— Слышал об этом! — подтвердил Кокорев. — Была бы у нас теперь железная дорога до Туркестана — мы бы нашими ситцами всю Европу завалили. А того лучше — работали бы со льном. Так нет — все из-за границы везут! И вот все у нас так: в свое не верим, а иностранцам везде дорога!
Тут Неклюдов, видимо, окончательно понял, что нас постигла неудача.
— Не получилось? — участливо спросил граф, заглядывая в глаза Василию Александровичу.
— Нет. Толкую же: не верит он, — мрачно пробасил Кокорев, осушив бокал одним махом. — В свой народ не верит. Говорит, денег у нас мало, а инженеров и вовсе нет. Утопия, мол.
— Так я и думал, — произнес Неклюдов, откинувшись на спинку кресла. — Я предупреждал вас, господа, что Главное общество — это настоящая крепость. Ее не взять нахрапом. Слишком много там завязано интересов, притом очень важных интересов!
— Но почему? — не выдержал я. — Мы привели вопиющие факты! Сенатская ревизия вскрыла хищения. Да и результаты говорят сами за себя: планы строительства не соблюдаются! Чего еще надо, чтобы открыть им глаза?
Граф, самолично подливая Кокореву еще хереса, криво усмехнулся.
— Факты, мой дорогой Тарановский, — это лишь один из аргументов в большой политике. И часто не самый веский. Вы упустили из виду одну, но главную деталь. Варшавскую железную дорогу.
Мы с Кокоревым переглянулись.
— Ее строительство завершается, — продолжает Неклюдов, закуривая тонкую сигару. — В конце года ожидается официальное открытие, хотя отдельные участки уже работают. Сам государь и его высочество придают этому огромное значение. Для них это не просто коммерческое предприятие. Это политика!
Произнеся это, он выпустил из легких кольцо ароматного дыма, затем продолжил:
— Подумайте сами: дорога на Варшаву — это возможность в считаные дни перебросить к западным границам целые корпуса. В Европе неспокойно, а в самой Польше, — понизил голос, — по данным жандармского управления, зреет новое восстание. Все это обнаруживает, что в такой момент железная дорога становится важнее любых денег. Она залог быстрой победы, гарантия уверенности империи. И сейчас, накануне ее ввода в эксплуатацию, вы предлагаете устроить грандиозный скандал, выгнать управляющих и начать все сначала? Никто на это не пойдет! Они закрыли глаза на хищения, лишь бы дорога заработала вовремя.
Мы с Кокоревым переглянулись. Так вот где собака зарыта! Все встало на свои места. Оказывается, его высочество спит и видит, когда ГОРЖД введет в дело стратегический объект, открывающий новую эру в снабжении армии, прикрывающей наши западные рубежи. Разумеется, вельможи будут пылинки сдувать со всяких там Рекамье и д’Онкло, лишь бы не повторить историю с Севастополем, который во время войны пришлось снабжать упряжками на волах!
Кокорев сокрушенно покачал головой, выпил и снова налил себе хереса. Я же молчал. В моей голове, привыкшей к анализу и поиску решения, шла лихорадочная работа. Если их главный аргумент — стратегическая значимость дороги, то именно по этому аргументу и нужно бить!
— Ваше сиятельство, — медленно произнес я, и оба моих собеседника удивленно посмотрели на меня. — А что, если эта дорога… не сможет исполнить свою задачу?
— То есть? — не понял граф.
— Мы говорим о финансовых злоупотреблениях, о хищениях. Но это все цифры в бумагах. А что, если в погоне за наживой и в спешке к сроку они допустили не только финансовые, но и технические нарушения? Серьезные такие, без дураков, нарушения, что делают дорогу небезопасной именно для той цели, для которой она и создавалась — для быстрой переброски тяжелых воинских эшелонов?
Идея, мелькнувшая в голове, начала обретать плоть.
— А что, если насыпь сделана из песка и размоется первым же ливнем? Что, если пути слабые и не выдержат артиллерийских орудий? А может быть, мосты построены наспех и могут рухнуть под тяжелым воинским эшелоном? Нам не нужно доказывать, что они воры. Это уже и так известно, да к тому же, пожалуй, неважно. Верховная власть готова это терпеть ради интересов империи. Значит, пойдем другим путем: нужно доказать, что господа концессионеры — бездарные строители и, может быть, даже саботажники. Нам нужно посеять в голове его высочества и у государя опасения, что эта дорога, их главная надежда, в решающий момент может вдруг превратиться в братскую могилу для целой армии!
Кокорев перестал пить и уставился на меня. В глазах его загорелся азартный огонь. Граф Неклюдов отложил сигару.
— Это… — протянул он, — это было бы сильно! Такие сведения изменили бы все. Но где их взять? Нужны специалисты, инженеры, которые смогут провести тайную ревизию.
— У нас они будут, — твердо ответил я. — Найдутся в России люди, которые за правое дело и за хороший гонорар согласятся проехать вдоль всех дорог и засвидетельствовать ее действительное состояние. И, если у нас будут на руках факты, изложенные в нужной форме, мы сможем ознакомить с ними кого следует. И что-то мне подсказывает, что тут можно такого нарыть, что у наших военных волосы встанут дыбом!
Отодвинув так и не тронутый мною стакан хереса, я многозначительно посмотрел на Кокорева, потом на графа.
