В камине особенно громко щёлкнуло то крупное полено. Видимо наконец-то как следует загорелось.
Неожиданно Коробейникова предложила: -Командир, хочешь пить?
-Что? – не понял я.
-Ну знаешь, кружка воды и всё такое.
Я сначала не понял. А потом как-то сразу понял. Но не успел ничего ответить, как в гостиную, где мы до этого были вдвоём спустился хмурый и мрачный Глинка.
-Не спится? -спросил бывший член городского криминального мира, причём далеко не из последних. -Мне вот тоже никак. Вроде далеко не мальчик и в разных делах побывал, порой таких, что… о них лучше не рассказывать и даже не вспоминать. Но каждый раз волнуюсь словно сопляк впервые взявший отцовский пистоль.Слушай, командир, ты же вроде из магов? Можешь пошаманить так, чтобы глаза сами закрылись и в голову всякая ерунда лезть бы перестала?
Я усмехаюсь: -Если бы это было так просто, думаешь я здесь бы сидел?
-Тоже, верно, -пожимает плечами Глинка. -Тогда может быть по маленькой? Исключительно чтобы лучше спалось?
Качаю головой: -Никакого алкоголя. Завтра слишком важный день.
-Зверь ты, командир.
-Ничего, ничего, только злее завтра будете. И вообще: хватит сидеть, расходимся спать. Не можете уснуть – лежите так, не мешайте остальным. Все расходимся, -уточнил я намеренно выделе голосом слово «все».
Казалось, только положил голову на подушку и закрыл глаза, как тут же тормошат за плечо и требуют вставать.
-Что такое, что случилось?
В окнах рассеянная лунным светом темнота. До рассвета ещё часа два или даже больше.
-Нападение на город!
-Ершова видели?
Разбудивший меня боец пожимает плечами. Если и видели, то явно ему не спешили доложить.
-Где остальные?
-Так внизу уже почти все.
Плещу в лицо холодной воды из заранее оставленной на столе чаши. Помогает плохо, поэтому окунаю лицо в воду и после вытираю полотенцем падающие на пол капли. Собираю приготовленное с вечера оружие. Всё, я готов.
В общем зале трактира шумно, хотя здесь только командиры, но и так набралось почти четыре десятка человек. Нахожу взглядом Глинку. Тот, не дожидаясь моего вопроса, докладывает: -Пока всё по плану. Бандиты действительно атакуют, это не какая-то хитрость или обходной манёвр. Определить их численность сложно, но не меньше тысячи человек, вероятно даже вдвое больше. Сам атаман пока замечен не был, хотя его ближайшие приближённые уже отметились. Бойцы особого отряда построены и готовы выступать. Ожидаем только команду.
-Выступаем, -приказал я давая эту самую, ожидаемую и бойцами и командирами команду.
Дальше восемь сотен конных всадников, разбившись на отряды, осторожно обходят кипящий в некотором отдалении бой. Обойдя его стороной, мы ускоряемся передвигаемся быстро, делая ставку на скорость и на то, что даже если Ершов решит прямо сейчас повернуть назад, то у него не получится так просто выйти из уже завязавшегося боя. Какое-то время в нашем распоряжении есть, и мы должны будем его использовать до самой последней минуты.
Лошадь подо мной шумно дышит, но идёт ровно, как будто бы прогуливается на свободном выгуле, а не скачет во всю прыть. Большое, сильное, доброе животное.
Ночная скачка то ещё развлечение, поэтому, как только нас от города и кипящего там боя закрывают лесистые холмы, всадники зажигают факелы и лампы. Рассвет наступит только через час и примерно в это время мы достигнем главного лагеря разбойников. Если они нас там ждут, если Ершов каким-то чудом разгадал наш план, то это будет побоище. Если же нет, то у нас неплохие шансы застать бандитов врасплох и захватить лагерь сходу, не давая охраняющим его силам организоваться. Ещё важный вопрос: сколько всего людей атаман оставил охранять лагерь? Вряд ли много. Ведь большую часть он должен был взять с собой идя на штурм города и полицейского участка. Но всегда остаётся вероятность каких-нибудь изменений или вмешательства неучтённого фактора.
Эта ночь должна будет решить если не всё, то очень и очень многое.
Глава 12. Война с разбойниками
Главного лагеря разбойников мы достигли вскоре после рассвета. Солнце взошло за спинами и не было в глаза. На фоне чистого и от облаков, и от звёзд неба высилась стена частокола, а охраняли ворота две смотровые башни.
Благодаря разведчикам Глинки, в нашем распоряжении имелся достаточно точный план лагеря. Достаточно, потому что в некоторые места Ершов вход обычным бандитам запретил, и наш соглядатай не смог туда проникнуть. Зато всё остальное он зарисовал с фотографической точностью.
Ещё на подходе мы разделились на три отряда, по числу входов в лагерь. Ведомые Глинкой и ещё одним ревкомом сотни обошли частокол по бокам, а я слегка притормозил своих бойцов, чтобы напасть всем одновременно.
