— А Руни? Что скажет она? — на секунду подумал Эрл, но стук в двери прервал его мысль.
На пороге стоял Норт. С первой фразы Хранителя: “Можешь меня проводить?» — Эрл понял, что дело серьезно. Обычно Учитель, как мысленно звал его Эрл, не случайно вел в лес.
— Память Стен сохраняется долго, а слышать способны не только друзья! — иногда говорил ему Норт.
Примирение вышло стремительным, Руни не пришлось ничего объяснять. Свельд сама подошла к ней, сказав, что жалеет о ссоре и хочет вернуться к сестре. В этот день они долго говорили о прошлом. Под вечер, уже засыпая, Руни подумала: “Это огромное счастье — не быть одной!”
Убедившись, что Руни действительно крепко уснула, Свельд отложила свое вышивание. Взяв небольшие ножницы, она тихо подошла к постели сестры.
— Руни, я делаю это ради тебя! Ты должна быть счастливой, а главное — сделать счастливым Его! — прошептала Свельд.
Наклонившись, она срезала длинную прядь.
Свельд верила, что помогает сестре. Поведение Руни сначала смущало ее, потом стало пугать, а в конце концов пробудило обиду. Руни нарочно делала все, чтобы вызвать неприязнь окружающих. Свельд старалась понять сестру, но ее поведение было подчас просто диким.
Неподчинение… Странная дружба с Выродком… Свельд, как и все остальные, верила, что мужчина их рода — ошибка природы, патология, нарушение норм. Пренебрежение Ормом… Свельд отдала бы жизнь, лишь бы только он мог быть счастливым, а Руни выставляла его на посмешище, не считая достойным себя.
Свельд стыдилась этих мыслей, считая, что не должна осуждать сестру, но они возвращались вновь и вновь. Она делала все, что могла, чтобы как-то искупить вину Руни в глазах окружающих своей кротостью, доказать, что она-то совсем не такая. Настал миг, когда Свельд показалось, что это ей удалось…
…Эмбала подошла так неслышно, что Свельд не заметила, и присела с ней рядом.
— Не бойся, — спокойно сказала она. — Я совсем не хочу обижать тебя. Знаешь, мне даже жалко, что Орм не выбрал тебя!
Свельд смутилась.
— Я вижу, что вы не похожи, — продолжила Эмбала. — Ты-то действительно Белая Рысь!
Свельд не знала, что означает слово “действительно” в данном контексте и вновь промолчала.
— Ты любишь его!
Свельд совсем не хотелось отрицать очевидное, но она быстро сказала:
— Орм выбрал ее!
— Неужели тебе не обидно?
Вопрос был не слишком приятен, Свельд ощутила в нем тайный подтекст.
— Не обидно, обидно… Какая разница? Мне хочется, чтобы они были вместе, -сказала она и опустила голову, чтобы скрыть смятение.
То, что было бы правдой две недели назад, вдруг предстало совсем в другом свете. Беседа с Эмбалой помогла осознать сокровенное: она хочет быть с Ормом сама. Эта мысль показалась предательством. “Что со мной? Что происходит?” — испуганно думала Свельд.
— Значит, им нужно быть вместе? Ну что же, ты можешь помочь им, — со скрытой насмешкой сказала Эмбала.
— Чем? — недоуменно спросила ее Свельд.
— Отрежь прядь волос!
— Прядь волос?
— Да, я знаю старинный любовный приворот… Но ты вряд ли решишься принести ее волосы, ты ведь любишь Орма сама!
И насмешка, вновь прозвучавшая в голосе, вдруг оскорбила. Эмбала как будто хотела сказать ей: “Кому же ты лжешь? Ты не можешь желать Орму счастья с другой!”
— Я люблю Орма! — гордо подумала Свельд. — И я сделаю все, чтобы дать ему счастье, пусть даже ценой своего!
И теперь, срезав локон сестры, Свельд подумала: “Орм будет счастлив… Я тоже… Наверное, тоже смогу… Для него!“
После прогулки с Нортом Эрл ненадолго вернулся к себе, чтобы, взяв стеклянный светильник, пойти в замок. Он чувствовал, что он должен быть там. Слова Норта о новой попытке Эмбалы использовать чары Потоков пугали всерьез. (Эрл не сомневался, что за историей с платьем стояла она.)
— Почему Эмбала выбрала именно Руни? — спросил Эрл Хранителя.
— Потому что, по слухам, в лесянке древняя Сила Рысей. Потоки созданы именно против нее. Думаю, что, поглощая ее, “перекресток” обретает свою первозданную мощь.
— Норт, скажи мне, ты сможешь защитить Руни?
— Вряд ли. “Перекресток” вбирает любую Силу, несхожую с ним. Раньше мне удалось отстоять Гевьен, так как Потоки “забыли” о выбранной жертве, предпочитая столкнуться со мной. Но три разные Силы, сведенные вместе… Ты знаешь, чем это может закончиться?
Эрл представлял. Не считая младшего сына Галара преемником, Норт почему-то открыл ему многие вещи, которые мало кто знал.
— Что нужно сделать? — спросил он Хранителя.
— Выход один: забрать куклу еще до того, как Эмбала коснется ее серпом. Это нужно проделать, когда она только войдет в роковую комнату. Было бы хорошо забрать серп. Она вряд ли сумеет в ближайшее время добыть новый.
— Ладно, Норт, я заберу.
Норт изумленно взглянул на него:
— И не думай! Забыл, что случилось, когда ты впервые столкнулся с Потоками?
