События однозначно складывались не в нашу пользу. Может быть удержать город сил у Комеля не хватит, но чтобы хотя бы на время захватить его – вполне достаточно. Правда при этом он положит здесь половину своей оставшейся армии и пройдёт дальше только по нашим мёртвым телам. Готов ли генерал к такому размену? Половину его армии в обмен на временный контроль над Каменском? Мне хотелось надеяться, что он не решится и после победы над Ершовым просто отступит в сторону и дальше выжидать подходящего момента.
Эх, если бы наши противники всегда поступали в соответствии с нашими ожиданиями, как просто всё бы было тогда.
Тем временем Комель закончил с последними очагами сопротивления разбойников. Пленных его люди не брали, а тех кто всё же попадал в плен – без всякой жалости рубили.
Бандитская армия атамана Ершова, на наших глазах, нашла свой окончательный конец. Оставшиеся мелкие банды разбегутся или будут уничтожены. Оставался открытым вопрос с самим атаманом. Но, думаю, генерал Комель позаботится о том, чтобы история Ершова навсегда закончилась здесь и сейчас.
По моему мнению: туда ему и дорога. Собаке – собачья смерть!
Теперь бы ещё что-нибудь сделать со вторым фигурантом. Увы, ситуация складывалась так, что как бы это генерал не сделал бы чего-нибудь уже с нами.
С неприятным предчувствием наблюдаю за приближением переговорщика - одинокого всадника двигающегося от сил генерала Комеля к нам. Трепещущий на ветру кусок белой ткани нацепленный на поднятый кверху, на манер древка для флага, длинноствольный пистоль свидетельствует о намерении начать переговоры.
Но что ж, поговорим, если хочешь.
Отдаю магопистоль одному из магов в своём отряде. Сам выдвигаюсь вперёд, встречаю переговорщика на середине пути и провожаемый им еду в походный шатёр генерала.
Впервые своими глазами вижу знаменитого Комеля. Выглядит он действительно как генерал со старых картинок. Ну знаете, такой, который слуга царю, а своим солдатам чуть ли не отец родной. Благородная седина полностью захватила голову, но на количестве волос это нисколько не сказалось. Упругий животик нисколько не портит фигуру, скорее придавая ей некоторую бравость. Эдакий боевой колобок: деловитый и усатый.
Но стоило мне на мгновение поймать взгляд генерала как я сразу понял, что всё внешнее – напускное. Передо мной сидел очень опасный человек, умный и хитрый, способный отдать самый жестокий приказ если посчитает, что без того не обойтись.
При входе в шатёр, Комель поприветствовал меня: -Рад наконец-то увидеться лично, комиссар.
Пожимаю плечами: -Увы, не могу сказать того же.
-Понимаю. Обстоятельства не располагают, -согласился генерал. -Кстати, как раз о сложившихся обстоятельствах я и хотел с вами переговорить.
Сажусь за деревянный стол напротив генерала. Как любопытно, шатёр походный и стол деревянный, но как аккуратно сделан, доска к дощечке, ещё и резьбой украшен, пусть и не затейливой. Это, получается, Комель с собой личного плотника возит? Или, чем архимаги не шутят, сам развлекается и нервы так успокаивает?
Денщик поставил на стол тарелку с мясной нарезкой, две пустые кружки и большой кувшин с каким-то ягодным отваром. Чуть позже добавились ещё тарелка с сыром, миска с солёными грибами и ещё некоторые разносолы.
Генерал жестом предложил не стесняться и пробовать выставленное угощение.
Забрасываю в рот один – два кусочка и на этом останавливаюсь. Может быть генералы и не сражаются и поэтому могут себе позволить набивать живот в преддверии предстоящей битвы. Но комиссары идут в бой вместе со своими бойцами и поэтому мне сейчас нежелательно набивать живот. Очень может быть что уже через полчаса я буду рубиться в смертельной сече и в таком случае набитый едой живот – самое последнее что мне будет тогда нужно.
-У нас с вами сложилась любопытная ситуация, не находите? -уточнил генерал. Сам он себе в еде не отказывал, попробовав и мясной нарезки, и грибов, и огурчиков.
-Смотря что считать «ситуацией»?
-Ну как же! Моя армия, в полной готовности, стоит под стенами вашего города, едва-едва пережившего недавнее нападение бандитов. Тут с какой стороны ни посмотри, а ситуация выходит весьма любопытной!
-Перестаньте играть словами, -попросил я. -Вы и сами прекрасно знаете, что можете сейчас разбить моих людей и захватить Каменск, но тогда… вашей армии уже не будет. В лучшем случае она сожмётся до размеров крупного отряда. Новых людей набрать не получится потому как всех, кого могли, вы уже выгребли, а оставшиеся либо не подходят по кондициям, либо категорически не разделяют ваши монархические убеждения. Хотите превратить свою армию в обычную банду на подобие той, которая была у Ершова? Тогда нападайте, генерал и посмотрим сколько «благородных» навсегда останутся здесь, сложив головы под пулями выпущенными вчерашними рабочими и крестьянами.
В ответ на мой спич Комель с усмешкой заметил: -Узнаю, узнаю комиссарскую кость. Никаких попыток договориться. Шашку наголо и вперёд, в атаку. Там, где разумные люди пытаются договориться, ищут общие интересы, вы без раздумий вступаете в бой.