— Они ждут этой дороги, как манны небесной. Так давайте сделаем так, чтобы они начали бояться этого больше, чем чумы.
План родился.
Идея, рожденная мной в графском кабинете, действовала как камень, брошенный в озеро. Круги разошлись, заставив моих собеседников очнуться от уныния. Кокорев, до этого мрачно смотревший в пол, выпрямился, и в его глазах снова зажегся азартный купеческий огонь.
— Техническая ревизия… — протянул он, поглаживая бороду. — Это, братцы, мысль! Ежели подтвердится, что дорога эта скверно выстроена и развалится под первым же поездом, тут уж никакие покровители не помогут! Тут о западных границ речь пойдет! Об армии!
— Именно, — подтвердил я. — Нам нужно создать документ, который ляжет на стол военному министру, а то и самому государю, да такой, что после прочтения они побоятся пустить по этой дороге даже порожнюю телегу, а не то что целый полк!
— Это все прекрасно, — вмешался граф Неклюдов, до этого молча слушавший нас. Потушив сигару в массивной пепельнице, он продолжал: — Полагаю, господа, вы на верном пути. Но одного отчета, даже самого убийственного, мало. Его можно положить под сукно, заволокитить в комиссиях. Чтобы он сработал, нужна гласность. Надобен общественный резонанс, да что там — скажу прямо, нужен скандал, господа. Громкий, оглушительный скандал!
Я с уважением посмотрел на Неклюдова. Ведь подобную идею и я выдвигал совсем недавно. И это прекрасно, что он ее озвучил, можно будет спросить совета.
Интерлюдия. XXI век. Москва.
Я тогда еще был зеленым молодым специалистом, только-только перешедшим из службы безопасности в кресло антикризисного управляющего. Для меня бизнес-войны все еще ассоциировались с крепкими ребятами в черных костюмах и разборками по понятиям. И Виктор Алексеевич, мой босс и наставник, терпеливо ликвидировал эти иллюзии, на конкретных примерах демонстрируя, как в этом мире большие мальчики действительно ведут серьезные дела.
— Вот, Серега, смотри и учись, — лениво протянул он, ткнув пальцем в разворот последнего номера газеты.
Там красовалась огромная, на полразворота, статья под хлестким заголовком: «Золото ценой жизни: экологическая катастрофа на приисках 'Эльдорадо-Золото»«. Я пробежал глазами текст. Красочные описания массовой гибели экзотических 'краснокнижных» птиц, отравленных сточными водами. Фотографии мутной, безжизненной реки. Комментарии возмущенных «независимых» экологов. Так-так. Похоже, у наших конкурентов проблемы. Причем рукотворные…
Заметив, что я закончил читать статью, Виктор тут же протянул мне «Коммерсантъ». Та же тема, но под другим соусом. «Цианидная угроза для амурского тигра». Статья была более строгой, деловой, с приведенными ссылками на выводы научных конференций и мнения авторитетных ученых. В ней сказано, что деятельность «Эльдорадо-Золото» уничтожает местную фауну, отравляя целый бассейн реки Амур, место обитания тигра — символа Дальнего Востока, столь распиаренного на телевидении и в прессе и так любимого нашим президентом….
Виктор протянул мне планшет.
— А вот это — для широкой публики, нынче, как ты знаешь, не читающей газет.
Экран пестрел заголовками новостных агрегаторов и популярных каналов: «ОТРАВИТЕЛИ!», «ОНИ УБИВАЮТ НАШУ ПРИРОДУ!», «КУДА СМОТРИТ ПРОКУРАТУРА⁈». Сотни репостов, тысячи гневных комментариев, интервью деятелей культуры. Короче, «информационный накат», можно даже сказать, цунами. И все на голову нашего бедного конкурента. Б***, да мне даже его жалко!
— Красиво, правда? — усмехнулся Виктор, отхлебывая свой эспрессо.
— Да, похоже, у кого-то начались крупные неприятности, — согласился я, впечатленный масштабом действа. — Проверки, штрафы, приостановка лицензии…
— Именно, — заметил он. — Вот, Сергей, это и есть результат инициированного нами «независимого экологического расследования». Не зря мы многие годы кормили этих бородатых активистов-природоохранников и держали на зарплате пару-тройку голодных, но зубастых журналистов. Сейчас у них праздник. А бизнесу «Эльдорадо-Голд» — конец. Прокуратура и Росприроднадзор теперь просто поселятся у них в офисе. Каждый день — новые требования, проверки, иски… Нет, ты не подумай — конечно, ничего еще не кончено. Прокуратуру и СК тоже придется еще «мотивировать», да и экологические экспертизы оплатить. Но главное дело сделано — пошла волна возмущения, дело приобрело огласку, и им уже не получится все «замотать». Короче, п****ц котенку.
Он откинулся в кресле и посмотрел на меня своим цепким, хищным взглядом.
— И очень скоро они задумаются о том, что пора бы им продать свой бизнес. Нам. По сходной цене. А если не задумаются — значит, им же хуже. Возьмем через управляемое банкротство. Еще и дешевле выйдет!
Он помолчал, а потом добавил, уже как бы для себя:
— Запомни, парень. В наше время в некоторых делах самое мощное оружие — это не стволы, не юристы, не связи и даже не деньги. Это пиар, влияние на общественное мнение. Тот, кто умеет в пиар, тот и выигрывает!