— Я был ребенком. К тому же еще не известно, кому было хуже от встречи, ведь “перекресток” почти развалился! Теперь же…
— Я сказал — нет!
Тон Норта был очень жестким. Впервые Эрл слышал, чтобы Хранитель так с ним говорил.
— Ты не должен ходить туда. Лучше найди человека, которому можно довериться, и попроси забрать куклу и серп. Он должен быть недалеким, открытым и простодушным, из тех, о которых пословица: “Все остатки ума ушли в тело.”
— А почему… — начал Эрл, но Норт сразу же понял вопрос.
— Потому что в таких не бывает мистических Сил. “Перекресток” не сможет им навредить. Но задача совсем не из легких! До полнолуния несколько дней. Если Эмбала добудет волосы Руни, то не станет ждать. Значит, нужно кого-то найти побыстрее.
— Я постараюсь, — ответил Эрл, хотя знал, что такого нет среди слуг, на которых он мог положиться.
— Не вздумай оставить их у него, — продолжал Норт. — Как только прислужник выйдет из комнаты, сразу возьми и фигурку, и серп. А наутро принеси их ко мне.
— Что ты сделаешь с ними?
Должно быть, в вопросе звучала тревога, поскольку Хранитель вдруг мягко ему улыбнулся:
— Распылю у тебя на глазах, чтобы не было даже следов!
Вернувшись в замок, Эрл думал над этим всю ночь. Его удивляло одно: то, что Норт не желает покончить с опасной ситуацией сразу, открыв правду Орму.
— Ему будет трудно поверить, что “перекресток” способен вредить, ведь он сам обретает в нем новые силы, — ответил Хранитель, когда Эрл предложил пойти к брату.
Другой бы смирился с ответом, но он вдруг почувствовал, что это лишь отговорка, вернее, начало незаконченной мысли. Хранитель боялся. Чего?
Ничего не придумав, под утро Эрл вышел в коридор и едва не столкнулся там с Руни. Как видно, лесянка не ожидала его встретить, но удивление тут же сменилось радостью.
— Я и не знала, что ты сейчас здесь! Разве ты не ночуешь в своем домике?
Он улыбнулся ей:
— Когда как!
— А я помирилась со Свельд! Ты ведь слышал о ссоре?
— Да, слышал, от Норта. Альвенн рассказала ему.
— Мы вчера говорили весь вечер!
Эрл сразу напрягся. Он помнил беседу со Свельд, но, похоже, она ничего не сказала сестре, так как Руни была беззаботна. “Нам нужно с ней объясниться. Сейчас!” — вдруг подумал он. С виду Эрл был совершенно спокоен, но Руни мгновенно ощутила в нем перемену:
— Эрл, что-то случилось?
— Нет. Я хотел бы тебе кое-что подарить.
— А что именно?
— Скоро увидишь. Зайдем ко мне?
Руни кивнула. Она не была ни разу в его комнате, так как он летом предпочитал замку дом, и ей было любопытно взглянуть. Руни сразу увидела хрупкий светильник.
— Возьми. Я надеюсь, что он не взорвется, — сказал Эрл, и Руни бросилась к полке.
“Как ребенок, которому подарили игрушку,” — с внезапной болью подумал он. Взгляд лесянки сиял, она и не пыталась сдержать свой восторг.
— Неужели с ней может случиться что-то плохое? Я должен доверить жизнь Руни кому-то лишь потому, что он невосприимчив к магической Силе Потоков? Пусть даже он сможет забрать у Эмбалы дурацкую куклу, но кто поручится, что старая ведьма не сделает новую? — пронеслось в голове. — Серп? Норт считает, что без него невозможно вредить… А что, если Эмбала все же добудет другой?
Осторожно поставив стеклянный светильник, лесянка обернулась к нему.
— Эрл, спасибо! Спасибо! Я так благодарна тебе!
— Я тоже рад. Мне приятно, когда ты так улыбаешься, — мягко ответил он, постарвшись скрыть чувство тоски, с новой силой охватившее душу от мысли: “Пусть даже Норт прав и достаточно просто забрать эти вещи! Но ведь человека, способного взять их, здесь нет!”
Он закрылся как следует, Руни не могла прочитать его мысли, однако она ощутила состояние Эрла. И прежде, чем он понял, что она сделает, Руни его обняла.
— Эрл, что с тобой? Что случилось? Ответь мне! Скажи! — повторяла она.
— Ничего… Все прекрасно, все хорошо, — шепнул он ей, прижимая к себе.
Это не было ложью, теперь Эрл знал, что ему делать в ночь полнолуния. Забрать у Эмбалы куклу должен он сам! И ее, и сам серп! А наутро он передаст их Хранителю. Он не отступит! Не важно, что думает Норт!
Сжимая в объятиях Руни, Эрл чувствовал странную дрожь. Они оба не двигались, не пытаясь ни отстраниться, ни перейти к другим ласкам. Наплыв незнакомых им чувств оказался и так уже слишком силен.
Орм застыл на пороге, не в силах поверить глазам. Зайти к Эрлу и сразу застать здесь такую картину! Ему намекали о странной, двусмысленной дружбе лесянки с его младшим братом, но он лишь смеялся, и вот…
— Ну и зрелище! — выдохнул Орм, так как голос нежданно охрип.
Победитель ждал страха, смятения и оправданий, но оба остались спокойны. Эрл только кивнул ему:
— Орм? Проходи.
— Я пойду к себе? — просто спросила лесянка двух братьев.
— Куда же спешить? — с нехорошей усмешкой спросил ее Орм.
— Я хочу показать это Свельд!