Я щелкнул зубами и сделал низкий выпад.
Апоп выскочил. Его клыки пронзили мою кожу и мех. Пламя и жар растекались по венам, угрожая прикончить меня. Я позволил змее укусить меня и, когда она отпустила, я укусил ее за шею, глубоко вонзив зубы в ее плоть.
Умри. Умри. .
Вернись в ничто. Исчезни и будь забыт, а я встану на твое место.
Апоп корчился в моих челюстях, хлестал меня своим телом, сжимаясь, извиваясь, но я держался и кусал все сильнее и сильнее.
Остатки моей магии были почти на исходе.
Мои клыки нашли кость. Я дернул тело врага и укусил изо всех сил.
Апоп безвольно повис в моих челюстях.
Я держал его высоко, показывая всем свой триумф.
Станьте свидетелями моей мощи. Запомните это.
На болоте мелкие людишки преклонили колени. Я почувствовал первые проявления преданности, восхитительные всплески их веры, вызывающие привыкание.
Поклоняйтесь мне. Питайте меня.
Податливая плоть во рту превратилась в глину. Тело змеи рассыпалось, и я отпустил его. Он упал в грязь кусками глины. Я взвыл, объявляя о своей победе.
Людишки разбежались. Не важно. Они будут помнить меня. Вскоре, когда я наберусь сил, я найду их и добавлю к числу своих поклонников. Неиссякаемый поток веры будет течь.
Я стоял там, измученный, взволнованный, опьяненный своей силой. Непобедимый.
Я был богом.
Меня медленно захлестнула слабость. Последняя капля моей магии потрачена. Я поплелся к разрушенному храму их бывшего бога. Я отпустил свою невероятную форму и принял новый человеческий облик. Здоровый. Красивый. Полный магии и так блаженно легко восстанавливающийся.
Я изучил свои идеально сформированные пальцы, свои руки, свои длинные мускулистые ноги.
Я был прекрасен.
Ко мне по грязи подошел мужчина. Как же его звали…
Рафаэль.
Рафаэль!
Я подавил внутренний голос, заглушив его.
Мужчина продолжал идти. У него было странное выражение лица. Люди такие любопытные существа. Этот был… зол? Нет… возможно, скорбел, но нет, это тоже было не совсем верно.
Возможно, мне стоит его убить…
Магия отшвырнула меня назад. Я забыл. Я заключил сделку. Я обещал, что он будет жить.
Теперь человек встал совсем близко. Решительность. Вот, что это было. Мне нужно было отступить, сузить себя до пределов человеческого разума, но нет, не сейчас. Не сейчас. Я только победил своего врага. Я заслужил это, заслужил поклонение, вкус грядущей славы.
Возможно, он собирался убить меня. Но ведь любой вред, который он может мне нанести, я могу исцелить.
Я поднял руки.
— Что ты думаешь о моем теле?
Человек напал. Я видел это, видел перчатку на его руке с длинными бледными металлическими когтями, и я хотел, чтобы моя магия защитила меня, но ее осталось слишком мало.
Он вонзил свои металлические когти мне в грудь, целясь в самое сердце.
Горю! Меня обжигает, словно огнем! Боль пронзила мое тело, разрывая на части. Я никогда не чувствовал такой агонии, всепоглощающей ужасной боли. Я пытался оттолкнуть ее, но она не утихала.
Когти остались в груди. Они разрывали мое сердце. Магия текла мимо него, не в силах убрать их. Я не мог залечить рану.
Я умирал.
Я закричал, деревья затряслись от моего воя.
Я бился, пытаясь выдавить металл из себя.
Нет. Нет, я не могу умереть сегодня. Я вырвался из своей новой формы и убежал в болото, в ил, туда, где упало мое старое отброшенное тело.
Мир вернулся ко мне взрывом боли. Серебро горело в моем сердце.
— Я с тобой, — Рафаэль держал меня в руках. — Я с тобой.
Я умираю.
Вдруг появился Дулиттл со скальпелем.
Откуда он вообще взялся? У меня предсмертные галлюцинации?
— Все в порядке, — нашептывал Рафаэль мне на ухо.
Дулиттл разрезал мою грудную клетку.
— Гони серебро из тела, если хочешь жить!
— Сделай это, Андреа! — прорычал Рафаэль.
Я изо всех сил давила на горящие очаги боли. Дулиттл вонзился в мою открытую грудь щипцами. Я закричала.
— Гони его!
Я не могла дышать. Моя грудь горела огнем, невыносимая, ужасная боль сжигала меня, как преисподняя.
Первый осколок выскользнул из тела. Дулиттл выдернул его щипцами.
Мир потемнел, как будто кто-то одну за другой задувал свечи. Дулиттл поднял руку. Я мельком увидела шприц. Дулиттл опустил его вниз. Игла укусила меня в сердце.
Тьма разорвалась ослепительной вспышкой света и адреналина.
— Серебро! — Рафаэль закричал на меня. — Вытащи его!
Я напряглась. Выскользнул еще один осколок.
— Сделай это, Андреа! — кричал Рафаэль.
— Выгоняй его, — командовал Дулиттл.
Было больно, и я так устала.
Еще один осколок покинул мое тело.
— Остался последний! — рявкнул Дулиттл.
Мир потемнел.
Было так холодно и тихо. Могу я остаться здесь?
