А чтобы не скучали оставшиеся без полетов авиаторы, загнал их на стрельбище, пулять из двустволок по тарелочкам. Весьма полезный навык для воздушного боя, пусть в стендовой стрельбе тренируются.
Напоследок хотел заехать попрощаться с Цезарем, а потом решил — нет, он сам хозяйку выбрал, зачем бередить песью душу, пусть живет спокойно.
В Овьедо мы возвращались на почтовом рейсе авиакомпании Asturia — пассажиров никого, а что нет стюардессы и комфорта, как-нибудь переживем.
Почти всю дорогу Сева разливался соловьем, нахваливая Барбару и ее успехи в летной школе. И какая она усидчивая, и как все хорошо понимает, и как на тренажерах работает.
— У нее талант, точно говорю!
— Врешь, Сева, врешь!
Но летун не смутился:
— Ну, не вру, привираю немного. Но ей богу, схватывает быстро, скоро летать начнет!
Понятное дело, хочется ему побыстрее к летной работе вернуться.
— Сева, ты давай не гони, а то сам в небо, а ее в землю.
— Jefe, вот ей-богу…
— Не божись. Просто выучи ее как следует.
Так и долетели, я даже не распечатал пятое или шестое по счету письмо от графа Оранского, которое нашло меня в Барселоне. Предыдущие содержали только намеки и обещания грандиозного плана, но если в этом конверте плана нет, впредь прикажу секретарям всю корреспонденцию от графа выкидывать. Даже несмотря на вызывающую уважение настойчивость.
Вечером, дома, я письмо тоже не распечатал — Барбара встретила в слезах и пожаловалась, что у нее пропали драгоценности.
Глава 10В далекий край товарищ уплывает
— И ты перекопала весь двор?
Весь обширный палисадник вокруг дома пересекали неглубокие канавы, между ними громоздились кучи земли, камни и почему-то горшки разных форм.
— Это цветы! — хныкнула Барби.
— Цветы перекопали?
Она стукнула меня кулачком в грудь:
— Нет!
Для того, чтобы успокоить Барбару, потребовалось полчаса, за это же время определилась глубина проблемы.
Катастрофа постигла мое жилище из-за трех дней плохой погоды. Полеты отменили, Барбара отказалась сидеть в авиашколе, а дома она заскучала. Тут кто-то из горничных некстати ляпнул, что все цветники и живые изгороди вокруг устроила прежняя девушка сеньора Грандера, и понеслось!
Она ведь лучше, чем любая другая девушка, значит, и цветник надо сделать в сто тыщ раз лучше, чем сделала неизвестная девица, тем более возможностей у Барбары куда больше. В ход пошли дамские журналы, из них выбрана картинка с образцовыми насаждениями, мобилизованы все садовники, послано в окрестные магазины и питомники за новыми растениями, и только нелетная погода не дала отправить самолет в ботаническую усадьбу Палафружель.
Барбара так и сыпала терминами, и если слова «клумба» и «бордюр» я еще понимал, а насчет «альпинария» догадывался, то «рабатка», «миксбордер» или «рокарий» оставались для меня набором звуков.
Пока я обнимал невесту и силился постичь современные тенденции в садовом искусстве, Панчо с двумя сотрудниками расспросили весь персонал. Людей в мой дом брали только после серьезнейшей проверки, так что я нисколько не удивился заключению Панчо — это наверняка не кража, а потеря.
Тем более, что пропали не «все драгоценности», как заявила Барбара сначала, а всего лишь золотой браслет и три кольца. Правда, браслет бабушкин, а одно из колец — память о покойной матери, то есть их ценность как реликвии значительно выше материальной, оттого-то Барби и реагировала так остро.
— Мисс Хаттон, а вы помните, когда и где последний раз видели браслет и кольца?
— Я надела их утром!
— Так, а дальше? — сдерживаясь, продолжил Панчо.
— Дальше они пропали, мистер Вилья!
— В доме? Или во дворе?
Терпению его можно только позавидовать — на Панчо держалась вся наша служба безопасности, с охраной заводов и поселков, с постоянными проверками, с добычей разнородных сведений, составлением досье по заказам КБ и отделов, с вербовкой информаторов и с множеством других задач. Причем не только в Испании, служба имела «резидентуры» в Нью-Йорке, Париже и Берне.
А еще он катался со мной по делам от Севильи до Гренады, от Бостона до Вашингтона, от Москвы до самых до окраин, так сказать. И все никак не мог найти себе постоянную брюнетку. Последняя девица, весьма горячая и темпераментная, мозг ему выносила регулярно, и Панчо отращивал дзен, противопоставив ее натиску флегматичное спокойствие.
— Пошумит и перестанет, — говорил он.
— А если бросит?
— Судьба, — легкомысленно отмахивался Панчо.
Как ни дулась Барбара, он все-таки раскрутил цепочку событий: в какой-то момент Барбара сняла золото, мешавшее возиться с тяпками-совочками, и положила на раскладной стульчик.
— Куда делся стульчик?
— Мы начали рыть землю под клумбу… его переставили… вон туда… потом ближе ко въезду… там он мешался, его сложили… приставили к стене… потом занесли в дом.
