-Не подведу, командир!
Говорю ему: -Даже и не сомневаюсь.
Ладно, хватит на сегодня волнений. Тем более вечереет. Возвращаюсь в гостиницу мечтая о большом стакане сладкого чая. Но у судьбы, на мой счёт, видимо другие планы.
Входя в гостиницу, застаю там переполох. Четверо бойцов, вооружённых длинноствольными пищалями и кавалерийскими палашами, контролируют вход и выход. Пара чистокровных орков, один полуорк и, кажется, оборотень в своей человеческой ипостаси, но по характерному запаху зверя и красным огонькам в глазах видно, что намеренно держит себя на грани, при необходимости готовый перекинуться за пару секунд.
Недовольно интересуюсь: -В чём дело, бойцы?
-Ищем прячущихся благородных недобитков.
-Тихо ты, -оборвал один орк другого. -Язык без костей!
-А что я такого сказал? -возмутился первый орк. -Ничего не сказал.
-Ошибка уже в том, что ты открыл свой глупый рот, -продолжил наставлять молодого бойца его более опытный и сознательный товарищ.
Ко мне же подошёл человек со знаками отличия ревкома, то есть революционного командира, явно командовавший поиском.
-Кто вы?
Я представился.
-Товарищ комиссар…, -узнав меня ревком похоже смутился. -Мы должны осмотреть вашу комнату. Извольте открыть замок.
-Это ещё зачем? Неужели вы думаете, что беглые аристократы дружно спрятались у меня под кроватью? А кто тогда сидит в шкафу? Может быть само его трусливое высочество? Или сразу белоголовые шпионы островитян?
Продолжаю упражняться в остроумии заставляя ревкома краснеть от злости, а стоящих у него за спиной бойцов беззвучно улыбаться и покатываться со смеху.
-Может быть ещё заглянете мне в карманы? -осведомляюсь я. -Вдруг там найдётся, даже не знаю, например что-нибудь из утерянных регалий бывшей королевской династии?
-Товарищ комиссар, прошу понять и пойти навстречу. Я должен осмотреть здесь всё помещения без исключения, -рычит ревком.
Уточняю: -Туалетные комнаты уже осмотрели? Нет? Вот как осмотрите, тогда ко мне и приходите.
Не знаю зачем я намеренно бесил выполняющего свою работу человека. Видимо сложились вместе сложный день, моё недовольство проводимой Зименнко политикой и так далее.
-Ребята, у меня был очень сложный день и сейчас я собираюсь как следует выспаться у себя в комнате. А если какая-то сволочь суется сейчас туда с обыском, то я сделаю в этой сволочи парочку дополнительных отверстий, не предусмотренных природой, и скажу, что так и было. Надеюсь, что я объясняюсь предельно понятно?
-Предельно, -сжал губы ревком.
-Вот и хорошо, -поднимаюсь по лестнице, заваливаюсь в выделенный мне номер, снимаю пропылённую накидку и сапоги, ослабляю ремень, снимаю кобуру с обычным короткоствольным пистолем. Хочу сесть на кровать, но замечаю, как колышется покрывало, резко его сдёргиваю и обнаруживаю у меня в постели лежащую там девочку Катю. Бедняга сжалась чтобы занимать как можно места и молча смотрит на меня большими детскими глазами.
Честно признаться – я совсем забыл о проблеме в лице последней представительницы династии Огнёвых. Как-то вылетела из головы, абсолютно.
Оглядываюсь на запертую дверь в комнату. Неужели это её ищут? Да не может быть. Или всё-таки может?
Так ничего и не решив, спрашиваю наследницу: -Ты голодная?
Она мотает головой.
Говорю: -И хорошо, потому что у меня с собой ничего нет, а выходить сегодня в общий зал явно будет не самой лучшей идеей.
Она молчит.
-Двигайся к стенке.
Хорошо, что кровать большая. По крайней мере на мужчину и ребёнка вполне хватает.
Уже засыпая, задаюсь несколько несвоевременным вопросом: а не перережет ли это милое невинное создание мне горло каким-нибудь стеклянным осколком пока я сплю?
Например, если захочет вдруг отомстить за папу, маму или огненного деда – патриарха дома. Комиссар Зименко далеко, а я вот он – под руками. Бери и режь. От перерезанного горла никакая регенерация одарённого не спасёт. Несвоевременная мысль, лишняя потому как я провалился в глубины сна и уже при всём желании не мог проснуться и что-нибудь сделать.
…
Проснулся я вполне себе живым и даже в относительно неплохом настроении. Под боком тёплым комочком сопела одарённая сиротка. Но стоило мне встать с кровати как она тут же проснулась и уставилась на меня большими чёрными глазами. Интересно, а у детей глаза всегда как такие крупные, относительно общего объёма лица, глаза? Прежде я как-то не очень много общался с маленькими человеками и не очень понимал, что мне следует делать с ней прямо сейчас. Понятно, что прошлый план пристроить её куда-нибудь в гостиницу и забыть об этой проблеме не сработал. Значит требуется что-то иное. Но что конкретно? Без малейшего понятия.
-Слушай, ты моё полотенце не видела? -спрашиваю у своей гости. -Не видела? Нет? Ладно, так чем-нибудь вытрусь. Вот этой рубашкой, например, её всё равно надо уже стирать.
Умываюсь и выполняю утренние процедуры над тазиком с водой. Стук в дверь. Бросаю взгляд на испуганно сжавшуюся Катю и накрываю её покрывалом. Если не будет шевелиться, то, со стороны, почти и не заметно.
