Хоуэлл сидел очень тихо. Он понимал, что мадам Брилль говорит о нём, но его разум отказывался это принимать. Вот что такое – знать что-то, чего ты знать не желаешь.
– Изо всех городов Внемира самое большое скопление магии – здесь, во Внеуайзе, – сказала мадам Брилль. – Тебе никогда не казалось странным, что ты, родившись здесь, оказался единственным из нашего народа, кто лишён магии?
– Но я не один такой, – возразил Хоуэлл.
– Ты уверен? И скольких, полностью лишённых магии, ты встречал в своей жизни? Десять лет назад из двухгодовалого мальчика, родившегося во Внеуайзе, была вытянута вся магия. Десять лет назад двухлетняя девочка, рожденная в Уайзе, волшебным образом исцелилась от смертельной болезни. Я это знаю, потому что сама помогала изготавливать то заклятие. Это я забрала твою магию, Хоуэлл, и передала её отцу Эйвы.
Хоуэллу казалось, что стены вокруг него кружатся. Значит, вот какой секрет скрывала от него Эйва. В некотором роде он был хуже, чем все тайны лорда Скиннера. Лорд Скиннер крал магию у зеркал, чтобы поддерживать свою жизнь, а отец Эйвы украл магию у Хоуэлла.
– Можешь винить во всём меня, – предложила мадам Брилль. – Это ведь я сделала, а не Эйва.
Хоуэлл глупо кивнул. Он чувствовал, что должен бы злиться, но почему-то не мог испытывать гнева. Интересно, почему? Ведь это его собственную магию забрали, украли её целиком, чтобы отдать кому-то другому. В голове мальчика словно бил барабан – слишком громко, чтобы можно было спокойно думать.
А потом он понял, что это реальный звук, и доносится он снизу лестницы. Кто-то громко колотил в дверь.
Глава 31
Становится всё хуже. Или, возможно, лучше. Или, возможно, позже. В любом случае, похоже, наступило время кричать и звать на помощь.
Чарльз быстро шагал сквозь густеющий на глазах туман, стараясь не отставать от мистера Футера. Миссис Футер бежала впереди, натягивая поводок, будто стремясь как можно скорее покончить с этим делом.
– Это пустая трата времени, – бормотал себе под нос мистер Футер. – Лорд Скиннер – замечательный человек. Я уверен, что у всех его поступков есть достойное объяснение.
Люди не любят думать, что им солгали, подумал Чарльз. Особенно когда лжец – богатый и уважаемый человек вроде лорда Скиннера. Мистер Футер, однако же, был не единственным, кого в это втянули, а Чарльз – не единственным, кто искал ответов на свои вопросы. По мере приближения к «Убывающей Луне» в тумане появлялось всё больше людей, явно спешивших в то же самое место.
На парадной лестнице особняка лорда Скиннера собралась небольшая толпа – человек двадцать. Туман был слишком густым, чтобы разглядеть сквозь него, но, подойдя ближе, Чарльз увидел своих родителей, а также преподобного Стоува и прочих членов «Свободы Дивному Народу». Преподобный даже держал какой-то плакат на шесте и немного смущённо им размахивал.
К группе подходили другие горожане и с интересом рассматривали демонстрантов. Чарльз заметил констебля Блэксона в полицейской униформе и двух заклинателей – мистера Лэнгайла и мистера Гэдсби.
Прядка тумана сорвала у Чарльза с головы фуражку и попробовала утащить её с собой.
– Стой! – негодующе воскликнул тот, и несколько голов обернулось в его сторону.
– Чарльз! – воскликнула его мать. – Я же велела тебе оставаться дома.
– Знаю. Извини, мам, – он всё-таки догнал свою фуражку и водрузил её обратно на голову. – Я привёл мистера Футера. И… – Он едва не сказал «миссис Футер», но вовремя спохватился. – И собаку.
– Немедленно ступай домой и оставайся там со своими сёстрами, – строго приказал ему отец.
Мальчик сделал невинное лицо.
– Одному? Мне в такой час ночи одному идти через весь город?
Мимо прокатился экипаж – на вид совершенно обычный, разве что двенадцати дюймов высотой, и вместо лошадей его тянули окружённые мерцанием заклинаний белые мыши. Мистер Футер уставился на него во все глаза, но он быстро скрылся за поворотом. Некоторые дамы успели завизжать, когда экипаж проезжал мимо них.
Мистер Футер с суровым видом сбросил пальто.
– Это уже слишком. Где лорд Скиннер? Он забрал наши зеркала и позволил магии заразить весь город! Пора бы ему разобраться с ситуацией.
Прочие заклинатели – Лэнгайл и Гэдсби – что-то согласно пробормотали. Преподобный Стоув взмахнул плакатом.
– Что нам нужно? Нам нужны ответы! Когда они нам нужны?
– Как можно скорее! – отозвался кто-то из демонстрантов.
Чарльз ждал. Родители какое-то время строго смотрели на него, потом отец вздохнул и покачал головой.
– Ладно, оставайся. Но ни во что не вмешивайся, слышишь?
Чарльз широко улыбнулся и отступил в толпу, скрываясь за людскими спинами. Какая жалость, что ему не пришло в голову тоже написать плакат и захватить его с собой! Хотя эта мысль никому не пришла, кроме преподобного. Демонстранты довольно неуверенно переминались с ноги на ногу, никто не спешил звонить в двери лорда Скиннера.
– Может быть, его нет дома, – неопределённо протянул мистер Футер.
– Конечно же, он там.