-Договориться?
-Конечно, ведь именно поэтому я пригласил вас сюда на переговоры. Знаете, для чего нужные переговоры? Чтобы переговариваться и договариваться.
Проглотив и насмешливый взгляд генерала и его нарочито дружелюбный тон, каким обычно разговаривают с маленькими и капризными детьми, я спокойно киваю: -И то правда. Готов выслушать ваше предложение, генерал.
-Моё предложение? -он словно бы удивился моей покладистости.-Ах, да! Просто отдайте мне то, что вы нашли в лагере Ершова и я уйду. Причём не просто уйду, а полностью. Наша прекрасная страна осквернена и заражена революционной заразой и больше не принимает меня. Обещаю, что как только я получу желаемое, так сразу уйду, например, в Бритский доминион и своих людей заберу с собой. Нас там примут, предварительные договорённости уже есть. А ты, комиссар, не только сохранишь жизни своих людей, но и избавишься от потенциальной угрозы в моём лице. Как тебе такая сделка?
Я задумался, пытаясь понять о чём конкретно говорит Комель и чего он хочет. Магопистоль? Он должен понимать, что я его не отдам ни при каких обстоятельствах и, в случае угрозы захвата, уничтожу, только бы секретное оружие не попало в руки врагов. Комель сказал о чём-то найденном в лагере Ершова. Но разве мы там что-то нашли? Проклятие архимага! Как бы суметь понять о чём конкретно идёт речь?!
Осторожно подбирая слова включаюсь в игру: -Почему ты думаешь будто я действительно нашёл ЭТО в лагере? Разве не разумнее, на месте Ершова, носить подобные вещи всегда при себе?
Слово «это» выделяю голосом делая вид как будто я полностью в курсе и понимаю о чём вообще идёт речь.
-Возможно и так, -соглашается генерал. -Но когда мне принесли тело атамана, то у него не было ЕГО при себе. Быть может, предчувствуя возможные неприятности он решился оставить ЭТО в укреплённом лагере не подозревая, что один хитроумный комиссар просчитал атамана разбойников на раз-два и уже штурмует лагерь в поисках главного приза?
Комель испытующе смотрел на меня.
Я сидел с каменным лицом пытаясь никак не показать своего непонимания темы разговора.
-Аплодирую вашей змеиной хитрости, комиссар и вашему умению планировать на несколько шагов вперёд. Вы умудрились обхитрить даже меня! Почти умудрились, -генерал отдал должное якобы моей прозорливости. Несколько хлопков в ладони, нарочитых и театральных.
Мне оставалось только чуточку поклониться будто принимая его хвалебные речи.
Генерал подался вперёд. В глазах Комеля горел фанатичный огонёк: -Так ты нашёл его?
Продолжая игру, делаю следующий ход. Качаю головой и с деланным сожалением говорю: -Раз уж вы в курсе что ЭТО такое, генерал, то должны понимать, что я не могу отдать его вам. Моё собственное начальство не поймёт меня.
-Вы не в том положении, чтобы торговаться, комиссар!
-Но ведь именно этим мы здесь и занимаемся? Торгуемся как на базаре. Разве не этот процесс вы называете переговорами?
Какое-то время Комель сверлил меня взглядом. Я упрямо продолжал делать вид будто бы мне всё до феи и я совершенно не боюсь того, что сейчас нахожусь, фактически в руках генерала и он может сделать со мной всё, что захочет если только решит наплевать на традиции переговоров.
Наше молчаливое противостояние длилось ещё какое-то время, но генерал не выдержал и сломался первым.
-Чего ты хочешь? Деньги? Не вопрос. В любом виде – старые или новые ассигнации, валюта любой соседней страны, например Бритского доминиона, золото, драгоценности, артефакты. Назови свою цену, комиссар?!
Вот тут я, честно говоря, ошалел ещё больше, чем раньше. Неужели генерал серьёзно предлагает не только оставить Каменск в покое, но и осыпать меня золотом у обмена на… На что, кстати? Что это за предмет такой за который Комель без особых раздумий готов отдать значимую долю всего того, что наворовал и награбил в смутные времена гражданской войны?
Делаю вид будто колеблюсь, продолжая играть роль: -Мне нужны гарантии безопасности.
-Обсудим, -соглашается генерал.
Подавшись порыву, спрашиваю: -Комиссару Старшевому тоже были обещаны гарантии неприкосновенности?
Комель морщится и отводит взгляд в сторону: -Ни я, ни мои люди не имели прямого отношения к его гибели.
Со всем актёрским талантом, который только был отпущен мне то ли господом Богом, а то ли товарищем Эволюцией, стараюсь вложить в одно слово максимально возможное количество сарказма и у меня вроде бы получается: -Действительно?
-Действительно не имели отношения, генерал?...
-Как ты смеешь обвинять меня во лжи, мальчишка! -вспылил Комель.
-Не горячитесь так, генерал. У нас с вами переговоры, так давайте продолжать переговариваться пока не придём к устраивающему обе стороны результату.
Я откровенно издеваюсь над ним, но Комель это или не замечает или намеренно проглатывает.