– Та-а-а-а-ак… Город и коммуна в Италии, располагается в регионе Сицилия… Ну, это и так понятно… Что еще… Население двадцать шесть тысяч двести девяносто человек, плотность населения… бла-бла-бла… Почтовый индекс – 90018. Телефонный код – 091. Покровитель – блаженный Агустино Новелло.
Близнецы внимательно слушали и вертели головами по сторонам, будто информация о почтовом индексе помогла им лучше узнать город.
– А, вот прикол. Название жителей города – termitani.
– Ха-ха-ха, термиты, что ли? – Ваня остановился и смеялся, захлебываясь и хрюкая.
– Совсем с ума сошел, – заключила Настя, – еще над лопатой посмейся.
– Нет, ты сама подумай, термитани – это же термиты! – и он снова захохотал, запрокидывая голову назад.
Мы немного подождали и, когда его отпустило, пошли дальше.
Городок был симпатичным, по крайней мере в своей исторической части. Не нарядно-парадный, зато уютный, приветливый. В дверных проемах двухэтажных домов спали собаки. Тут и там стояли горшки с олеандрами и небольшими пальмами. У распахнутых из-за жары дверей магазинов на пластиковых стульях сидели сонные продавцы. Мы шли по небольшой торговой улице, не туристической, а для своих, местных. У магазинов одежды стояли вешалки на колесиках, одежду на них перебирали задумчивые покупатели. Мы немного затормозили и рассматривали теперь коробки с одеждой за один евро, и за два, и за три. Настя сняла с вешалки платье за пять евро и, примерив на себя, покрутилась перед зеркалом:
– Идет мне?
Дальше шло несколько секонд-хэндов со «всемирно известными брендами», как было сказано на вывеске, потом – пара-тройка овощных магазинов, коробки с овощами выплеснулись из них на тротуар. Тут были и шампиньоны, и крошечная, чуть подвядшая брюссельская капуста, и яркие фрукты. Все было выложено щедро и изобильно, распахнутые двери магазина напоминали открытый рот, который вот-вот пережует сочную мякоть.
Потом – несколько антикварных магазинчиков: снаружи стояли стойки со старыми открытками, шкатулки для украшений, флакончики для духов и коробки с видавшими виды, почти истлевшими кружевами. Следом шли книжные магазины.
Я остановилась у одного из них, самого большого. В витрине был выставлен иллюстрированный альбом с заголовком на итальянском, что-то в духе «Шедевры мировой живописи». Он стоил всего десять евро, и в любой другой день я обязательно купила бы его, это было недорого. Но тут мой взгляд упал на стойку с детскими книжками. Одна стопка с висящим внизу ценником «1 + 1 = 5». От книги, что лежала сверху, у меня перехватило дыхание. Не веря своим глазам, я подошла и взяла ее. Сверху на обложке было написано имя автора – Дашка Слейтер, а ниже название – «The Antlered Ship»[70], а прямо под заглавием по морю между скал плыл рогатый корабль. Он шел под полными парусами, на мачте развевался красный флаг, а на носу корабля красовалась украшенная огромными ветвистыми рогами голова оленя. Я прикоснулась к картинке, надеясь, что морок рассеется от прикосновения и корабль окажется просто кораблем, но этого не произошло. Более того, присмотревшись, я увидела стоящих на палубе лиса и голубя. Они внимательно за мной наблюдали.
Не знаю, сколько я простояла у развала, вцепившись в книгу. Я с ужасом осознала, что и эту мою мечту нарисовал кто-то другой. Во мне нарастало отчаяние и одновременно с ним – ненависть. Ненависть к неизвестному похитителю моих грез, отнявшему самое прекрасное, что у меня было в последние месяцы в этом адском сицилийском пекле. Корабль на обложке задергался, пытаясь вырваться из картинки, но у него не получилось.
– Я тебя спасу, – прошептала я, прижимая книжку к груди.
В этот момент ко мне подошли близнецы, а из магазина выглянул продавец и с обычным «Prego, signorina» направился ко мне. Я подняла на него глаза: у его тени мгновенно выросли и широко раскинулись огромные отвратительные щупальца. Они колыхались на солнце, как водоросли под водой. Я сделала шаг назад, еще один, запнулась о камень тротуара.
– Нин, ты что? – спросил меня Ваня, протягивая руку к книге, но я дернулась и спрятала ее за спину.
– Prego, signorina? – подозрительно спросил продавец, делая шаг ко мне. Я попятилась.
– Нина, надо заплатить, – сказала мне сбоку Настя. Щупальца потрогали прилавок и медленно поползли в мою сторону.
Продавец вдруг громко закричал, и на его крик выбежали другие продавцы и покупатели – все смотрели на меня, а я уже ничего не понимала. Я пятилась, они наступали. Люди и тени-щупальца сжимали меня в кольцо.
– Нина, отдай им… – начала Настя, но запнулась.
В толпе показалась фуражка полицейского. Все разом заговорили, показывая на меня, зашумели, застучали фикусовые листья, волны хлестали друг о друга, накрывали сушу, вода поднималась – вот-вот я и близнецы захлебнемся.
– Беги, – мой внутренний голос подсказал решение.
Я сорвалась с места, успев заметить, как тень полицейского тоже пустила щупальца, и они – громадные, как у гигантского осьминога, – сразу потянулись ко мне.