Осмотр по всему маршруту стула ничего не дал, кроме грязи на ботинках — тут рыли и зарывали ямы, срезали дерн, насыпали плодородный грунт, сажали и переносили кусты.
У свежей прорехи в живой изгороди тормознул «Атлант» с десятком крупных валунов в кузове. Бодро выпрыгнувшие из кабины двое рабочих откинули борт, но тут же напоролись на мой недобрый взгляд и оценили ситуацию:
— Jefe, мы не вовремя?
Панчо чуть слышно зарычал.
— Все, понятно, привезем, когда скажете! — и оба юркнули обратно в машину.
Панчо со вздохом ткнул пальцем в землю, и трое садовников с лопатами принялись выкапывать только что посаженное.
Хрена там.
А Панчо пошел выбирать место для следующих раскопок. Я понял, что сейчас мне окончательно перепашут весь ухоженный газон, и в сердцах брякнул:
— Нет бы металлоискателем…
— Чем?
— Все, стоп, отставить копать!
Я метнулся в дом, не обращая внимания на грязные следы, схватил трубку и набрал номер лаборатории Термена.
— Лев Сергеевич? Миноискатель у вас в рабочем состоянии? Да хоть как! Нужен срочно. Ну, не знаю, снимите временно батареи с других изделий. Жду.
Вот и проверю, чего там напридумывали.
Назвать миноискатель портативным или хотя бы полупортативным язык не повернулся бы у самого большого оптимиста: два чемодана электроники занимали почти всю заднюю часть джипа «Атлантико». Немного извинял разработчиков тот факт, что это не финальный, а всего лишь стендовый образец. Блин, я же все про ИМП-2 объяснил, вплоть до мельчайших деталей! Так что волшебный пендаль лаборатория заслужила — собрали на коленке схемку, обрадовались, что работает, и задвинули тему в дальний угол. И даже стержневые лампы не воткнули, как требовалось.
Лаборант включил устройство, а в ожидании, когда нагреются лампы, я посетовал Термену:
— Вполне могли предусмотреть питание от аккумулятора автомобиля.
Лев дернул щекой, но промолчал.
— Откуда начинать?
— От того места где стоишь в направлении крыльца, — показал Панчо.
Лаборант нахлобучил наушники и пошел, медленно водя перед собой квадратной рамкой на деревянном черенке.
— Вот здесь, вот здесь посмотрите! — сбила его с пути Барбара. — И вот здесь!
Следуя ее указаниям, лаборант шарахался из одного угла палисадника в другой, пока совсем не запутался в проводах.
— Нельзя работать в такой нервной обстановке! — недовольно выговорил Термен.
Я только усмехнулся — блин, а если там не золото, а настоящая мина? А если придется работать под обстрелом? Но спорить не стал, а увел Барбару в дом: бокал красного вина еще никому не повредил.
Сотрудник Термена размотал провода обратно и уже более системно обшарил двор. За полчаса он нашел загадочную железяку, оставшуюся со времен строительства, трассу водопровода и — о, чудо! — золотой браслет. Перекопав и просеяв грунт рядом с ним нашли и кольца.
Лев Сергеевич немного оттаял, но я не дал ему почивать на лаврах:
— Сколько времени нужно для изготовления предсерийного образца, годного для работы в поле?
— Месяц, — тут же ответил Термен.
Блин, да что там месяц делать??? Схема работчая, собрать-спаять и все!
— Неделя, не больше. К осени мне нужен десяток изделий для испытаний.
Термен сумрачно кивнул, лаборант смотал провода, и они уехали вместе со станковым миноискателем.
После того, как горничные отмыли и отчистили находку, я передал семейное достояние Барбаре. Она расцеловала меня и целеустремленно, как муравей муху, затащила в спальню.
Вся эта незапланированная возня помешала мне добраться до письма графа Оранского, пришлось отложить его на новый рабочий день, но Серхио встретил меня у кабинета экстренными новостями:
— Сеньор Грандер, наши активы арестованы во Франции.
Мать моя женщина…
— Какие? Кто?
— Пока точно не могу сказать…
— Немедленно выясните!
Он схватил телефонную трубку, а у меня от такой встряски мозг снова включил турборежим — что моего есть во Франции, что можно арестовать? Филиалы апельсиновой фирмы? Мелочь, копейки, переключимся на подставных. Готовые орудия у Schneider-Creusot? До подписания акта приемки-передачи они мне не принадлежат. Заводы Испано-Сюизы? Я миноритарный акционер, пытаясь ущемить меня, зацепят и всех остальных владельцев, воя будет до небес. Мишленовские шины? Мелко, Хоботов! Дилеры «Атлантико»? Так это самые натуральные французы, а машины, переданные на реализацию, проведем по документам, как уже выкупленные. И все, моего там ничего нет!
Кроме золота.
Золота, блин!
Оно же едет из Швейцарии в Испанию как раз через Францию, и оно со-вет-ско-е! То есть бодаться предстоит с Банком Франции???
Говорить с Серхио мы начали одновременно:
— Арестован груз золота из Швейцарии…
— В Швейцарию, срочно: перенаправить…
В общем, я вычислил верно. И ответ на взбрык французов придумал правильный: возить золото через Италию и дальше морем. Утонет? Так застраховано, все лучше, чем полностью лишиться из-за конфискации.