Где ему ещё быть? Чарли был уверен, что лорд Скиннер не стал особенно мешкать на кладбище. Но если он дома, то наверняка заметил народ, собравшийся у его порога. Почему он ещё не открыл дверь?
Миссис Футер легонько цапнула Чарльза за лодыжку. Он посмотрел на собачку сверху вниз.
– Думаете, я должен?..
Ему очень не хотелось становиться тем, кто наконец позвонит в колокольчик. Но миссис Футер убедительно рыкнула, потом, к удивлению мальчика, кивнула головой и потянула за поводок.
– Чарльз, что ты задумал? – нервно спросила его мать, увидев, что он пробирается сквозь толпу. Но мальчик уже схватился за верёвку дверного колокольчика и сильно потянул. Колокольчик резко и громко зазвенел, эхо звона раскатилось между домами. Чарльз задержал дыхание.
Ничего не произошло. Но стоило мальчику сделать первый шаг – и все остальные тоже пришли в движение. Через плечо Чарльза протянулась рука мистера Футера, и он тоже подёргал за звонок.
– Скиннер, мы знаем, что вы дома! Откройте нам!
Чарльз быстро подтянулся, ухватившись руками за карниз, и заглянул в окно.
– Там внутри горит свет, – сообщил он, спрыгивая обратно на землю, и снова позвонил в колокольчик, и ещё, и ещё, пока звон не наполнил весь квартал. – Открывайте! Мы не уйдём, пока вы к нам не выйдете! – крикнул он во весь голос. – А если не откроете, мы разобьем окно и войдём сами!
– Чарльз! – воскликнула миссис Брунел возмущённо.
– Он же не знает, что мы не собираемся этого делать, – объяснил Чарльз матери и снова подтянулся на карнизе и забарабанил в стекло ближайшего окна.
– Свободу Дивному Народу! – воскликнул преподобный Стоув и начал вдохновенно колотить в дверь своим плакатом. К нему присоединилось ещё несколько человек, забарабанив кулаками в двери и в окна.
И тут наконец дверь распахнулась.
Все мигом замолкли. Преподобный Стоув попытался спрятать плакат у себя за спиной.
Чарльз привык видеть лорда Скиннера одетым как почтенный джентльмен – в дорогом костюме, обтянутом шёлком цилиндре, в начищенных ботинках. Но он вовсе не привык встречать лорда Скиннера в толстом золотистом домашнем халате и красных тапочках, с непокрытой головой, так что дряблая кожа черепа проглядывала сквозь редкие волосы.
– Да? – учтиво вопросил лорд Скиннер, представ на пороге перед собравшимися. – Чем могу вам помочь?
Рука, которой он держался за дверной косяк, словно бы ему не принадлежала – такой она была худой в сравнении с его жирным телом. Худой и покрытой старческими пятнами.
Демонстранты отхлынули от дверей.
– Мы хотим знать, что происходит, – ответил за всех отец Чарльза. – Э-гм, ну, если вы не возражаете дать нам объяснения.
Лорд Скиннер плотнее запахнул полы халата на своём огромном животе.
– Как вы можете видеть, я уже лёг спать и собирался хорошо отдохнуть. Возможно, вам бы следовало оставить мне свою карточку, и мы договоримся о времени, на которое вам следует перенести эту небольшую протестную акцию. Например, на завтра.
Демонстранты обычно не оставляют визитных карточек тем, кому адресуют свой протест, подумал Чарльз. Но люди вокруг него виновато потупились, многие начали потихоньку отступать назад, спускаясь по ступенькам. На них явно ещё действовала магия лорда Скиннера, заставляя подчиняться его словам.
А вот миссис Футер не спешила отступать – она распласталась на земле и сердито рычала. Перед Чарльзом проплыло облачко тумана, и сквозь туман он увидел лорда Скиннера. Увидел – и ахнул: на секунду ему показалось, что лицо лорда опадает вниз крупными серыми хлопьями, как будто под кожей не было плоти, сплошная пустота. Бледно-голубые глаза лорда были налиты кровью, взгляд постоянно бегал туда-сюда, будто боясь остановиться на чём-то одном.
– Что вы сделали с Эйвой и Хоуэллом? – громко спросил Чарльз.
Облачко тумана миновало – и лорд Скиннер снова стал похож на обычного себя.
– Хоуэллом? Я не знаю никого с таким странным именем, – произнёс он, всё так же крепко держась за дверной косяк. – Что же до Харкуртов, я не видел ни брата, ни сестры с сегодняшнего утра. Полагаю, они сбежали из города. Харкурты всегда были семьёй со странностями.
– Это правда, – согласился мистер Лэнгайл.
Чарльз заметил слабое дрожание тумана, почувствовал запах гари.
– Это всё ложь. Вы в неё верите только потому, что её говорит лорд Скиннер. Он нас зачаровывает – он постоянно применяет к нам свою магию!
Это было настолько очевидно, что Чарльз дивился, как остальные могут этого не замечать.
Мальчик повернулся к мистеру Футеру, который заворожённо смотрел на клочья тумана, принимающие форму собачьих голов.
– Вы хотели спросить лорда Скиннера про ваше зеркало, помните?
Мистер Футер подпрыгнул на месте, как будто его разбудили.
– Да-да, помню, – он потёр глаза рукой и поморгал. – Так что насчёт зеркала, лорд Скиннер? Это зеркало – моя собственность, честно приобретённая у прежнего владельца, и у вас нет никакого права её забирать. Вы хотели что-то исследовать с помощью зеркала – вы уже закончили свои исследования?