Часовые на смотровых башнях похоже расслабились с уходом атамана или же вовсе не ожидали нападения потому как нас попытались окликнуть только когда мы непосредственно приблизились к воротам. Получилось даже в какой-то мере забавно. Спрыгнув с лошадей, двое бойцов, неплохих алхимиков, ни на кого не глядя устанавливают под запертыми на засов воротами алхимические мины. Изначально мы не планировали действовать до такой степени нагло, но если часовые оказались настолько расслабленными, то я решил рискнуть и поберечь резерв одарённых бойцов, вместо магии вскрыв ворота с помощью алхимической взрывчатки. Резерв магопистоля я также собирался беречь до последнего, чтобы применить его только если ситуация станет критической.
Так вот, отрядные алхимики достают из рюкзаков мины, взводят их и укладывают под ворота стараясь установить так, чтобы сила взрыва смогла бы вывернуть здоровенные брёвна, из которых был сделан частокол. Весь остальной отряд стоит под воротами держа руки на пистолях, готовые в любой момент открыть огонь прикрывая работающих алхимиков. И при этом видно только проснувшийся бандит, поставленный часовым, вдруг обнаруживает перед воротами несколько сотен спокойно стоящих и чего-то ожидающих всадников. Он высовывается по пояс и с удивлением смотрит на нас. Я, соответственно, смотрю на него.
-Ты кто? -спрашивает меня часовой.
-Клавдий, -отвечаю я удивляясь спокойствию своего голоса.
-Какой ещё Клавдий? Я тебя не знаю!
-Безухов. Клавдий Безухов.
-А чего это вы вернулись так рано? -удивляется часовой видимо твёрдо решивший, что мы часть банды Ершова по какой-то причине, вернувшаяся в лагерь.
Алхимики закончили установку мин, и я даю команду отряду отойти от ворот, но перед этим отвечаю нерадивому часовому правду: -Так с вашей вольницей кончать приехали. Хватит уже верёвочки виться. Пора с ней заканчивать.
-Трево…! -пытается подать сигнал часовой как его крик перекрывает грохот.
Наши ворота стоят на месте, это прорвался в лагерь один из двух отправленных в обход отрядов. Несколько секунд. Может быть десять, а может быть двадцать. Вряд ли больше. Алхимики немного перестарались, отмерив длину запального шнура с некоторым запасом. Однако и тот наконец-то догорел и потому следует ВЗРЫВ!
Толстые, в ногу шириной, брёвна переломаны словно спички. Прилегающая к воротам часть частокола вывернута и выброшена из земли. Сами ворота разбиты на отдельные брёвна, да и те переломаны, лежат то там, то тут. Бабахнуло так, что ещё хорошо, что никого не задело. Я мысленно отметил, что в следующий раз надо будет отводить людей ещё дальше. Никогда не узнаешь сколько там взрывчатки точно положили алхимики, пока она вся не рванёт.
Одна из смотровых башен в целом уцелела, разве только немного наклонилась в противоположенную от взрыва сторону. Другая, откуда говорил с нами часовой, наклонилась так, что было непонятно как она ещё держится. Половину крыши у неё снесло, а прямо из стены торчал обломок бревна, воткнутый туда силой взрыва.
При этом сам нерадивый часовой остался цел. Его чуть было не выбросило из башни, но он зацепился и сейчас болтался снаружи, пытаясь подтянуться и забраться обратно на смотровую площадку раньше, чем вся башня рухнет набок. И либо часовой был сильным одарённым, принявшим последствия взрыва на личный щит, либо простым, но чертовски везучим человеком. Бывают такие люди, которые раз за разом выходят невредимыми из таких передряг, где даже сильные маги выживают через одного. Как будто кто-то хранит их для чего-то. Вот и сейчас, часовой сумел закинуть ногу и забраться обратно за несколько секунд до того, как пострадавшая башня начала падать и разваливаться. Что было с ним дальше я уже не смотрел.
Сотня конников рванула внутрь лагеря сразу, как только рухнули ворота. Их задача – рубить любого, кто выскочит наружу и нести максимум дезорганизации и хаоса. Следом пошли уже спешившиеся бойцы крупными отрядами под полсотни человек каждый. Они уже проверяли имевшиеся в лагере строения и захватывали их если встречали отпор. С каждой минутой всё сильнее становились треск пистолей, разрывы гранат и грохот боевых заклинаний. Бандиты приходили в себя и пытались давать отпор. Но в главном они уже проиграли, не сумев остановить нас за частоколом и позволив почти беспрепятственно ворваться внутрь.
Одарённых среди бандитов не много. Не та эта публика чтобы идти в обычные разбойники. Однако из обычной банды Ершов сумел сколотить что-то похожее на маленькую армию и привлёк нескольких относительно сильных магов. Один такой, видимо, оставался в лагере в качестве коменданта. Пока мои люди дошли до его расположенного в центре дома, одарённый успел приготовиться и теперь на пару с несколькими ближниками жёг бойцов молниями очень похожими на электрические. По крайней мере один его удар задевал сразу несколько человек, но убивал за раз только одного или двух, а остальные отделывались ожогами и теми ранами, которые успевали нанести сами себе дёргаясь в конвульсиях.
Захватить электромага оказалось очень сложно. Сам он не высовывался, а подойти чтобы забросать гранатами не получалось уже у бойцов. Так продолжалось некоторое время, пока, с нашей стороны, не вышли сразу трое одарённых и, прикрывая друг друга щитами, смогли добраться до входной двери и войти. Изнутри дома раздались звуки пальбы и в одной комнате начался было пожар, но его быстро залили. А двое наших магов вышли своим ходом вынося на руках третьего – раненного и находящегося в беспамятстве, но живого.