Кажется, все! Спигги помассировал глазные яблоки. Он сильно устал за сегодняшние день и ночь. Послание подземных людей у него в руках, теперь нужно обезопасить его. Спигги включил радиостанцию:
– Шульц, ты где находишься?
– Я в пяти километрах. Нашел удобную площадку.
– Нужно забрать меня. Это на двести метров северо-восточнее места высадки.
– Там же одни деревья и склон! Вертолет не сможет приземлиться.
– Опустишь трос. Взять нужно только меня. Все остальные останутся здесь.
– Я понял, – отозвался пилот.
– Найдешь по свету фонарей. Через сколько прибудешь?
– Минут через десять!
– Жду.
Кузнецов находился не так далеко от Спигги и слышал весь разговор. Его и Элен поведут к пропасти, чтобы там расстрелять. Уолкеру удалось бежать. Возможно, он сможет помочь. Вот только как остановить Спигги, у которого находится стальная коробочка и который собрался улететь на вертолете? Сколько сейчас времени? Их вертолет тоже должен прилететь и дожидаться в двух километрах за пропастью.
Шестеро вооруженных людей окружили их.
– Идите вперед, – произнес один из них, старший.
– Я не понимаю по-английски, – попытался тянуть время Кузнецов. Ответом послужил более чем убедительный тычок стволом в живот.
Они двигались вниз по склону по темным джунглям. Лучи фонарей наемников выхватывали стволы деревьев и листья папоротника. Головорезы окружили пленников со всех сторон. Двое спереди, по человеку с боков и двое сзади. Возможности для бегства не было никакой.
– Элен, – произнес Кузнецов. Она повернулась к нему. – Я хотел попросить прощения. Она кивнула.
– Я знаю, что тебя не исправить, – ответила она. Но сейчас я не хочу думать о каких-то обидах. Мне сейчас не до этого. Можешь считать это прощением.
Деревья впереди расступились, и они оказались на краю пропасти, в глубине которой царил мрак. Слева пропасть пересекал древний веревочный мост, уходящий в темноту. Звезды мерцали над темными пиками Гималайских гор.
– Встать на край, – приказал старший из наемников, который лично получал указания от Спигги.
Женя и Элен подошли к краю пропасти. Кузнецов мимоходом посмотрел вниз. Под ними, метра на полтора ниже края, находился уступ. Можно на нем укрыться, только какой смысл? Охранники подбегут к краю обрыва и расстреляют их на этом выступе.
Шестеро вооруженных людей отошли от края пропасти на несколько метров. Они подняли винтовки. Старший встал с краю. Кузнецов усмехнулся – расстрельная команда.
Сверху раздался стрекот лопастей вертолета. Людям Спигги пришлось оторваться от своих целей и поднять головы. Женя тоже поднял голову. Да, это был геликоптер, только не «Сафари на вертолетах». Какой-то другой, более широкий и мощный. Спигги прилетел проконтролировать расстрел.
Женя перевел взгляд на склон горы. Где-то среди листвы мигнул огонек света.
Старший из наемников поднес к губам рацию и начал переговоры с вертолетом. Ни он, ни его товарищи не видели огонька, светящего из леса у них за спиной.
Кузнецов не отрывал взгляд от светового круга. Тот на мгновение исчез, затем вновь появился, превратившись в длинный луч. Луч опустился на землю.
Женя, уже не опасаясь никого, изобразил поклон. Вслед за этим он обхватил Элен за талию и вместе с ней прыгнул на уступ у края скалы. Уолкер, конечно, имел в виду, чтобы они упали на землю. Но быть скрытыми от пуль на уступе еще лучше.
Резкая очередь из М-16 перекрыла стрекот лопастей вертолета. Пули визжали, впиваясь и отскакивая от края пропасти. Кузнецов и Элен, прижавшись к скале, застыли над обрывом.
Манхэттен, Нью-Йорк
Стивен Доулз отпер дверь своей квартиры, находящейся на тридцатом этаже фешенебельного небоскреба в Манхэт-тене. Сегодняшний день выдался самым неудачным за всю неделю. Сегодняшний день показал, что рейтинг передачи «Доулз анализирует...» упал до рекордно низкой отметки. Что-то потерялось. Ни в коем случае это нельзя было сказать о профессионализме Доулза. Скорее всего, зритель устал от его анализа политических, экономических, социальных событий. Возможно, Доулз не может найти свежую тему, а возможно, зритель устал от него самого.
Он включил свет и, прислонив дипломат к стене, принялся снимать ботинки, продолжая думать. Вероятно, придется менять формат передачи. Он не делал этого уже пять лет, да и не хотел, в силу возраста. Только молодой журналист сможет быстро перестроиться, превратить аналитическую программу в ток-шоу. Для Доулза этот процесс будет проходить трудно и болезненно, да и ток-шоу вести для него тяжело.
– Извините, мистер Доулз, – внезапно раздался в комнате голос, – но если вы и дальше будете так упорно меня не замечать, мне придется уйти.
Доулз поднял глаза. В его любимом кресле у окна сидел человек, которого он не знал.
– Берите что хотите и идите прочь, – ответил Доулз. – Мне не хватало сегодня только ограбления.
– Я не грабитель, – ответил человек.
