рафаэль.
— Это заостренный кусок металла.
— У тебя есть меч Ангуса Трима? — Глаза Кейт загорелись.
— Купил на аукционе, — ответил ей Рафаэль. — Если мы выберемся отсюда живыми, ты приглашена ко мне домой, чтобы поиграть с ним.
Хорошо, что Кэррана не было здесь, а я была уверена в крепкости наших отношений, потому что иначе это можно было истолковать не верным путём.
Я схватила свой рюкзак. Рафаэль перекинул оленя через плечо. Кейт вытащила из тележки кожаный сверток. По бокам у него был узор из бусинок, который выглядел очень знакомым. Я раньше видела подобные узоры в резервации чероки в Оклахоме — индейский орнамент.
— Это из племени чероки?
Кейт кивнула.
— Купила у знакомой знахарки.
Я жестом подозвала Асканио.
— Целься вот так. — Я повернула треногу, разворачивая арбалет. — Смотри сюда. Чтобы выстрелить, переверни этот рычаг и нажми на спусковой крючок. Медленно. Не дергайся.
— Даже если он дернется, он все равно попадет, уж поверь мне, — сказала Кейт. — У него будет очень большая мишень.
— Не слушай ее, она не может попасть в слона и с десяти шагов. Она скорее поколотит бедное животное этим луком, а затем попытается перерезать ему горло своим мечом.
Кейт подавила смешок.
— Теперь, повтори. — Я кивнула на лук.
— Прицелиться, ещё раз взглянуть, повернуть рычаг, медленно нажать на спусковой крючок, — произнес Асканио. — Постараться не паниковать и не плакать, как маленькая девчонка.
— Хороший мальчик. — Мы пошли по тропинке следом за Кейт, оставив его у повозки.
Лес становился мрачнее. Деревья, словно потемнели, стали кривыми, изогнутыми все еще полными листьев, но почему-то казались мертвыми, словно застывшими во времени. Туман сделался гуще. Привычные запахи исчезли. Сюда не совались даже белки, как будто сама жизнь здесь была под запретом. Прямо какой-то проклятый лес.
Я почувствовала вонь падали. Крепкий и насыщенный, сладко-масляный запах.
Мы вышли на поляну — небольшой участок покрытой мхом земли чуть шире баскетбольной площадки, окруженный массивными деревьями. В центре поляны возвышался большой камень, высокий и плоский, как стол. В камне было вырезано небольшое углубление, окрашенное красным. Я принюхалась. Кровь. Всего несколько дней назад.
— Оленя нужно поместить на камень, — Кейт кивнула в сторону валуна.
— Так что же привело тебя сюда в первый раз? — Спросила я.
— Умирающий ребенок. Были только я, Кэрран и несколько вампиров. И только мы вдвоём ушли отсюда целыми. Все ещё есть время передумать и вернуться.
— Вернуться? — Роман потер руки. — И пропустить все веселье? Ты, черт возьми, спятила?
Он выругался не потому, что был напуган, а потому, что воодушевлен. Ух ты. На этот раз у меня не было слов.
— Ты уверена? — Кейт обратилась ко мне.
У меня была самая ответственная миссия в этом нашем замечательном плане.
— Может мы уже начнём?
— С ней все будет в порядке, — ответил ей Рафаэль. — Она быстрее всех.
Слева какое-то существо завизжало, громко и отчаянно. Другой возглас присоединился к нему. Мне пришлось побороться с дрожью.
— Драуг раньше был викингом по имени Хакон из Винланда, — рассказывала Кейт. — Жившие там викинги торговали с местными племенами, которые поведали им, что есть один беззащитный народ, чероки. Они сказали, что южные племена являются земледельцами, а не воинами, и у них хранится много золота. Поэтому Хакон причалил к этим берегам на двух своих кораблях, чтобы насиловать, грабить и убивать, не подозревая, что у чероки были острые стрелы и сильная магия. Он погиб в этой схватке. Никто не стал останавливаться, чтобы похоронить его. Поэтому его душа была так рассержена, что он воскрес из мертвых как драуг и погнался за оставшимися людьми и съел их.
— Буквально? — спросил Роман.
Кейт кивнула.
— Чероки нашли его, догрызающим оставшиеся кости. Он был слишком силен, и они не могли его убить. Поэтому они решили запереть его на этом холме своими чарами, чтобы он не сбежал.
Свет приобрел странный синеватый оттенок. В лесу потемнело.
— Гиблое место, — сказал черный волхв. — Нас не должно быть здесь. Ладно, я должен. Но вам не стоит. Знаете ли, мой бог господствует над мертвыми душами, но это существо принадлежит к иному пантеону. У меня есть здесь некоторая защита, но не слишком сильная. Недостаточно, чтобы убить драуга. Но достаточно, чтобы связать его и спастись.
— Да ты чудесно умеешь воодушевлять, — сказала я ему.
Кейт положила сверток с вышивкой из бусин на землю, встала перед ним на колени и развязала шнур. Внутри лежали четыре заостренных палки, каждая примерно трех футов длиной. Она подняла первую, нашла тяжёлый камень и вбила палку в землю в начале тропинки. Это был путь, по которому я должна буду убегать, когда придёт время уносить ноги. Вторая палка отправилась в левую часть поляны, третья — в правую, а последняя — точно напротив первой.
— Это наша защита. Она его немного задержит. Не пытайтесь бороться с ним. Просто бегите.
Кейт достала из коробки трубку и начала курить. Табачный дым ударил по ней, и она закашлялась.
— Полегче.
— Все нормально, — она обошла поляну, размахивая трубкой.
— Я никогда раньше подобного не видел, — сообщил нам Роман. — В наши дни очень трудно стать свидетелем ритуалов коренных американцев. Многое было утеряно из-за ассимиляции и отсутствия письменных источников. Захватывающий опыт!