– Это ты сделал? – прошептала Эни.
– Да, только… Эрнальд, ты что здесь делаешь?
Эни не сразу заметила фигуру на вершине скалы. Каким-то неведомым образом Эрнальд забрался на самый верх и сидел там, небрежно положив руку на согнутое колено. Страх упасть и разбиться насмерть явно был ему неведом.
– Я думал, ты останешься с Гильемом, – продолжил Диос.
– Адаллы ведь теперь нет в пещере. – И без того тихий голос Эрнальда, приглушенный расстоянием, едва долетел до них. – Я решил последить за входом. Вдруг кто-нибудь явится.
– Понятно. Тогда, может, проверишь внешний, пока мы побудем здесь?
Эрнальд молча встал и тут же исчез.
– Он не упадет? – забеспокоилась Эни. Она не представляла, как можно лазать по таким скалам даже при свете дня, не то что в темноте.
– Ни в коем случае, – заверил Диос.
– Он такой странный. – Эни запнулась. – Что лорд Йоран с ним сделал?
– Этого я сказать не могу… Не смотри так на меня. Знаю, я ухожу от многих тем, но ведь это касается Эрнальда, а не меня. Было бы нечестно с моей стороны говорить об этом. Скажу так: лорд поступил с ним очень жестоко. Физический ущерб удалось восполнить, однако пережитую боль забыть невозможно.
– Но о себе ты рассказать можешь? Ты применяешь магию. Разве ты – Гений?
– Нет, я не Гений.
– Но ты – человек?
– Да.
Диос сказал это, глядя ей в глаза, и Эни не могла усомниться в правдивости его ответа, хотя он противоречил всему, что она знала. Если человек способен применять магию, значит, он Гений. За исключением, быть может, тайновидцев, которые, как считалось, действовали в тесном контакте с Предвечными. Но они в основном пророчествовали, предсказывали судьбы, указывали, что надо делать в случае беды.
Вдруг Эни вспомнились две вещи. Во-первых, Диос однажды назвал себя тайновидцем. Во-вторых, он упоминал Предвечных, когда Тард спросил о Юсте.
– Вижу, ты начинаешь догадываться. Я действую в согласии с Предвечными, и поэтому, наверное, можно сказать, что я получил магические способности напрямую от них.
– Но разве так бывает? – растерянно спросила Эни.
– Бывает по-разному. Ведь для Предвечных нет ничего невозможного. – Диос отступил на несколько шагов назад. – Попробуй увидеть воздушные струны.
Слегка сбитая с толку резкой сменой темы, Эни не сразу сумела привести мысли в порядок и настроиться на нужный лад. Но в конце концов ей это удалось. Открыв глаза, она увидела, что находится в плотной паутине нитей, которые в темноте поблескивали призрачным светом разных оттенков. Эни показалось, что каждая из них дрожит от напряжения и мощности заключенного в ней звука, и касаться их – рукой ли, магией – было страшно.
– Я вижу, – сказала она.
Диос лукаво улыбнулся.
– Я тоже.
Он совершенно спокойно протянул руку и щелкнул пальцем по ближайшей струне. Эни содрогнулась: на совершенно ясном, безоблачном небе полыхнула молния. Послышался раскат грома, а за долю секунды до этого – слабый, дребезжащий звук тронутой нити.
– Каждая струна связана с чем-то определенным, – сказал Диос. – В мире все влияет на все, важна каждая мелочь. Поэтому струны так перепутаны, и разобраться в них очень сложно. Среди них есть все. Нити стихий. Нити явлений. Нити судеб.
– Человеческих? – прошептала Эни, глядя, как тесно переплетены ближайшие струны. Одна из них светилась слабым красноватым цветом. Поодаль она заметила еще одну такую же.
– Человеческих. Эвендинских. Даже судеб сильфов и ильфитов. Вот эта, например, принадлежит ильфиту. – Диос указал на струну рядом с собой.
– Черная?
– Она не черная. Они все бесцветны, видеть их возможно только с помощью магии, и если ты спросишь Юста, он скажет тебе, что они совершенно одинаковые и ничем не отличаются друг от друга. То, что ты видишь как цвета, – это просто твои ощущения. У тебя талант к такого рода магии, поэтому тебе легко различать струны. Коснись их, не бойся.
– Я не оборву чью-то жизнь?
– Точно нет, – обнадежил Диос. – Все судьбы в руках Предвечных. Даже если ты очень постараешься порвать какую-нибудь струну, у тебя ничего не выйдет.
Эни кивнула и коснулась красной струны. Несколько секунд она чувствовала слабо бьющееся тепло, затем ее осенило: Эрнальд. Справа эту струну плотно обвивала другая, полупрозрачная. Эни пробежала по ней пальцами и ощутила воздух. Багровые рядом с ней оказались магией в чистом виде. Синяя, затесавшаяся между ними, как будто была полна воды. Удивительная белая навевала мысли об острие меча.
– Из любой струны ты можешь извлечь звук и преобразовать его по своему усмотрению, – объяснил Диос. – Вкладывая магию в музыку, которую ты играешь на виеле, ты способна повлиять на человека – например, обездвижить его. Но это продлится ровно до тех пор, пока ты будешь играть. С помощью воздушных струн ты можешь сделать больше и влиять не на самого человека, а на то, что его окружает. Например, сделать воздух вокруг него настолько плотным, что он не сможет двигаться. Это тоже кратковременная магия, но она будет действовать и после того, как ты закончишь игру.
