Неожиданный всплеск резкой боли пронзил виски. Вздрогнув, Руни опомнилась. Ненависть! Чувство было настолько реальным, что девушка поняла, что его порождает не замок, а живой человек.
Вскинув глаза, она сразу увидела женщину с темным пронзительным взглядом, которая и излучала болезненный черный поток. Ненависть длиной в жизнь! Эта ненависть зародилась, когда Руни не родилась. Долгие годы она подавлялась, дремала под тяжестью чувства великого долга, теперь же, при виде девушки, вдруг прорвалась.
— Почему именно я? Почему она так ненавидит меня? — потрясенно подумала Руни, не в силах разгадать эту загадку, когда незнакомка им властно велела:
— Идите за мной!
Ей совсем не хотелось подчиняться приказу, однако Свельд поспешила исполнить его. Не желая бросить сестру, почему-то не ощущавшую злобы их проводницы, Руни решила идти следом, но, оказавшись в комнате, вновь испытала шок. Два потока неведомой Силы крест на крест пересекали ее, закрывая дорогу к невысоким, но крепким дверям.
— В пятую! — сухо сказала им провожатая.
Руни не сдвинулась с места. Перед глазами внезапно возникло видение: жадный воздушный водоворот. Она вдруг поняла, что, коснувшись Потоков, мгновенно будет затянута внутрь ужасной воронки, которая просто сломает, опустошит.
— Что такое? — почти раздраженно спросила женщина, и страх лесянки перешел в сильный гнев.
“Она знает! Прекрасно знает, куда привела нас, и чем это может грозить!” — яркой молнией вдруг промелькнуло в мозгу.
— Вы разрешите? Вы разрешите мне войти первой? — нежданно раздался рядом с ней голос Свельд.
— Остановись! Не ходи туда! — прокричала ей Руни, не разжимая губ, но впервые ее немой призыв не был услышан сестрой. Свельд, не видя ничего необычного, смело и совершенно спокойно шагнула в Потоки и скрылась за дверью.
Вздохнув с облегчением, Руни приникла к стене и отерла испарину, за эти доли секунды покрывшую щеки и лоб.
— Пусть хоть Свельд сможет тут жить, — подумала Руни, уже понимая, что Сила Потоков опасна лишь ей.
Погруженная в горькие мысли об этой воздушной ловушке, нежданно отделившей ее от сестры, Руни не заметила появления Ильди. Ее настороженность и любопытство, недоверие и недовольство нелепым поведением Рыси прошли мимо Руни. Они были слишком слабыми рядом со страстями, веками сотрясавшими стены этого замка и непохожими на застарелую ненависть седой женщины, так органично вплетенную в жуткий временной водоворот.
Словно сквозь сон Руни видела, как на минуту вернулась Свельд, чтобы тут же уйти со служанкой в другую комнату, и на глаза навернулись незваные слезы. Решившись покинуть лес, Руни втайне надеялась, что найдет здесь человека, который поможет ей справиться с собственной Силой. Ей очень хотелось бы верить, что кто-то избавит ее и от страха, и от мучительной боли. Теперь же приходилось признать, что надежда обманула ее. Замок только добавил кошмаров и дал почувствовать, что ни покоя, ни понимания здесь не найти.
— А это еще что за вид! — вдруг раздался рядом с ней громкий голос седой. За резкостью раздраженного тона Руни отчетливо слышала злобное торжество.
Что-то испуганно забормотала служанка, считая, что гневная отповедь — для нее. И тут Руни увидела страшную вещь: поток Силы, пересекающей комнату, изменив траекторию, изогнулся дугой, будто ярость противницы притянула его и усилила.
— Принеси! — прозвучал приказ, и молодая служанка скрылась в комнате, чтобы вернуться с блестящим платьем.
— Ты снимешь свою старую тряпку… Оденешься, как подобает… Не дикой твари из грязной норы…
Неожиданно Руни почувствовала сильный гнев. “Ты не смеешь так говорить со мной! В моей “грязной норе” было много лучше, чем здесь! Там не знали ненависти, не унижали, не мучили! Я ведь пришла добровольно, за помощью, в поисках счастья! Теперь же я ухожу!” — промелькнуло у нее в голове.
— Отойди! — очень резко сказала она и лишь тут осознала, что дала просто мысленный сильный посыл. Неожиданно Ильди шарахнулась, а Эмбала слегка побледнела.
— Я знаю их имена, — вдруг отметила Руни.
— Я сразу поняла, кто ты, нелюдь! — сказала Эмбала. — Но раз ты пока среди нас, то придется и жить так, как мы!
Поток Силы, окруживший ее, вдруг усилился. Руни было трудно сказать, получилось ли это случайно, или ненависть женщины стала новым источником, только она ощутила, что Поток начинает все ближе подбираться к ней. Даже свободная площадь меж ними уже не служила преградой. Внезапно блестящее платье метнулось из рук Эмбалы прямо к ней, а в ушах прозвучало: “Бери!”
— Бери!
Как на охоте хозяин спускает гончих псов на звереныша, как предводитель дает приказ лучникам выпустить залп острых стрел, так Эмбала велела неведомой Силе, вцепившейся в платье, добраться до Руни. С блистающим шелком к ней устремился подобный аркану, похожий на щупальце луч. Если кто-то спросил бы, как Руни сумела отбросить его, то она бы не смогла объяснить.
— Только чудо спасло меня! — после твердила девушка.
Из последних сил отшвырнув жуткую ткань, она тут же ринулась прочь.
— Вон отсюда! Скорее! Прочь! — диким гулом звучало внутри.
