на хотели не столько убить, сколько заставить мучиться от боли. Его хрупкость колола сердце не меньше: сложно было отделаться от чувства, что пострадал невинный ребенок.
Сперва Эни напоминала себе о том, кто перед ней, призывала себя к осторожности, но потом махнула рукой. Этот эвендин не представлял угрозы. Он был едва жив. И если ему станет лучше… Эни закусила губу. Все знали, как опасно помогать эвендинам: чувства благодарности и долга по отношению к людям у них отсутствовали напрочь.
Родрик перевязал последнюю рану и выпрямился.
– Мне пора. Не проводите меня, миледи?
Они вышли во двор через заднюю дверь. Небо по-прежнему было хмурым, готовым вот-вот пролиться на землю дождем.
– Спасибо, что помогли, – сказала Эни.
– Надеюсь, ваш муж с пониманием отнесется к вашему поступку.
Об этом Эни не подумала. И правда, как отреагирует Йоран, узнав, что она решила помочь эвендину, впустила его в дом и, возможно, навлекла беду на них всех?
Но Холодная Эни в одно мгновение пресекла эти опасения. Она – леди Предгорья, хотя и не напрашивалась на этот гордый статус. Захотела – и сделала. Имела право.
– Постарайтесь закопать тело где-нибудь неподалеку, – сказал Родрик.
– Что? – Эни вздрогнула.
– Он не выживет. Потерял слишком много крови. Но мертвый эвендин порой даже опаснее, чем живой… Постарайтесь, чтобы его никто не заметил, – вот к чему я веду.
– Понятно. – Она погрустнела. – Спасибо.
– И, кстати, взгляните на это.
Родрик спрыгнул с крыльца, запустил под него руку и вытянул что-то из укрытия эвендина.
Эни на мгновение стало дурно. Ей показалось, что это – скальп: в его руке была кожа, клок волос…
– Не бойтесь, – сказал Родрик. – Он не настоящий. Ничего не напоминает?
Пересилив себя, Эни присмотрелась. Лохмотья кожи с внутренней стороны были абсолютно гладкими и чистыми. А волосы… Волосы действительно показались знакомыми.
Сердце испуганно дрогнуло. Юст.
– Он притворялся мальчишкой-оруженосцем Йорана, – сказал Родрик. – Обычное дело для эвендинов. Они делают фальшивую кожу и прячутся под ней, изображают людей. Видимо, его раскрыли, и он попытался сбежать. Не удивлюсь, если его изрешетил ваш благоверный. – Он бросил свою находку обратно под крыльцо и выпрямился. – Удачи, миледи. Если вам понадобится моя помощь, вы можете найти меня в деревне. По крайней мере, до тех пор, пока стоит этот треклятый барьер.
Эни вернулась в комнату к Юсту. Глаза эвендина были приоткрыты, но лицо ничего не выражало. Он смотрел прямо перед собой и едва ли что-нибудь видел.
У него под боком клубочком свернулся лурго. Это снова напомнило Эни о Юсте, и она почувствовала боль внутри.
Кристина вышла из комнаты, ничего не сказав. Эни с минуту смотрела на эвендина и наконец прошептала:
– Ты… Зачем ты притворялся Юстом? Где Юст?
Эвендин скосил на нее глаза.
– Глупая, – буркнул он и отвернулся.
Эни слегка возмутилась, но в следующую секунду у нее в голове родилась догадка, и пол едва не ушел из-под ног.
Эвендин не занимал место Юста. Он был Юстом. С самого начала.
Она бессильно опустилась на пол. Мысли путались, голова заболела еще сильнее, дышать стало тяжело. Вот почему Юст так легко применял магию. Вот почему знал эвендинский язык. Вот почему вел себя так нахально и не боялся давать отпор другим. Но, судя по реакциям Йорана, Гильема и Диоса… Неужели они об этом знали? Эни вспомнились слова Йорана. «Ни одна живая душа не должна узнать о способностях Юста…»
Он знал. Наверняка знал. Но как он посмел держать его при себе? Что вообще могло свести эвендина с людьми?
И ведь Юст не сделал ей ничего плохого. Наоборот – помогал, оберегал, учил. Это казалось невозможным – как эвендин мог быть таким забавным и добрым? Или он преследовал свои цели?..
– Что ты здесь делаешь?! – послышался крик Кристины. – Уходи! Не смей заходить… Эй, ты!
Эни быстро поднялась на ноги. Спустя секунду дверь распахнулась и в комнату влетел Диос. Следом спешила Кристина, но тут появился Гильем, схватил ее за руку и, говоря что-то непривычно успокаивающим и ласковым тоном, увлек ее прочь.
Диос подошел к кровати и коснулся рукой головы эвендина.
– Как же так, Юстал, – с болью проговорил он.
Юстал. Это имя в сознании Эни окончательно превратило мальчика-оруженосца в эвендина. И то, как Диос сказал это, ясно дало ей понять: он знал. И был привязан к нему, несмотря ни на что.
– Прости, – прохрипел Юст.
Рука Диоса дрогнула, а затем сжалась в кулак.
– Оставь нас, Эни, – сказал он.
Такое обращение, необычное для него, заставило все внутри ее перевернуться. Эни послушно вышла из комнаты, но не ушла, а осталась за дверью. Ей самой не хотелось оставлять Юста в последние минуты. Что с того, что он эвендин?
– Жаль, что я не смогу тебе помочь, – донесся до нее угасающий голос.
– Не уходи, Юст. – Диос сказал это так, словно одно его желание могло изменить все.
