-Где только столько денег достали, -выругался Комель. -Но любой амулет имеет свой предел. Продолжайте стрелять дальше. Забросайте гранатами. Пусть кто-нибудь обрушит на них огненный шторм, град воздушных кулаков, проклятье бледной немочи или ещё какое-нибудь заклинание, которое разряжает щиты в ноль.
-Господин генерал, на поляне осталось восемь тел, -доложили Комелю. -Двое смогли ускользнуть.
-Паскудник Ершов, надеюсь, сдох?
-Никак нет! У атамана получилось уйти.
-Чтоб тебя комиссары драли, -выругался Серго Амилович.
Совершенно понятно, что такую подставу Ершов ему не простит. И если у него получится сбежать сейчас, то будет война. Не то напряжённое противостояние, царящее до этого момента между разбойничьей вольницей атамана и армией Комеля, а полноценная война. Предотвратить её можно было только успешно завершив операцию, заполучив магопистоль и всё прочие плюшки. Тогда какой-то там разбойный атаман станет ему не опаснее надоедливой мухи. А «армия» Комеля перестанет быть такой лишь на словах и станет настоящей армией имея которую можно задуматься и об освободительном походе на захваченную быдлом столицу и над тем, чтобы железно утвердить свою власть на месте, объявить о выходе Каменска и прилегающих земель из состава бывшего королевства, организовать собственное герцогство, носить корону свободного герцога – почему бы и нет?
Но для этого сначала надо было выполнить настойчивую просьбу иностранных партнёров и добыть для них образец секретного вооружения, пресловутый магопистоль.
Выслушав доклады адьютантов, генерал несколько повеселел. То, что самому Ершову удалось уйти, конечно, печально. Но зато никаких серьёзных проблем с добиванием его бандитов, ошеломлённых неожиданным нападением, не возникало и, видимо, уже не грозило возникнуть. Потери среди своих солдат Серго Амилович оценивал как вполне приемлемые. Сейчас окончательно разобраться с разбойниками и затем уже спокойно ждать, когда комиссар соизволит приехать чтобы, они его тут, не торопясь, распотрошили. Кажется, всё снова начинает идти по плану.
Есть такая поговорка: хочешь насмешить архимага – подумай о своих планах. Специализирующийся в менталистике архимаг не только прочтёт твои мысли, но и заменит их на другие, нужные ему, а не тебе, так что этого даже не заметишь. Если у тебя, конечно, нет при себе защитного амулета.
Однако слишком часто бывает так, что стоит только подумать будто всё хорошо, как обязательно что-нибудь случается.
Вот и здесь. Только генерал успокоился, решив будто разобрался с одной проблемой, как возникла другая. Запыхавшийся от быстрого бега дозорный доложил, что с холма у края леса виден поезд. Скоро он уже будет здесь.
И что теперь скажите делать: продолжать добавить остатки разбойников или готовить засаду? Или и то и то сразу, но тогда вопрос скрытности даже не встаёт и с поезда их услышат задолго до того, как паровоз уткнётся в баррикаду.
Как на редкость не вовремя! Будто духи судьбы разом сговорились против него, бедного генерала Комеля.
…
Немного ранее.
Согласившись на предложение Глинки и передав «его людям» сотню длинноствольных пистолей я получил, кроме всего прочего, общее понимание о количестве и качестве сил, объявивших на нас охоту. Каменские «ночники», даром что горожане, в лесу действовали как заправские егеря передавая сведения друг от друга имитируя голоса лесных обитателей и с помощью ручных мелких птиц выученных отыскивать определённого человека и лететь к нему неся примотанное к лапе послание.
Таким образом я узнал, что ловушку на меня устроили сразу две доминирующие в регионе силы: солдаты Комеля и бандиты Ершова. Пока обе эти группы настороженно наблюдали друг за другом, каменские ночники следили за ними обоими.
-Дадим им немного времени, -предложил Глинка. -Может быть ещё и передерутся.
Кроме ночников, из Каменска, ко мне пришли рабочие с канатного завода. Я не хотел оказаться полностью в руках городского криминала, который сам же перед этим и вооружил. Поэтому моим запасным вариантом стали парни с канатного завода, приведённые Борисом и Андреем. Уходя, они обещали вернуться хотя бы с тремя десятками человек. По факту пришло вдвое больше. Не только работники канатного завода, но их родственники, друзья, знакомые. Думаю, будь у меня побольше времени, и я смог бы собрать в Каменске не одну сотню молодых парней согласных помочь мне в сражении с бандитами и солдатами самозванного генерала. Но всё и всегда упиралось в один единственный фактор – время.
Итого, на моей стороне выступали больше сотни «ночников» и где-то шестьдесят заводских парней, может быть не слишком опытных в обращении с армейскими пистолями, но зато горящих желанием разобраться с бандитами и расквитаться с бежавшими в армию Комеля благородными.
Увидев, как я вскрываю ящики с пистолями и выдаю их рабочим, Глинка сморщился, будто съел целый лимон без соли, но ничего не сказал. Да и одно только количественное преимущество на стороне ночников было двухкратным, что нагнетало.
Но прежде, чем начинать собачится между собой, нам следовало разобраться с расставленной на нас ловушкой.
