– Скажите-ка, что вы думаете о договоре?
Хоуэлл снова споткнулся, на этот раз от удивления.
– О договоре? Ну, он… он просто есть, и всё. Мастер Тьюдур говорит, что договор – это необходимое зло. Я знаю, что есть античеловечники, которые стараются его разорвать…
– Но что вы сами о нём думаете? – настаивал мистер Боунз. – Можете себе представить, чтобы договор подвергся изменениям?
Хоуэлл теперь ступал аккуратно, чтобы снова не запнуться о мостовую.
– Я думаю, что если все зеркала перестанут работать, договор будет разорван, – сказал он осторожно и рискнул бросить косой взгляд на высокую фигуру, шагавшую рядом. – Это правда, что, если договор будет разрушен, Внемиру придёт конец?
Мистер Боунз помедлил с ответом. Вокруг него клубился желтоватый туман.
– Мы создали наш мир как зеркальное отражение их мира, – сказал он. – Может ли отражение существовать без оригинала?
– Но мы же существуем сами по себе, – возразил Хоуэлл. – То, что Внемир – это копия людского мира, не значит, что он не настоящий.
– А, по-вашему, что такое Внемир? – спросил мистер Боунз. – Это мир, созданный из магии и снов. Если договор разрушится, наша магия исчезнет, и нам останутся только сны, – он отмахнулся от густой пряди тумана. – Однако же я не спрашивал об уничтожении договора. Я спрашивал о его изменении.
Хоуэлл выдавил неуверенный смешок.
– Ну, с таким же успехом можно попробовать изменить наши миры.
– Именно, – мистер Боунз снова отвёл прядку тумана от своего лица. – Что, если бы мы могли изменять миры – не только наш собственный, но и человеческий тоже? Что бы лично вы хотели изменить?
Мимо проплыло облачко клубнично-розового тумана, напомнив Хоуэллу о женщине с розовыми волосами, и по всему его телу пробежала тревожная дрожь.
– Не знаю, – осторожно сказал он, заметив, как внимательно изучает его мистер Боунз. – Я об этом никогда не думал.
Мистер Боунз покачал головой, лицо его слегка скривилось от… от чего? От разочарования? Или от раздражения?
– Думать о самых разных вещах – стоящее занятие, мальчик, – резко сообщил он. Туман собрался вокруг него плотным облаком и, прежде чем исчезнуть, приобрел форму оскаленных черепов.
Хоуэлл с трудом сглотнул слюну. Мистер Боунз этим утром явно был им недоволен. Мальчик сунул руку в карман и позвенел монетками.
– Мне нужно в булочную. Мастер Тьюдур велел, чтобы я не задерживался…
– В самом деле? – между Хоуэллом и мистером Боунзом заклубился туман. Владелец Внеуайза подозрительно поднял брови, но потом всё же кивнул. – Хорошо, тогда бегите скорее.
На миг Хоуэлл ощутил, что его подошвы словно бы прилипли к дороге… а в следующее мгновение он уже мчался со всех ног.
Договор! С какой стати мистер Боунз внезапно вздумал расспрашивать его о договоре?
Глава 9
Вы когда-нибудь задумывались, откуда взялось слово «фея»? Уверена, не задумывались ни секунды. А если и да, наверняка тут же решили, что во Внемире все просто феерически красивые и удивительные, отсюда и имя народа. Однако это не так. Это название происходит от древнего слова fere, что означает «слуга». Такие дела.
Утром понедельника Эйва стояла у дверей кабинета Эдмунда Футера и подглядывала в щёлку. Видно было мало, зато девочка неплохо слышала голос своего кузена, монотонно объясняющего группе туристов о феях, живущих внутри магических зеркал. О том, что дело заклинателя – с помощью специальных заклятий призывать этих существ, чтобы они выполняли его приказы.
– Но почему магические зеркала действуют только в Уайзе? – спросил отец семейства, главный в этой группе.
– Потому что Уайз расположен в точности на границе Англии и Уэльса, – объяснил Эдмунд Футер. – И таким образом наш город как бы служит связующим звеном между двумя мирами.
Полная ерунда, подумала Эйва. Будь это правдой, волшебные зеркала имелись бы в любом пограничном городе.
Её кузен продолжил свою речь, и она придвинулась чуть ближе к двери, чтобы лучше видеть и слышать.
– Сейчас я произнесу заклинание, призывающее фею. Вы увидите, как зеркало подёрнется туманом, а потом в нём появится облик феи. Я передам ваши приказания – примерно так, как вы заказываете товары в любом магазине. Это всё совершенно безопасно.
Он пафосным жестом воздел руки и начал выпевать заклинание. Эйва узнала несколько латинских слов, но большинство казалось просто бессмысленным набором звуков.
Внизу скрипнула дверь – домой вернулась миссис Футер. Эйва быстро вернулась к лестнице и принялась старательно подметать ступеньки. Она испытывала к своему кузену даже какое-то подобие сочувствия – в конце концов, ему досталась в матери ужасная миссис Футер, – но, как она уже говорила Хоуэллу, в магии фей он совершенно не разбирался.
Может, и хорошо, что не разбирался – иначе догадался бы, что зеркало в нижней гостиной не только магическое, но и действующее.
– Убирайся с этой лестницы, – послышался голос миссис Футер. – Не желаю, чтобы ты мозолила глаза гостям мистера Футера.
