– Но как? – выговорил он. – Как вы это делали?
– Я нашёл способ вытягивать магию из зеркал, – лорд Скиннер отвёл глаза. – Когда это мне впервые удалось, я почувствовал себя заново родившимся. Я думал, что одного раза будет достаточно, но ошибся. Мне пришлось делать это снова и снова, и наконец зеркала стали кончаться, осталось всего несколько работающих. Я постарался собрать их все в одном городе и стал внимательно приглядывать за заклинателями, которые ими владели. Собственное зеркало я спрятал и использовал для того, чтобы получать магические товары из Внеуайза. Обрывков магии, содержащихся в них, мне едва хватает на поддержание жизни.
Сковороды по стенам снова успокоились – как будто им было слишком страшно шевелиться. Хоуэлл отшатнулся от лорда Скиннера. Эйва стояла с широко раскрытым ртом и выражением крайнего недоверия на лице.
Губы лорда Скиннера растянулись в нервной улыбке.
– Но теперь появились вы, и это может всё изменить. Вы способны вернуть зеркала к жизни. У меня будет неисчерпаемый источник свежей магии. А в благодарность, мисс Харкурт, я прикажу мистеру Боунзу вернуть вам вашего брата. У меня есть власть ему приказывать.
Хоуэлла передёрнуло. Он и без Той Самой Книги мог без труда предсказать, что случится, если они выполнят пожелание лорда Скиннера. Эта история попросту никогда не закончится. Лорд Скиннер на какое-то время удовлетворится, но потом снова проголодается и продолжит потреблять всё вокруг себя – не только Уайз и Внеуайз, но и весь мир, и Внемир заодно. Мальчик сжал кулаки.
– Нет, – решительно сказал он. – Мы не будем этого делать.
Если бы взглядом можно было сбивать с ног, лорд Скиннер сделал бы это с Хоуэллом.
– Боюсь, вам придётся. Мисс Харкурт, вы уже обязаны мне своей жизнью. Я помню тот день, когда ваш отец прибежал ко мне, умоляя поделиться с ним более сильной магией, чем та, которую он сам мог получить с помощью зеркала. Я дал ему книги, о которых он просил, рассказал, как он должен формулировать свою просьбу. Всё, чего я хотел от него взамен – чтобы он передал через своё зеркало одно послание.
Эйва затрясла головой, стиснув зубы.
– Что за сильная магия? – спросил Хоуэлл, пытаясь взять её за руку, но девочка оттолкнула его ладонь.
– Никакой сильной магии. Мои родители уехали отсюда, чтобы навсегда порвать со всякой магией. Отец велел мне держаться подальше от зеркал. Это было последнее, что он сказал мне перед смертью.
Значит, родители Эйвы умерли? Она раньше никогда о них не говорила, но Хоуэлл почему-то думал, что они просто уехали путешествовать, подобно его собственным отцу и матери. Неудивительно, что Эйва иногда бывает такой грустной… Он снова хотел взять её за руку, но она опять отстранилась, даже не удостоив его взглядом.
– Я тоже потерял родителей в юном возрасте, – мягко сказал лорд Скиннер. – Они умерли от холеры. В этом городе выжили лишь немногие. Я знаю, каково это – остаться одному, без всякой компании, кроме себя самого. У нас с вами, мисс Харкурт, очень много общего.
Эйва снова помотала головой.
– Я не осталась одна. У меня есть Мэтью.
– А что об этом думает Мэтью? – тихо спросил лорд Скиннер.
Эйва ничего не ответила, но щёки её покраснели.
Перед глазами Хоуэлла плыли языки тумана. Он отмахнулся от них, но разум его пребывал в смятении. Тысячи заклинаний каждый день изготавливались на фабрике «Растущая Луна» – и всё только для того, чтобы через зеркало утолить неуёмный голод лорда Скиннера. Да, конечно же, мистер Б оунз знал об этом и поэтому хотел изменить условия договора.