И снова мы бежим – не так быстро, как в первый раз в Сиракузах, но нашим преследователям все равно нас не догнать. Сначала за нами несутся человек пять из всей толпы, включая хозяина книжного. Через два квартала – только полицейский, но его щупальца тянутся ко мне и вот-вот достанут.
Полицейский постепенно отстает, мы мчимся еще какое-то время, поворачиваем с одной улицы на другую, со второй на третью. Потом, тяжело дыша, останавливаемся, и я понимаю, что остановилась только я, близнецов рядом нет. Едва отдышавшись, бросаюсь обратно: одна узкая улочка сменяет другую, они все одинаковые, – пока не попадаюсь на глаза хозяину магазинчика. Он кричит и бежит ко мне, я снова прячусь в городском лабиринте, из последних сил бегу, пока вдруг что-то огромное не сшибает меня с ног. Ударяюсь головой и падаю на мостовую. Перед глазами пляшут черные точки, я из последних сил стараюсь не потерять сознание, но все же теряю его. Последнее, что я вижу, – два мужчины склоняются надо мной.
Рогатый корабль плывет по небу. Скрипят снасти, ветер дует в паруса. На палубе играют в карты олени и лисы. Голуби сидят на мачте и всматриваются в горизонт. Когда корабль разрезает волну, в лицо брызгает морская вода. Брызг все больше, вода уже заливает уши. Я с трудом открываю глаза.
– Ну ты как?
– А то мы идем.
– А тут ты налетаешь.
– Я уж думал.
– В скорую звонить.
Я промаргиваюсь, потому что появление этих двоих куда невероятнее рогатого корабля. Голова немного кружится, в ушах звенит.
– Тимон и Пумба, – говорю я им, улыбаясь во весь рот.
– Ха-ха-ха.
– Это же наше прозвище.
– О котором мы не должны знать.
Персонажи из прошлой жизни, папины коллеги по работе, которые ходят всегда вместе и говорят одну фразу на двоих. Мы сидим в теньке прямо на мостовой, я улыбаюсь. В руках у Пумбы бутылка с водой, из нее он брызгал мне в лицо.
– Ты что?
– Тут делаешь?
Все еще нелепо улыбаясь, я соображаю, что бы соврать. К счастью, к нам подбегают запыхавшиеся близнецы.
– Нин, ты куда делась? Мы весь город обегали.
– Близнеееецыыы, – тяну я. – Это папины коллеги.
– Здравствуйте, – одновременно сказали близнецы и Тимон с Пумбой.
Близнецы смотрели мне на лоб, их глаза становились все больше и больше. Я потрогала – там была огромная шишка.
– О, да у вас тут.
– Компания.
– С экскурсией?
– Да, от школы, – бойко соврала Настя.
– А мы в отпуске.
– С семьями.
– Может, все-таки.
– Скорую вызвать?
– Нет-нет, – отвечаю я. – Мне уже горрраздо лучше. Мы пойдем. Экскурсовод волнуется. В автобусе есть аптечка. Выпью спирта. Ой, то есть нашатыря.
– И будешь как новенькая, – подтверждает Настя, помогая мне подняться.
Голова все еще кружится, и ноги слушаются плохо, но я иду и тащу за собой близнецов. Машу Тимону и Пумбе.
– Мы заедем к вам!
– На следующей неделе! – кричит то ли Тимон, то ли Пумба, и я опять улыбаюсь.
– Как ты их тут нашла? – удивляется Ваня. – Это же тот, который в прошлом году вез нас в аэропорт?
– Тимон и Пумба появляются всегда, когда нужно, – отвечаю я.
Мы переходим с одной улицы на другую, пока не находим щель между домами. Забиваемся в нее.
– Вы чего побежали? – спросила Настя. – С ума сошли книжки красть? Зачем тебе она? – Настя попыталась выхватить у меня книжку, но я не отдала. Какое-то время мы перетягивали ее туда-обратно, потом Настя, резко дернув, отобрала ее у меня.
– Рогатый корабль? Детская книжка, ты серьезно? Да что с вами вообще? С ума сошли? – Настя переводила взгляд с меня на Ваню. – И тебе надо в больницу. Вдруг это сотрясение?
Я отрицательно помотала головой. Перед глазами снова потемнело. Подождала, пока чернота уйдет. В голове вертелся вопрос, зачем я все это делаю, и тут же песчанки шумно завозились в клетке.
– Они нас как-то нашли, – сказал я, едва заметно подмигнув Ване.
– Серьезно? Там были эти, которые в Катании? – изумилась Настя.
Я кивнула.
– Да, – подтвердил Ваня, – были.
– Ой, мама, что же делать?
Мы молчали. При любом раскладе было непонятно, что делать дальше. Рогатый корабль на обложке больше не пытался выбраться. Он бросил якорь между скал и покачивался на волнах. Лисица и голубь исчезли.
Мы спрятались в узкой щели между домами, как воры, да мы и были ворами, и мне ничего не было видно, кроме полоски неба над головой.
– Думаю, лучше дождаться темноты, – предложил Ваня. Его мучали все те глупости, которые мы натворили. Я его понимала. Но ничего не могла поделать ни с собой, ни с тенями, которые порождало мое воображение.
– Ну ладно, слушайте, не будем же мы сидеть тут до ночи. Сколько сейчас? – спросила Настя.
– Четыре, – ответил он.
– Давайте пойдем ближе к морю и посидим там в каком-нибудь кафе, – предложила я.