«Грабителем он, конечно, являться не мог, – подумал Доулз. – Дорогой костюм, галстук с бриллиантовой булавкой, аристократическое лицо. Вот только как он проник в запертую квартиру?»
– Мне нужно было с вами встретиться, мистер Доулз, – произнес незнакомец, словно читая мысли. – Но вы все время на людях. Мне необходимо было встретиться с глазу на глаз, поэтому пришлось прибегнуть к хитростям. Я рад нашей встрече. Меня зовут Ганс Бисбрук.
– Что вам угодно, мистер Бисбрук? – спросил Доулз. – Не угодно ли, чтобы я позвонил в полицию?
– Это ваше право, – ответил Бисбрук. – Как является вашим правом выбирать тему своей передачи. А в последнее время вам это не слишком удается, не так ли?
– У вас есть тема? – Доулз опустился в кресло. Он достал из коробки сигару. – Не желаете?
– Не курю. Доулз закурил.
– Что вам нужно? – выпустив дым, спросил он.
– Не хочу, чтобы у вас сложилось мнение, что это нужно только мне. Вы как партнер должны принять участие, потому что я предлагаю ТЕМУ. Вам интересна тема, мне интересен ее анализ в вашей телепрограмме.
– Это связано с выборами?
– Нет.
– Финансовый вопрос?
Бисбрук отрицательно покачал головой.
– Давайте лучше я начну... – Бисбрук прокашлялся. – Что вы думаете о контакте с внеземной цивилизацией?
Доулз на некоторое время забыл, что у него находится во рту сигара. Она едва не выпала, он вовремя успел подхватить ее.
– Это несерьезно, – ответил он наконец. – Это тема конца семидесятых и начала восьмидесятых годов. Это будет курам на смех, если программа выйдет под названием «Доулз анализирует возможность контакта с внеземной цивилизацией»!
– Мне очень нравится ваш ответ, – улыбаясь, произнес Бисбрук. – Именно на такой я и рассчитывал. Доулз ничего не понимал.
– Меня интересует, – продолжил Бисбрук, – сможете ли вы сделать отрицательный анализ данной темы?
– Я не понимаю...
– Можно рассчитывать на конфиденциальность нашего разговора?
– Это лишний вопрос.
– Я обладаю некой информацией, мистер Доулз. Информация такова, что через несколько дней, а может даже завтра, в прессе и на телевидении могут появиться сообщения о неком грядущем землетрясении.
– Ложные сообщения?
– Нет.
– Крупное землетрясение?
– Это не должно вас волновать. После этих сообщений землетрясение действительно может произойти.
– Я полагаю, это не какой-нибудь толчок в Турции на три балла?
– Это не должно вас волновать! – вдруг жестко произнес Бисбрук.
– Я делаю подробный анализ, и волновать меня должно все!
Глаза Доулза округлились. Сигара выпала изо рта и прожгла дыру в персидском ковре. Стивен Доулз этого не заметил. Его внимание было приковано к предмету, который показывал ему Бисбрук.
Двумя пальцами Бисбрук держал поразительной красоты чистый бриллиант величиной не меньше двадцатипятицентовика. Свет от лампы падал на его грани, отчего камень сверкал и искрился.
– Это ваш камень, мистер Доулз, – произнес Бисбрук, не опуская руку. – Если вы хотите получать каждый день по такому камню, слушайте меня очень внимательно и не задавайте вопросов. Я ясно выражаюсь?
– Да.
– Так вот, начиная с завтрашнего дня могут появиться сообщения о землетрясении. Вместе с ними появится информация о возможности контакта с цивилизацией людей, живущих в мантии Земли. Сообщения могут иметь один источник – некий русский ученый Евгений Кузнецов. Вы должны сделать серию аналитических передач о нелепости идеи существования подземной цивилизации. О том, что это полный бред! О том, что не может быть никакого контакта. О том, что этот русский ученый является псевдоученым, а его обоснования – псевдонаучными. За каждый день, пока общественное мнение не будет воспринимать этого русского, я буду давать вам по такому камню. Как только общественное мнение в большинстве своем начнет верить этому человеку – вы лишитесь выплат. Вы все поняли?
– Да. – Доулз не отводил взгляд с лица Бисбрука.
– У вас есть вопросы? Доулз закивал головой.
– Можете их задать.
– Это правда, что под Землей существует жизнь?
– Вам не требуется это знать.
– Мне нужно знать, что я окутываю пеленой – правду или ложь. Бисбрук повернул бриллиант в пальцах:
– Если я отвечу, то бриллиант вы не получите.
– Но где гарантии, что вы скажете мне правду?
– Я не даю никаких гарантий.
– Я согласен пожертвовать камнем за ответ. Бриллиант исчез в пальцах Бисбрука, словно шарик для пинг-понга в руках фокусника.
– В магме существует разумная метакремниевая жизнь.
Гималаи, Индия
Грохот автоматных очередей многократно усиливался звуком эха. Сверкали трассеры. Пули с визгом проносились на небольшом участке склона горы Каргаран. Встающие на пути камни либо поглощали пули, либо придавали им совершенно невообразимые траектории.
Сверху трещали лопасти вертолета. Освещая фонарями лес, четверо головорезов беспорядочно поливали деревья очередями. Двое их товарищей были убиты первыми выстрелами Уолкера. В числе убитых оказался и главный.