Запах магии усилился – теперь она явно воняла падалью. Лорд Скиннер и мистер Боунз ведут между собой войну, беспомощно подумал Хоуэлл, а они с Эйвой оказались их заложниками.
Взгляд лорда Скиннера дрейфовал между Эйвой и Хоуэллом.
– Когда умерли ваши родители, мисс Харкурт, – сказал он, – я воспользовался шансом вернуть вас обратно в Уайз. Я ещё не знал, каким образом будет действовать ваша связь с Внемиром, однако же надеялся, что после той магии, которую для вашего спасения использовал ваш отец… – Он не договорил и помолчал немного, а потом закончил: – Что ж, человеку всегда свойственно надеяться. Я рад, что вы здесь. Теперь мы вместе можем сражаться с мистером Боунзом.
Плечи Эйвы поникли.
Она ведь уже почти готова согласиться, подумал Хоуэлл. И резко встряхнул её.
– Эйва, не слушай его.
– На самом деле вам не нужен такой союзник, как я, – пустым голосом сказала Эйва. – Я приношу всем только несчастья. А теперь ещё и мистер Боунз забрал Мэтью. Что нам остаётся делать?
– Вам остаётся бежать – прямо сейчас, – произнесла Люнетт, и в её голосе было что-то странное. Она указала на раскрытую заднюю дверь кухни.
Хоуэлл обернулся, чтобы посмотреть, и едва подавил рвавшийся из груди крик. В темноте снаружи что-то шевелилось. Что-то высокое и худое, с суставами, которые сгибались под неестественными для живого существа углами. Оно двигалось резкими прерывистыми движениями и при каждом слышались характерные щелчки и перестук костей.
Глава 27
Вас преследует скелет. Ваши действия:
(а) бежать;
(б) приказать скелету остановиться;
(в) спрятаться;
(г) другое (впишите нужное).
Правильный ответ – (д): делайте что угодно – всё равно ничего не поможет. Но я подумала, что эта маленькая викторина вас развлечёт в ожидании неизбежного.
Скелет перешагнул порог кухни и чуть помедлил, поворачивая череп туда-сюда, чтобы всех разглядеть. В груди у Хоуэлла поселилась тупая боль, как если бы сердце его больше не могло биться.
– Нет! – отшатываясь, выдохнул лорд Скиннер. – Он не мог это сделать!
Скелет пошевелил костяными пальцами.
Если уж мистер Боунз послал за вами скелета, не важно, куда вы попытаетесь убежать: он везде вас найдёт. Эта мысль странным образом успокаивала Хоуэлла. Теперь, по крайней мере, не нужно было постоянно волноваться, ожидая услышать щёлканье костей из-за каждого поворота.
Люнетт что-то сунула Хоуэллу в руки. Взглянув на этот предмет, он с удивлением увидел Ту Самую Книгу.
– Бегите, – велела девушка. – Книга скажет куда.
Сама же она развернулась навстречу скелету и метнула в него шляпу. Та немедленно взорвалась многоцветной радугой, такой яркой, что её сияние поглотило кухню целиком.
– Вы – хранители! – крикнула Люнетт. – Вы двое теперь хранители. Так что бегите, у вас всё получится!
Радужные цвета в воздухе постепенно бледнели. Скелет пока что заворожённо смотрел на них. Люнетт, пользуясь тем, что он отвлёкся, схватила с крючка на стене сковородку с длинной ручкой и взмахнула ею, как мечом.
Хоуэлл оттащил Эйву с дороги. Краем глаза он заметил, как приближается тёмная тень скелета, как Люнетт бьёт его, – но в следующий миг он, увлекая за собой девочку, уже выскочил в кухонную дверь, захлопнул её и задвинул засов.
Эйва вырвала у него свою руку.
– Что ты делаешь?
– Ему не нужна Люнетт! Ему нужна Книга, то есть мы с тобой! Это за нами он охотится!
