Женя попытался встать и не смог. Его тело было крепко сковано смирительной рубашкой. Кузнецов диким взглядом рассматривал узлы затянутых рукавов и ремни на своей груди. Что произошло?
Воспоминания болью вернулись к нему. Кабинет Воздвиженского. Облако табачного дыма. Кузнецов пытается рассказать этим людям, лишенным фантазии, о своем открытии.
Ему трудно дышать.
Дым. Кругом дым.
Кажется, Кузнецов пытался задушить банкира. Тот не верил в исповедь Евгения. Болван, сидящий на деньгах. Женя в шаге от контакта с иной цивилизацией, а этот болван не верит ему.
Открылась дверь. Как Женя не заметил ее. Дверь сливалась со стеной, поэтому была незаметна. А может, оттого, что у Кузнецова по-прежнему кружилась голова.
Вошедший доктор в белом халате и белой шапочке держал в зубах мундштук без сигареты. Ему было лет пятьдесят. Взгляд доктора лучился дружелюбием.
– Голубчик мой, как чувствуете себя? Женя напряженно смотрел на доктора:
– Где я, доктор? Я по-прежнему в институте?
– В институте, голубчик мой, в институте! В хорошем институте.
– В институте имени Шмидта? – уточнил Кузнецов.
– В институте имени Гагарина и Наполеона, – с улыбкой ответил доктор.
Женя устало закрыл глаза. Его поместили в психушку! Невероятно! У него всего неделя, чтобы предотвратить землетрясение, а его поместили в психушку! Кто вызвал санитаров? Воздвиженский? Или представитель «Юнион Трейд»? Какая теперь разница!
– Доктор, у меня все кружится перед глазами, – пожаловался Кузнецов.
Доктор присел рядом на стул.
– Это мы вам, голубчик мой, укол седуксенчика сделали. На всякий случай, чтобы вы себя спокойнее чувствовали
– Я очень спокоен! – воскликнул Кузнецов.
– Я вижу! – ответил доктор. Он достал из кармана блокнот, языком передвинул мундштук в другой уголок рта. – Вы, голубчик мой, интересные вещи рассказывали в бреду
– Да? – совсем не удивился Кузнецов.
– Я зачитаю, с вашего позволения. – Доктор достал из кармана очки, нб надевая их, приблизил к строчкам в блокноте, словно увеличительное стекло, и начал читать.
– "Цивилизация кремнийорганических людей, живущих в магме на ядре Земли" Еще цитата: «Нужно спасти людей, иначе – землетрясение». «Десять тысяч долларов, чтобы вступить в контакт». «Через семь дней в Гималаях делать будет нечего».
– Это я говорил?
– Когда бредили. Я задам несколько вопросов, вы не возражаете? Мне интересно. Кузнецов устало кивнул.
– В общих словах мне передали ваш рассказ в институте. Значит, вы утверждаете, что в мантии Земли живут люди?
– Разумная метакремниевая жизнь.
– Понятно-понятно. А почему их нужно спасти, а иначе произойдет землетрясение?
– Спасти нужно не их. Эти люди предсказали землетрясение на поверхности Земли. Может подвергнуться разрушению огромная территория, заселенная людьми, то есть нами.
– Предсказали?
– Четыре тысячи лет назад.
– А как можно предсказать землетрясение за четыре тысячи лет?
– Они живут под землей, в мантии. Они видят движение континентов. Они знают, как воздействуют на континенты магмовые потоки.
– Логично. То есть живут под землей и оттуда им все видно. Так?
– Так, – недовольно ответил Кузнецов.
– А с кем нужно вступить в контакт, чтобы получить десять тысяч долларов?
– Деньги нужны на экспедицию в Гималаи. После этой экспедиции появится возможность вступить в контакт с подземными людьми. Доктор, я не сумасшедший. Мне нужно как можно быстрее выбраться отсюда, чтобы снарядить экспедицию в Гималаи. Я достану предсказание и узнаю место, где произойдет землетрясение! Осталось всего семь дней. Поймите!
– Хорошо. – Доктор посмотрел свои записи, мундштук в его губах заходил вверх-вниз. – А может, будет лучше, голубчик мой, если подземные люди сами вступят в контакт и расскажут, где произойдет землетрясение? Тогда не нужно будет отправлять экспедицию в Гималаи. И десять тысяч долларов не понадобятся. Логично?
Женя задумался:
– Такой вариант возможен. Но они почему-то не вступают в контакт сейчас.
– А почему они ждали четыре тысячи лет? Почему за этот период времени они не вступали в контакт?
– Я не знаю... Быть может, Мдраг препятствовал.
– Мдраг?
– Подземный человек, живущий на поверхности.
– А почему он не вступил с вами в контакт?
– Он, видимо, против тех, которые под землей.
– По-вашему, голубчик, выходит, что они живут и под землей, и на земле. То есть – среди нас? А как они выглядят?
– Мдраг может превратиться в любого человека! Его невозможно отличить от нормальных людей.
– Значит, они ходят среди нас в облике нормальных людей, – произнес доктор.
– Я знаю о существовании только одного – Мдрага. Но я убил его.
– Вот даже как! – сдержанно удивился доктор. – Вы бы и вступили с ним в контакт. Узнали бы, где произойдет землетрясение. Вместо этого вы убили его! Это вы, голубчик мой, погорячились!
– Мдраг тоже искал пещеру в Гималаях... Доктор! – взмолился Кузнецов. – Выпустите меня.