-Кто там?
-Командир!
Впускаю зачем-то пришедшую с утра пораньше Коробейникову. Она чем-то сильно взволнована. Никак не может найти себе место. Наконец падает на противоположенную сторону застеленной кровати так, что даже подушка немного подскакивает. Кошусь взглядом на угол покрывала, но там всё в порядке. Екатерина Огнёва лежит тихонько, как мышка. Если не приглядываться, то и не заметишь небольшой холмик на ровном, казалось бы, покрывале.
-Что такое, Маша, что случилось?
-Командир, похоже я порезала комиссара Зименко!
Вот так заявление ранним утром. Какое-то время пытаюсь собраться с мыслями, потом уточняю: -Сильно порезала?
-Да! То есть нет! Трудно сказать.
Начинаю сердиться: -Коробейникова, ты не можешь понять, насколько сильно порезала человека?
-Я была очень взволнована и сразу убежала, -оправдывалась она.
-То есть ты порезала Зименко и, вдобавок, сбежала? -уточняю я.
Неожиданно из-под покрывала высовывается заинтересованная мордашка и они с Машей смотрят друг на дружку. Коробейникова снова поворачивается ко мне. На её лице выражение крайнего удивления.
-Командир, это… твоя дочь?
-Что? Как такое вообще могло прийти в голову?! -недоумеваю я.
-Тогда кто эта девочка?
-Я Катя, - отвечает Екатерина.
Маша дополняет первоначальный вопрос: -Кто эта Катя?
-Она из бывшего дома Огнёвых.
-Подожди, тех самых Огнёвых?
-А что, есть какие-то другие? -тут я понимаю, что мы разговариваем совсем не о том и требую ответа на более важный вопрос: -Зачем ты порезала Зименко?
-Он хотел переспать со мной.
Вот так поворот!
Критически оглядываю Машу, замечая не свойственную ей обычно растрёпанность. Сажусь рядом. Успокаивающе кладу руку ей на плечо и мягко, но твёрдо требую: -Рассказывай…
…
Коробейникова заметила некоторый интерес к себе со стороны комиссара Зименко сразу после знакомства, ещё там, в деревне. Заметила и не придала особого значения. По понятным причинам многие мужчины проявляли к ней интерес, оборачивались, встретив случайно на улице и так далее.
-Марго, вы словно дикий цветок. Загадочно прекрасный и ваши шипы лишь придают вам большее очарование, -расплывался в комплиментах Николай. -Насколько я понимаю: в Каменске вас ничего не держит? Тогда зачем туда возвращаться? Лучше оставайтесь здесь… со мной.
-На положении вашего любимого цветка? Или, может быть, комнатной собачки? -усмехнулась Коробейникова.
Разговор происходил в бывшем дворце городского градоправителя. Прежде здесь проживал поставленный королём управлять городом князь с семьёй. От того и апартаменты были соответствующие. Красивое трёх башенное здание, стоящее посередине небольшого, но прекрасно распланированного парка в центре города. Когда сюда пришла новая власть то часть яблоневой рощи в парке вырубили солдаты, чтобы разжечь костры. В самом большом бальном зале, где некогда принимали до сотни самых выдающихся и блистательных горожан солдаты устроили конюшню. А найденные на стенах портреты членов княжеских и королевской династий использовали как мишени на стрельбище или в качестве растопки больших гудящих каминов. Старая краска и высохшее дерево рам горело просто прекрасно, занимаясь с первого раза.
Однако верхнюю часть дворца, где располагались покои самого градоправителя, Зименко сохранил для себя. Здесь мало что изменилось. Та же кричащая роскошь. Нежность бархата и холодная тяжесть мрамора. Позолота и лепнина. Цветные витражи на окнах, каменные мозаики на стенах и драгоценные картины – настоящие произведения искусства, собранные поколениями правящих городом князей и запертые в их дворце словно птицы в клетках.
Картин и разных драгоценных мелочей, вроде ваз, богато украшенного парадного оружия, ковров тонкой работы и так далее. Всего этого стало только больше. Осматривая другие дворцы или захваченные резиденции благородных домов, решая, как лучше использовать их для дела революции, Николай никогда не стеснялся забрать понравившуюся ему вещь в свою берлогу. Зименко называл это спасением культурных ценностей. А покои бывшего градоправителя, где проживал сам – хранилищем или будущем музеем.
Правда на данный момент, все честно экспроприированные экспонаты, радовали глаз только самого комиссара и тех его немногих гостей, которых он приглашал в свои личные покои. Как, например, Коробейникову Машу.
-Что вы, Марго! -возмутился Николай. -Поверьте, я более чем уважаю ваш дух воина и найду вам занятие, соответствующее всем вашим вкусам и желаниям.
Откуда-то взялась бутылка старого вычурного вина и комиссар ловким движением вскрыл её и разлил густую ароматную жидкость по красивым бокалам.
-Прошу, попробуйте, -не слушая возражений он вручил ей один из бокалов. -Настоящая редкость. Только вы и я можем оценить все оттенки букета вкуса. Мои люди вскрывали винные погреба в бывших резиденциях благородных домов и наши это сокровище. Всего двенадцать бутылок. Может быть это последние двенадцать бутылок урожая этого давнего года сохранившиеся к нашему времени. Восемь из них солдаты вылакали словно своё обычное пойло. Мне едва-едва удалось спасти четыре последних оставшихся и одну из них я хочу разделить сегодня с вами.