Будто в подтверждение его слов что-то тяжело ударилось о дверь изнутри, проделав в ней длинную трещину. Хоуэлл расслышал из кухни крики лорда Скиннера.
– Убирайся из моего дома! – вопил тот. – Забирай её и уходи!
Ещё один удар, и лорд Скиннер заорал уже от боли. Хоуэлл надеялся, что это Люнетт треснула его сковородкой.
Он промчался через огромный и пустой банкетный зал и дальше, по полному мерцающих зеркал вестибюлю, и тащил упирающуюся Эйву за собой. Ещё один громкий удар со стороны кухни. Мальчик скривился на бегу, не замедляя хода.
У самой входной двери Эйве наконец удалось вырваться. Зеркала ждали. Два длинных ряда дверей во Внемир – и все они заперты. Ладони Хоуэлла были мокрыми от пота. Он увидел, как скелет, ковыляя, вываливается из двери, ведущей в банкетный зал, и по пути стряхивает с себя древесные щепки. На пороге он снова повертел черепом, оглядываясь, заметил их и зашагал к ним через огромную столовую. Он, казалось, вовсе не спешил – и с чего бы ему спешить, если его жертвы в ловушке?
Эйва прижала ладони к ближайшему зеркалу. Хоуэлл тоже положил руки на его поверхность, страстно желая, чтобы стекло затуманилось – но оно, как и прежде, оставалось гладким и холодным.
– Ну же, давай, – прошептал Хоуэлл.
Скелет уже почти добрался до двери в коридор. Из кухни выскочила Люнетт и швырнула в него тяжёлую сковородку. Тот, не глядя, отбил её одним ударом и продолжил неотвратимо двигаться вперёд. Эйва схватила Хоуэлла за запястье и до боли сжала его.
– Это не работает.
Но оно должно сработать! Думай, Хоуэлл, думай! Что ты делал тогда, когда открыл зеркало номер семьдесят семь? Точно, протирал его тряпкой. А ещё… ещё размышлял о том, какая жалось, что в нём совсем нет магии, и это ощущается как большая пустота внутри…
Но сейчас Хоуэлл совершенно не чувствовал себя пустым!
Скелет переступил порог вестибюля – и в этот миг поверхность зеркала подёрнулась туманом. Отражение вестибюля и шагающего по нему скелета смазалось и растворилось. Хоуэлл слышал за спиной щёлканье костей, но даже не обернулся – не посмел ни на миг отвлечься от зеркала.
Люнетт что-то кричала им, но голос её звучал словно издалека, и мальчик не разбирал слов. Тяжесть Той Самой Книги увеличилась, и она, словно камень, потянула его за собой в дымку на поверхности зеркала.
Хоуэлл почувствовал, что рука Эйвы выскальзывает из его руки.
– Эйва, – позвал он, вовремя вспомнив, что теперь он должен её пригласить. – Заходи.
Он сделал шаг вперёд – и мир вокруг стал серебряным.
В следующий миг он вышел наружу из зеркала и уткнулся лицом в полотняное покрывало. Оно мешало ему видеть, но ладошку Эйвы у себя в руке он чувствовал совершенно ясно. Ласково пожав её, он сбросил полотнище с головы и сказал:
– Привет, Уилл.
Уилл, сидевший в кресле мастера Тьюдура, подпрыгнул и вскрикнул от неожиданности. Хоуэлл чуть не расхохотался при виде его лица – но тут разглядел, в каком состоянии находится галерея, и желание смеяться мигом пропало. По меньшей мере с половины зеркал были сдёрнуты покровы, пыльные полотнища грудами валялись на полу. А ещё тут было полно тумана. Он плавал над полом мерцающими прядями, наполняя помещение – и особенно густо стекаясь к одному конкретному зеркалу, которое по-прежнему оставалось закрытым. Хоуэлл подумал, что наверняка это зеркало номер семьдесят семь.