Доктор заканчивал делать записи в блокнот:
– Вот что, голубчик мой! Мы вас обследуем недельку-другую. Подлечим. И тогда в контакт вам вступать не придется, и землетрясение не произойдет.
Женя начал ерзать, пытаясь вырваться из смирительной рубашки.
– Не волнуйтесь, рубашку мы снимем... Позже.
– Доктор, мне нужно позвонить! Мне полагается один телефонный звонок.
– Это вы, голубчик, американских сериалов насмотрелись?
– Мне нужно позвонить, попросить помощи.
– Куда вы хотите позвонить?
– Мне нужно позвонить в Америку.
– Извините, голубчик. Сегодня у нас канал связи с Америкой закрыт. На Марс вот можно позвонить, а в Америку – никак...
Смирительную рубашку сняли утром следующего дня. Сначала медсестра с неброской внешностью сделала Кузнецову укол. Когда он уснул, пришли два санитара и аккуратно «раздели» спящего Кузнецова. Проснулся Евгений свободным. Правда, сам он таковым себя не считал. С него всего лишь сняли смирительную рубашку. Возможности покинуть «институт Гагарина и Наполеона» он все равно был лишен.
Практически все время Кузнецов лежал в постели, а по нужде ходил в утку. От уколов не было желания ни двигаться, ни вставать, ни ходить по комнате, ни даже думать. Он лениво валялся в постели, а приносившая обед медсестра кормила его с ложечки. Правда, однажды он поинтересовался у сестры, какое сегодня число. – Семнадцатое июля, голубчик.
Женя бессильно откинул голову на подушку. Значит, около суток он провалялся без сознания. Это был единственный вывод, сделанный им за весь день.
Уколы делали исправно, три раза в день. Так же исправно кормили. В основном жидкими блюдами на молочной основе. Женя проглатывал пищу, не ощущая вкуса. Он не разбирал, что ему давали. Он просто не понимал этого.
Еще раз появлялся доктор. Он сделал физическое обследование. Измерил температуру, давление. Пощупал пульс. Задал несколько вопросов о самочувствии. Женя отвечал охотно, но заторможенно. Он хотел бы ответить быстрее и подробнее, но не мог. Он хотел бы сказать пару игривых фраз медсестре, но ничего не получалось. Кажется, врачам удалось подавить его волю.
Однако вечером он поднялся с постели. Ступая босыми ногами по холодному полу, Кузнецов подошел к двери. Голова кружилась, каждый шаг он совершал словно во сне. Достигнув стены, Женя обессиленно уперся в нее руками. Дыхание со свистом вырывалось из груди, словно у больного астмой.
Перебирая руками по стене, он приблизился к двери. На ее белой поверхности не было ни ручек, ни отверстий для замка. Никакой возможности убежать. Женя так и упал под дверью, не в силах вернуться на кровать. Ему снились лодки возле берега темного моря. Женя опять стоял на берегу и не мог помочь людям в лодках подойти к берегу.. А между тем люди в лодках что-то показывали Кузнецову. Пять поднятых вверх рук. Почему? Что это значит? Утром восемнадцатого числа под дверью его нашла медсестра.
Кажется, на следующий день колоть стали меньшие дозы, потому что Кузнецова начали посещать мысли. Первой из них стала мысль о том, что Евгений никакой не первооткрыватель. Лежа здесь, в лечебнице, он потерял всякую надежду войти в контакт с подземными людьми. Он единственный, кто увидел знаки, подаваемые жителями магмы. Другого такого человека, увидевшего знаки и исследовавшего их, на Земле не существует. Возможность контакта между двумя цивилизациями будет упущена. Кто знает, вероятно, еще четыре тысячи лет подземные люди не смогут вступить в контакт.
Может быть, однажды Кузнецова за хорошее поведение выпустят к остальным больным, и он сможет вместе с ними посмотреть телевизор. Женя четко представлял себе эту картину. Черно-белый телевизор под потолком, ряд стульев, на которых в ожидании очередного «Поля чудес» устроились непроизвольно вращающие головами, дергающие руками и мычащие пациенты. Женя среди них. Тоже дергает руками, делает нескоординированные движения. Это для того, чтобы не отличаться от остальных. Зачем? Ему больше нечего делать на воле. Он не сможет жить с мыслью, что имелась возможность совершить контакт с иной цивилизацией, но он упустил этот шанс. Теперь его дом здесь, на воле рассуждения о подземной цивилизации почтут сумасшествием.
Он будет вместе со всеми смотреть телевизор, ожидая «Поле чудес». На дворе – двадцать второе июля. Картинка с усатым ведущим внезапно прервется сообщением информационного агентства. Внешне приятная комментатор с неподдельной тревогой в глазах сообщит о том, что в Нью-Йорке произошло невиданное доселе землетрясение. Небоскребы падали, словно спичечные коробки, тысячи людей гибли в завалах. А может, это будет Лондон? Париж? Или Москва?
Если предсказание укажет на какой-нибудь густонаселенный район – будет невозможно выселить оттуда всех людей. Эвакуировать миллион человек за короткий срок практически нереально. Женя не сомневался, что, укажи он в качестве района землетрясения на какой-нибудь крупный город, ему не поверят. Более того, даже если локальные сейсмостанции и предвестники землетрясений почувствуют предварительные толчки в крупном городе – даже в этом случае не поверят. Переселить крупный город – это значит сломать ритм его жизни. В компаниях останавливается работа, комп