– Но как это сделать? Я не понимаю.
– Важно подобрать правильные струны и сыграть на них нужную мелодию. Выбирать придется из того, что рядом с тобой, но обычно под рукой всегда есть все необходимое, а дальше – дело ума и фантазии. Если бы ты хотела провернуть такой номер со мной, тебе, пожалуй, следовало бы взять струну воздуха, струну моей судьбы и струну воздействия – кажется, вон она, справа от тебя, между магической и водной, видишь? Все остальное в твоих руках. Попробуешь?
Эни хотела спросить, где его струна, но увидела ее сама – золотистую, с трудом вырывающуюся из вороха других нитей самых разных цветов – красных, черных, белых, серебристых…
Ей не захотелось ее касаться. Несмотря на заверения Диоса, что она неспособна разорвать ни одной струны, схватить это сверкающее золото казалось преступным.
– Нет, – сказала Эни. – Я не хочу. Не хочу играть… на этой струне. Можно попробовать что-то другое?
– Даже не знаю, радоваться или обижаться, – признался Диос. – Ну хорошо, давай сделаем так…
Отойдя на несколько шагов, Диос плавно повел рукой перед собой. Эни успела ослабить бдительность и поначалу ничего не заметила, но, снова сделав струны видимыми, увидела полупрозрачную стену, которая появилась перед Диосом. Будто он вдруг оказался за мутным окном.
– Попробуй ее разбить. Не бойся, если тебе это удастся, со мной ничего не случится.
Диос с беззаботным видом сел на траву, выражая готовность ждать, сколько потребуется. Выбора не было – Эни озадаченно поглядела на струны, пытаясь решить, какие из них способны помочь ей выполнить поставленную задачу.
– Не волнуйся. Если ты выберешь неправильно, конец света не наступит.
Эни медленно кивнула и коснулась белой струны, которая напомнила ей о мече, затем, почувствовав уверенность, прихватила магическую, пробегавшую рядом. Это показалось достаточным, но на виеле было четыре струны, и Эни даже думать не хотелось, что за мелодия может получиться всего с двумя. Поэтому она взяла еще одну магическую и воздушную.
Диос внимательно наблюдал за ней. Увидев, сколько струн выбрала Эни, он не сдержал удивления.
Но она этого не заметила. Дело оставалось за малым – понять, как приспособить струны для игры, ведь они тянулись хотя и рядом друг с другом, но в разных направлениях, да и достаточно низко.
– Потяни их к себе, – подсказал Диос. – Представь, что тебе есть где их устроить. У тебя же невидимый смычок, верно?
Эни вспомнила свои ощущения в тот страшный день, когда обнаружила раненого Юста, и в очередной раз попыталась осмыслить произошедшее. «Магия, – сказала она себе и снова с удовольствием ощутила в себе незаметный прежде источник энергии. – Это просто магия».
Струны послушно последовали за ней, когда она потянула к себе руку, и изменили свое положение. Они по-прежнему оставались туго натянутыми и только и ждали, чтобы зазвучать.
Голос Диоса донесся до нее, как сквозь толщу воды.
– Тебе нужно всего лишь разбить стену.
Напоминание было сделано вовремя. Эни очнулась и попыталась сосредоточиться, как на уроке у Родрика и занятиях с Юстом.
Она должна была полагаться на интуицию, но при этом не забывать думать. Контролировать процесс. В конце концов, музыка и магия, как оказалось, очень походили друг на друга.
Эни не терпелось сыграть. Она не знала, что именно, но когда она поднесла к струнам воображаемый смычок – который, однако, вполне ощущался в руке, – мелодия вдруг сама пришла в голову, пальцы зажали струны в нужных местах, и Эни сделала несколько сильных движений. Таким звуковым рядом мог начинаться драматический акт театрального представления.
Самое удивительное заключалось в том, что каждое касание – а может, и каждый вызванный им звук, – оставили трещину на полупрозрачной стене. Эни ясно видела – ее словно рассек меч. Один взмах рукой – и глубокая линия пробежала наискось, другой – еще одна, а затем третья, четвертая… В следующий миг стена рассыпалась на части и исчезла.
– Отлично! – похвалил Диос, поднимаясь на ноги. – Видишь, не так уж это и сложно. Для тебя, по крайней мере… Но уже поздно, нам пора. Погасишь свет перед уходом? – Он кивнул в сторону скалы, на которой все еще змеилась светящаяся линия.
Эта задача показалась Эни сложнее. Она повертела головой, разглядывая струны, и наконец выбрала пару магических: искристую белую, звук которой, была уверена Эни, способен озарить все вокруг, и мрачную темно-синюю – эта, напротив, обещала погрузить мир в темноту.
– Хороший выбор, – сказал Диос.
– Но тут и свет, и тьма. Я точно погашу свет, а не зажгу его?
– Ты можешь управлять ими, как захочешь, и направлять их силу куда угодно.
Эни слегка пробежала пальцами по струнам, прислушалась к ним и к себе – и вдруг остро ощутила: это правда. Возможно, дело было в разыгравшемся воображении, но ей казалось, что она способна сотворить на ночном небе еще одно светило помимо луны – пусть и не такое большое, зато более яркое. Или могла, как Диос, заставить светиться камень.