– Я бы и рад…
– Если ты хочешь остаться, ты останешься. Скажи, что хочешь остаться.
Повисла короткая пауза.
– Я хочу остаться, – произнес Юст совсем тихо.
– Хорошо, Юст, – прошептал Диос, и в этом шепоте Эни почудилась радость. – Хорошо!
Послышался шорох. Эни украдкой заглянула в комнату. Диос сидел на кровати и держал Юста на руках, прижимая его к себе, как маленького ребенка. Глаза обоих были закрыты, рука Юста бессильно свешивалась вниз. Эни подумалось, что он уже умер.
Но вдруг воздух стал очень разреженным. У Эни закружилась голова, она отступила и прислонилась к стене. Что-то необъяснимое, пронизывающее наполнило дом и все, что в нем находилось. У Эни закололо кожу, глаза стали видеть так четко, что разум не выдержал этого, и картинка начала плыть.
Держась за стены, Эни стала продвигаться к выходу. Было тихо. Где-то в глубине дома смолкли голоса Кристины и Гильема. Под действием неведомой силы замерло все. Но это безмолвие не заглушало звуки, как в Тихом лесу, не вбирало их в себя, а растворяло, соединяя с миром. Оно заставляло сердце не цепенеть от страха, а биться быстрее. Такого волнения Эни не чувствовала никогда, однако ноги несли ее на улицу, подальше от этого. Ей нужно было вдохнуть. Облегчить головную боль. Избежать обморока…
Тучи на небе стали такими тяжелыми, что казалось, когда вода прорвет их, потопа не избежать. Но пока с них срывались лишь редкие капли. Они приятно охлаждали горящие щеки Эни.
Она отошла подальше от дома, жадно вдыхая влажный воздух. Это помогало, но на голову нещадно что-то давило, и в ней мутилось все сильнее. Юст, Диос, Йоран, эвендины – все смешалось, расплылось единой вязкой субстанцией…
Пытаясь успокоиться и привести себя в чувство, Эни попыталась представить музыку и прислушаться к ней. В тот же момент она пожалела, что не взяла виелу. Было бы странно играть на улице в то время, как умирает Юст, но откуда-то в ней появилось убеждение, что это могло бы все исправить – почти как во сне, где она видела окровавленного Диоса и надеялась вернуть его к жизни невидимым инструментом…
Неожиданно Эни почувствовала себя окруженной паутиной невидимых струн. Такое бывало и прежде – в замке и по пути в Предгорье, но теперь они казались как никогда осязаемыми.
Виелы у Эни не было, но, может, все это – сон, а во сне возможно все.
Душа буквально выворачивалась наизнанку, и все же Эни была не в силах себя остановить. Она нащупала пальцами струну рядом с собой. Между пальцев был воздух, но соединить их было нельзя. Эни почудилось, что струна блеснула серебром. Это больно ударило по глазам, вызвав очередную вспышку головной боли. Пришлось зажмуриться.
Смычка у Эни не было, но она представила, что он есть, занесла его над невидимой воздушной струной и скользнула по ней быстрым, решительным движением. Раздался резкий звук.
Эни не успела удивиться его появлению. Он словно разорвал что-то внутри ее. В глазах полыхнула яркая вспышка, и Эни упала на траву, влажную от моросившего дождя.
Она очнулась через несколько минут. Головная боль прошла, и глаза видели четко. Мысли не мешались друг с другом, напротив – их ясность приятно поражала. Словно всю жизнь в голове Эни блуждал туман, а теперь он исчез, и все обратилось к событиям последних недель.
Йоран, Диос, Юст. Их слова и действия всплывали в памяти и переосмысливались одно за другим, а параллельно им бежали воспоминания о разговоре Ордена Темнокрылых и рассказе Родрика. Эни не думала о том, что с ней произошло, не думала о воздушных струнах, ставших реальными – сейчас это казалось ей неважным. Она торопилась за своими размышлениями, вьющимися вокруг лорда Йорана и Диоса, и удивлялась, как могла быть такой дурой. «Глупая», – Юст был совершенно прав. С другой стороны, она ведь не знала, что он эвендин и что все здесь, выходит, пропитано магией. Вернее сказать, не глупая – слепая.
Но теперь она прозрела.
Эни вернулась обратно в дом. Ощущение невероятной силы уже покинуло его, и дышалось легко.
Она вошла в комнату Юста. Диос положил его обратно на кровать и накрыл одеялом, а сам сидел рядом.
– Как он? – спросила Эни.
– Все будет в порядке. Ему надо выспаться, набраться сил.
Эни усомнилась и подошла поближе. К ее удивлению, Юст спокойно и ровно дышал, его кожа уже не отдавала синевой. По-видимому, опасность и впрямь миновала.
Это было чудом. И без слов Родрика Эни понимала: шансы на спасение Юста ничтожно малы. И вдруг за какие-то минуты все кардинально изменилось.
– Ты исцелил его? Магией, да?
Диос слабо улыбнулся и ничего не сказал. Неужели Гений мог обладать такой силой? Другого объяснения не было. Диос никак не мог оказаться эвендином, с его-то ростом.
– Где лорд Йоран? – спросила Эни.
– Кажется, он должен был предупредить, что вы не увидитесь какое-то время.
– Когда он вернется? – не отставала она, пристально глядя на него.
– Не скоро.
Этот короткий допрос окончательно утвердил Эни в ее подозрениях. Чувство отчужденности, которое вызывал у нее Йоран, теперь казалось ей более чем объяснимым.