Гостям? Больше похоже на заказчиков. Если не принимать во внимание фальшивую латинскую абракадабру, мистер Футер был обыкновенным торговцем и сейчас совершал торговую сделку. Эйва распрямилась и вытерла руки о фартук.
– Тётя Лили, можно задать вам вопрос?
Миссис Футер скривилась. Эйва знала – она терпеть не может, когда девочка называет её тётей, но Эйве было важно постоянно напоминать Футерам об их родстве.
– Все говорят, что магия фей способна производить лишь внешние эффекты, – сказала она. – Это правда?
Миссис Футер нахмурила брови.
– Будет лучше, если впредь твои вопросы будут касаться только твоих обязанностей служанки. Твой отец лишился всех прав и притязаний на магическое зеркало, когда продал его моему сыну.
– Да, но… – Эйва собралась с духом. – Мэтью рассказал, что в два года я едва не умерла от кори, и некоторые думали, что отец вылечил меня с помощью магии. Возможно такое, как вы думаете?
Взгляд миссис Футер задержался на шраме у Эйвы на щеке.
– Нет, такое совершенно невозможно. Магия фей – замечательное явление, но оно неспособно влиять на реальность и изменять её. Например, – подчёркнуто добавила она, – с помощью магии невозможно поддерживать чистоту в этом доме. И сам собой порядок не наведётся, если ты наконец не примешься за работу. Сейчас можешь пойти полировать подсвечники.
Со вздохом Эйва пошла за тряпкой. Однако же худо-бедно, но ей всё-таки удалось разговорить миссис Футер. Может, со временем – ну, через год или два – тётя даже научится говорить с племянницей нормально, не огрызаясь на каждом слове. А может, это так же невозможно, как менять реальность с помощью магии.
Наконец короткая стрелка часов подползла к цифре 5, а длинная – к отметке 12. Эйва тревожно ждала, когда объявится Хоуэлл – и когда зеркало наконец затуманилось, едва не засмеялась от облегчения.
Она думала, что Хоуэлл будет так же рад её видеть – но мальчик выглядел хмурым и обеспокоенным. Он подошёл совсем близко к зеркалу и оглядывался через плечо каждую пару секунд.
– Что с тобой? – спросила Эйва.
– Ничего. Просто… – Он взъерошил пятернёй свои зелёные волосы. – Просто всё это странно и опасно. Если кто-нибудь узнает, у меня будут большие неприятности.
Что же, в этом он был не одинок. Эйва постаралась не обращать внимания на собственную тревогу.
– Ты когда-нибудь слышал о лорде Скиннере? – спросила она. – Он в Уайзе, можно сказать, главный. И все вокруг считают, что он – замечательный человек.
– Но тебе он не нравится, – заметил Хоуэлл.
– Я этого не говорила.
– Но ты это подумала, верно же? – Он быстро улыбнулся ей, потом пожал плечами. – Как бы то ни было, я о нём никогда не слышал. У нас тут главный – мистер Боунз. И я должен докладывать ему обо всём, что происходит.
– Но ты не хочешь этого делать, – догадалась Эйва. – Потому что не доверяешь ему.
– Я этого не говорил.
– Но ты это подумал, я же вижу.
Они обменялись улыбками.
Эйва заправила за уши выбившиеся пряди волос. До чего же странное чувство, когда ты понимаешь другого без слов, особенно если этот другой – существо из иного мира.
– Так о чём ты сегодня хочешь поговорить? – спросил Хоуэлл.
Эйва коротко поразмыслила. У неё было столько вопросов – трудно выбрать, который задать первым. Наконец она определилась.
– Внеуайз. Расскажи мне как можно больше про Внеуайз.
У лорда Скиннера этим вечером подавали жареных цыплят. Он ел быстро и жадно, похоже, не замечая, что Эйва едва притронулась к еде.
– Как вам понравились Футеры? – спросил он девочку между сменами блюд.
Эйва почувствовала, что к щекам хлынула краска и залила всё лицо до самой шеи.
– Они очень приятные люди.
– В самом деле? А мне всегда казалось, что миссис Футер похожа характером на злобную собачонку.
Эйва едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Мэтью слегка толкнул её ногой под столом.
Лорд Скиннер на миг опустил вилку и нож.
– Мистер Футер уже продемонстрировал вам, как работает его волшебное зеркало?
Эйва покачала головой:
– Нет. Он всегда очень занят, ему не до меня.
– Я уверен, он может уделить вам немного времени. В конце концов, магическое зеркало раньше принадлежало вашему отцу. Я поговорю с ним, если желаете.
И снова в глазах у девочки помутилось, и её накрыла волна запаха прелых листьев. Лорд Скиннер, конечно, был куда более приятным человеком, чем Футеры. Какая жалость, что она работает на Футеров, а не на него!
– Как вы думаете, отработанное магическое зеркало может снова починиться? – задумчиво, как в полусне, спросила она.
Мэтью только вздохнул и закатил глаза, но лорд Скиннер с живым интересом наклонился к девочке через стол.
– Это очень интересный вопрос! Почему вы решили его задать?
Эйва почувствовала, что слова вот-вот хлынут у неё изо рта неудержимым потоком. Она прикусила щёку изнутри – и короткая вспышка боли отрезвила её, мир перед глазами снова обрёл свою чёткость. Лицо Эйвы горело.