Не замечая ничего вокруг, Руни бежала по лестнице от этой комнаты с Силой и от ужасной старухи, повелевающей ей. Даже мысли о Свельд отступили под действием страха от пережитого. Оказавшись на узкой площадке, Руни на миг замерла, но, припомнив, куда поднималась с сестрой, опять ринулась вниз, в полутьме не заметив, что вверх поднимается человек. Столкновение было настолько нежданным, что они оба не удержались на скользких ступенях и покатились вниз.
— Простите, простите меня! Я совсем не хотела…
— Я знаю, ты просто была чем-то очень напугана…
— Да… Эта комната… Эта страшная комната…
— Где два Потока?… Они испугали тебя?…
— Испугали? Ведь там, там…
Поток жуткой Силы… Внезапный страх за сестру… Столкновение, а вернее, неожиданный поединок… И платье, которое стало ловушкой… И ужас от пережитого… Руни не знала, что сможет быть так откровенна, настолько раскрыться перед чужим. Ее губы не двигались, так как простые слова человеческой речи не дали бы столько, сумев лишь разрушить нежданный и удивительный диалог. Диалог сходных мыслей… И чувств… И одинаковых синих глаз, полных мерцающих искр…
— Кто ты?
— Эрл…
— А я Руни…
— Я знаю… Ты Белая Рысь, что пришла к нам из леса.
— Да, Белая Рысь… Я не знала… Не думала… Разве у человека бывают такие глаза?…
— Я не знаю, ведь я не совсем человек… Здесь меня называют Выродком.
— А почему?
— Потому что я сын Белой Рыси…
— Но разве такое бывает? Я думала, что…
— Что у Рысей рождаются только светловолосые девочки? — в этом вопросе была грусть и горечь, но боли они не несли.
— Да, только ты…
— Я намного больше похож на отца, чем на мать. Я брат Орма…
— Но вы совсем не похожи! Ты другой…
— Ошибаешься… Мы с ним намного ближе, чем кажется…
И, приподнявшись с каменных плит, Эрл помог Руни встать. Ладонь Рыси коснулась его щеки. Этот жест не смутил, так как Эрл понимал: Руни хочет еще раз, поближе, увидеть его глаза.
— Ты не ошиблась. Это не морок, не сон… Это правда. Я Выродок…
— Ну и ну!
Этот голос вернул их к реальности. Руни сжалась, испуганно глядя на девушку, что появилась в пролете. Гибкая и невысокая, с короткой стрижкой и нервным румянцем, сначала она показалась ей совсем юной. Однако морщинки у серо-зеленых глаз говорили, что этой служанке не так мало лет.
— Чуть за тридцать, хоть выглядит на двадцать пять! — сразу сказала бы Бронвис, мгновенно замечавшая все недостатки чужой внешности, но Руни не волновал ее возраст.
Намного сильнее Руни задел наглый взгляд, где насмешка слилась с оскорбленным самолюбием.
— Странно! С чего бы ей так относиться ко мне? — изумленно подумала Руни.
Похоже, что Эрл тоже был не в восторге от встречи. Он сразу закрылся и, обернувшись, намеренно ровно спросил у служанки, нежданно возникшей у лестницы:
— Что-то случилось? В чем дело, Гутруна?
Та хихикнула, показав свои мелкие острые зубки:
— Ни в чем. Просто мне приказали… Эмбала велела найти эту Рысь и как следует вымыть. Похоже, что она просто боится воды!
Руни вздрогнула. В тоне служанки было достаточно яда, чтобы понять, что Гутруна стремится как можно сильнее унизить ее.
— Думаю, ты ошибаешься, — очень спокойно ответил Эрл, не сводя потемневшего взгляда с Гутруны. — Просто Руни не понравилось место, куда вы ее отвели.
— Неуже-е-ели?
Гутруна так томно растянула напевный звук, что лесянке вдруг показалось: служанка глумится над ними. “Гутруна считает, что воля Эмбалы сильнее решения Эрла? Кто дал ей такую власть?” — с тайным чувством испуга подумала девушка.
Эрла ничуть не смутило нахальство прислужницы.
— Если Руни сама себе выберет комнату, Эмбала может спокойно велеть принести туда чан, — с очень странной улыбкой ответил он.
— Выберет комнату? Нет уж! Эмбала сказала: “Все знают, где она будет тут ночевать! Господин Орм не любит ждать. Ему нужно лишь, чтобы ее побыстрее вымыли, причесали и привели в надлежащий вид!”
Руни отпрянула, как от пощечины. То, что сказала Гутруна, было ужасно. Конечно, она понимала, что дети Героя просто так не рождаются, но Руни думала, что ей позволят немного освоиться. “Почему же он так спешит? И зачем, не любя, уже хочет ребенка и так цинично об этом всем говорит?” — с чувством сильной обиды и страха подумала девушка.
Для лесянки, знавшей о страсти из песен Мероны, любовь не была плотским чувством. Скорее, она видела в ней единение душ, слитых в общем порыве, полете, вздымавшем с земли к небесам. В мире животных сезонные брачные игры служили рождению жизни, но даже там спешка была не в чести.
Руни видела, как самцы птиц танцевали перед подругами, распустив свои пестрые перья, а самки смотрели на них. Они сами решали, кому и когда подать знак и позволить лететь вместе с ними строить гнездо. Она видела и поединки лесных хищников. Если победитель не нравился самке, она могла просто прогнать его или заставить ходить за ней следом несколько дней. Почему же Орм, не попытавшись увидеться с ней, все решил? Почему он ее не спросил? Неужели прихода из леса достаточно, чтобы…