Как и предсказывал Глинка, между людьми Комеля и Ершова началась перестрелка. Лучшего момента чтобы вступить в игру вряд ли получилось бы дождаться. Я приказал машинистам двигать поезд вперёд, а Глинка отправился к ночникам с наказом быть наготове и напасть на солдат генерала, когда те отвлекутся на нас.
-Отстреливайтесь, но не высовывайтесь, -приказал я всем. -Ваши жизни важнее чем дополнительная пара-тройка мёртвых бандитов.
-Главное не давать им подойти вплотную к поезду и принести мины. Обшивка у вагонов толстая и осколки от гранат вряд ли смогут пробить её, -напутствовала рабочих Маша.
Глаза молодых парней в полутьме вагона азартно блестели. Те, кто постарше, слушали внимательно. Молодые хотели повоевать. Моей задачей было вернуть как можно большее их количество домой живыми. В идеале – вернуть всех.
Звуки идущего в лесу боя между солдатами Комеля и бандитами Ершова донеслись до нас как бы не раньше, чем мы сами заехали в разросшийся между холмами лесок. Если бы мы не готовились прорываться с боем, то точно должны были бы насторожиться, а то и дать задний ход. Однако отступать никто не собирался и выглядывая из узкой смотровой щели дополнительно укреплённого локомотива машинист твёрдо вёл состав прямо в расставленную ловушку. Вопрос только кто на кого расставил в этому лесу ловушку? И кто, в конечном итоге, кого в неё сумеет поймать?
Совсем скоро это станет понятно.
А пока: вспотевшие руки твёрдо сжимают мощные армейские длинноствольные пистоли. Из такого можно одним выстрелом медведя завалить, если попадёшь, понятное дело. Отличное оружие против слабеньких магов научившихся держать щиты, но ещё не способных сделать их достаточно прочными чтобы остановить крупную пулю, выпущенную из длинноствольного пистоля.
Сам я также занял место возле одной из бойниц в первом, прицепленном сразу за ведущим локомотивом, вагоне. Вместе со мной два десятка человек. И ещё два раза по столько распределено по предыдущим вагонам. Напряжение, которое должен будет разрядить первый же самолично сделанный выстрел пока только лишь нарастало. Поезд медленно катился вперёд. Прямо над ухом у меня шумно дышал какой-то мужик в рабочей одежде раза в полтора старше меня. Дальше в вагоне чей-то ломающийся мальчишеский голос пытался грубо выругаться, подражая «настоящим мужчинам». Получалось у него скорее смешно, чем угрожающе.
Коробейникова спросила: -Боишься?
-Ничего не боюсь! -взвился мальчишка.
-И хорошо, что не боишься, -примиряюще сказала Маша. -Если застрелишь хотя бы одного бандита, то дам пожамкать сиську, договорились?
-А если двоих положу?
-Тогда две сразу потискаешь, что непонятного?
Кто-то высказался: -Эй, я тоже хочу!
-У тебя жена дома троих нянчит. Охолони!
-А если сразу троих застрелю? -предположил поймавший головокружение от открывшихся перспектив мальчишка.
-Тогда назовём тебя главным снайпером, -усмехнулась Коробейникова. Наверное, это было не совсем то, чего ожидал юный претендент, потому что секунду спустя Маша спросила: -Чего куксишься? Третьей сиськи у меня для тебя нет.
Раздался короткий гудок. Это был сигнал, что впереди баррикада и машинист останавливает поезд.
-Не раньше, чем по моей команде, -на всякий случай повторил я не раз уже заранее обговоренный план.
Не успел поезд окончательно затормозить, как из-за деревьев к нам побежали люди в мундирах армии его трусливо бежавшего королевского «величества». Позволим им подойти поближе, чтобы как можно большее их количество вышло на дистанцию прицельно огня я навёл свой пистоль на того, кто показался мне одним из командовавших другими солдатами офицера и с силой нажал на тугой курок.
Выстрел!
В плечо шибанул отдачей. Больно, но терпимо. Как-то отвык я уже стрелять из армейских пистолей. Торопливо перезаряжаю пистоль, одновременно отслеживая взглядом свою цель – здесь всё в порядке, согнувшийся офицер как упал на землю, так больше и не поднялся. Параллельно слышу грохот выстрелов своих товарищей. Сначала мощный залп. Не слишком синхронный, но зато буквально выкосивший не меньше четверти нападавших. Стрелки из рабочих те ещё, даже короткая тренировка мало что изменила. Но на таком близком расстоянии большего и не требовалось. Попадая в тела, тяжёлые пули причиняли страшные, обычно сразу смертельные раны. Несколько вспыхнувших щитов погасли также быстро, как и вспыхнули. Всё-таки тяжёлая пуля - очень хороший аргумент против слабого одарённого. А если одарённый силён, то ему просто требуется не одна пуля, а две или три. При том количестве стволов, что имелись в нашем распоряжении, это не было такой уж неразрешимой проблемой.
Встретив резкий отпор, солдаты генерала Комеля сразу стали в разы осторожнее. Завязавшаяся перестрелка всё равно играла нам на руку. Как ни крути, а попасть из узкой бойницы в прячущегося среди ветвей врага много проще, чем наоборот.