Я открыла глаза, вернувшись в агонию, Дулиттл производил прямой массаж сердца своими пальцами.
Я закричала, но мой голос был просто хриплым карканьем.
Последняя капля агонии покинула меня. Рафаэль уложил меня на ровную поверхность. Дулиттл склонился на коленях надо мной. Его руки были по локоть в крови. Он держал какой-то хирургический инструмент. Женщина протянула ему марлю. Ощущение холода распространилось по моим внутренностям. Я оцепенела.
Позади него я увидела, что Анапа, пошатываясь, поднялся на ноги.
Желтые глаза загорелись над болотом. Я увидела их с потрясающей ясностью, как если бы у меня были сотни глаз.
Из-за кустов хлынул поток пушистых тел. Шакалы. Десяток за десятком, а впереди мчались огромные мускулистые фигуры оборотней в форме воинов. Клан шакалов в полном составе.
Они окружили Анапу.
— Мы забираем ребенка прямо сейчас, — произнес серый оборотень в форме воина.
— Отдай нам ребенка.
Анапа криво улыбнулся, обнажая зубы, и вскинул руки вверх. Магия потекла из него медленной волной.
Шакалы оттолкнули это.
Огромный альфа впереди завыл. Сотни голосов ответили хором завывания и лая.
Анапа снова призвал силу.
Клан шакалов поднялся на ноги. Еще один шаг вперед.
Анапа стиснул зубы. Их было слишком много, а он был слишком слаб.
— Отдай нам ребенка, — требовали рычащие голоса.
— Верни ребенка.
— Верни!
— Остановитесь! — Магия пульсировала, отбрасывая первых нескольких шакалов назад. Их место заняли другие. Ему не хватало сил, чтобы исчезнуть. Я была внутри него и знала это. Он потратил все на тот бой.
— Забирайте! — Он сплюнул. — Забирайте ее.
Маленькая девочка материализовалась посреди стаи оборотней. Один из воинов схватил ее и побежал к нам. Шакалы продолжали двигаться, шаг за шагом, сжимая круг.
— Я отдал вам то, что вы просили!
Шакалы приближались все плотнее, их глаза горели, клыки блестели.
— Стойте!
Они окружили его и схватили. Он закричал, но ненадолго.
*** *** ***
Я сидела на грязном бревне. Мое сердце учащенно билось. Дулиттл вылечил его через зияющую дыру в моей груди, пока я кричала, а затем он залатал и саму грудную клетку, а следом и другие раны. Теперь он сидел рядом со мной, вытирая кровь с рук мокрой тряпкой. Его глаза были красными, а выражение лица по истине чудовищным.
Рафаэль опустился перед ним на колени:
— Спасибо вам.
Дулиттл покачал головой:
— Я не расслышал. Что ты сказал?
Рафаэль наклонился ближе.
— Я сказал, спасибо. .
Дулиттл схватил Рафаэля за горло и ударил лбом. Это был самый жесткий удар головой, который я когда-либо видела. Рафаэль упал навзничь. Дулиттл что-то проворчал себе под нос и ушел.
Рафаэль покачал головой, приподнимаясь. Кровь хлынула из его сломанного носа.
— Я думаю, он злится на тебя, — сказала я ему.
— Он переживет. — Рафаэль улыбнулся мне.
— Откуда ты знал, что я не умру?
— Я не знал.
— Рискнул, да?
Он кивнул.
— Нам нечего было терять.
За ним шакалы разобрали одну из хижин и затащили расчлененный труп Анапы на груду дров. Два оборотня в форме воина вылили топливо на доски и подожгли его.
— Как ты понял, что Анапа запаникует? — Спросила я.
— Когда ты рассказала мне, что он начинал как оборотень, я пошел к шакалам, которые упорно искали слабые места Анубиса. Они отнеслись к этому предельно серьезно. Половина клана копала информацию. Они сказали, что в Древнем Египте, когда Анубис был еще человеком, серебро было практически неизвестно. Египтяне начали получать его значительно позже, за счет импорта, и даже тогда оно ценилось очень высоко. Не было причин, по которым он мог знать, как серебро влияет на оборотней, исходя из личного опыта. Роман сказал, что, скорее всего, он отступит к своему старому телу, если его жизни будет что-то угрожать. Клан шакалов последовал за нами. Его эго было настолько огромным, что он не счел их угрозой.
— Он даже не заметил их, — сказала я ему.
— Самым сложным было уговорить Дулиттла провести экстренную операцию на открытом сердце. Он действительно не хотел этого делать. Мы спорили часами. Он думал, что ты не выживешь. Рафаэль сглотнул. Он выглядел болезненно.
— Что с тобой? Это яд?
— Я только что осознал, что ты уже дважды умирала из-за меня. — Рафаэль вскочил на ноги и зашатался.
— Куда ты направляешься?
— Погоди, мне нужна минутка.
Он споткнулся о кусты, и я услышала, как его вырвало.
Надо мной нависла громоздкая тень. Роман сел на бревно рядом со мной. Он держал в руках что-то длинное, завернутое в пластик.
— Хороший парень, — сказал Роман. — Придурок, но он любит тебя.
— А я люблю его. — Я погладила его по руке. — Спасибо тебе за все. Было весело.
— Мне тоже было весело. — Он ухмыльнулся. — Смотри, что у меня есть. — Волхв протянул в мою сторону пластиковым сверток. Костяной посох.