— Испытательная машина, с новым двигателем Allison, на тысячу лошадиных сил.
— Так, — спрыгнул со стремянки Сева, — я в синий.
Он ловко запрыгнул на крыло и ногами вперед скользнул в кабину. Обернулся, пошарил рукой за головой, но фонаря не обнаружил. Хмыкнул, угнездился в кресле получше, пощелкал тумблерами, подвигал рукоятки и высунул из кабины умоляющую рожу:
— Jefe?
Барбара сдала на самостоятельное пилотирование и осваивала «мораны» с прочими самолетами в Овьедо, так что оснований для отказа у меня не было.
— Взлет-посадка, квадрат и без фокусов! А то будешь вечно хвосты заносить.
— Не ссы, jefe! — жизнерадостно заржал летун, пристегнул лежавший на сиденье парашют и гаркнул техникам:
— Контакт!
— Есть контакт!
— От винта!
— Есть от винта!
Движок плюнул едким черным дымом, прочихался и зарокотал на холостых. Винт с низким гудением слился в полупрозрачный круг. Сева нахлобучил шлем, опустил очки и, дождавшись, когда техники вытащат из-под колес стопорные башмаки, поехал по рулежке.
— Давайте связь, Дейл.
— Э-э-э… мистер Грандер, на этой модели рации нет.
— Блин! Остановите его!
Но Сева уже выкатился на взлетку, помахал рукой и втопил газ.
Глядя на взлетающий самолет в ожидании лихаческих выходок, я бессильно матерился, но нет — Сева аккуратно взлетел, как паинька прошелся по квадрату и ровненько сел. Дорулил до нас, остановил движок и вылез из кабины:
— Хорош! Держится уверенно, летит медленно, рации нет, но хорош!
Я повернулся к Беллу:
— Скорость какая?
Белл набычился, отчего стал заметнее его второй подбородок:
— Почти четыреста у земли, на высоте на пятьдесят больше.
— Даже так? — обрадовался Сева. — Но приборов, кстати, маловато.
— Да, что-то вы совсем ободрали модель.
Но Белл выложил неожиданный козырь:
— Все по требованиям заказчика, максимально удешевленный. Двигатель послабее, без рации, кабина открытая.
— Какого заказчика?
— Так у нас военные делегации были, все в голос сказали, что самолет, — тут Белл махнул рукой в сторону желтого, — интересный, но дорогой. Вот мы и сделали подешевле, предварительные контракты подписаны на двадцать семь штук.
— Вот сучье вымя! — восторженно ахнул Сева.
Да уж, что крест животворящий делает — стоило малость ограничить конструкторов, как они начали работать быстро и в полную силу. Страшно подумать, чего бы они навертели, если бы я им настоящую шарашку устроил.
— Прекрасно, Дейл, просто великолепно! Премию всем участникам разработки!
— Мы можем вернуться по домам?
— Разумеется! Запускайте серию и готовьте большую презентацию для рассылки.
А что он с открытой кабиной — так еще лет десять это будет в порядке вещей, «ишачки» советские вообще до пятидесятых годов летали. Придет время делать самолеты для себя — и фонарь поставим, и движок помощнее, и шасси убирающееся. Незачем делать «экспортный вариант» круче, чем «домашний». Сейчас времена такие, что лучше все карты не открывать.
— Мистер Грандер, а вы не хотите показать Aircuda на Всемирной выставке в Чикаго?
— Она же скоро заканчивается?
— Мне сообщили, что правительство США из-за большого успеха возобновит ее в мае 1934 года.
Да уж, успех там был что надо — итальянская флотилия гидросамолетов перелетела через океан, вел ее министр авиации и чернорубашечник Итало Бальбо. Так власти Чикаго на радостях назвали в честь него улицу, а Рузвельт навесил фашисту орденок. Ну а что, уважаемый государственный деятель, выдающийся организатор авиации, все крайне респектабельно.
— Ну что же, готовьте показ.
Белл повеселел, а я добавил пряников:
— Если реализуете, то поедете под названием Aircobra, от фирмы Bell Aviones, опознавательный знак — «В» в круге.
Все, теперь Белл до завтра неработоспособен, расцвел и расплылся.
До вечера я успел на пару с Севой проинспектировать барселонский хаб авиакомпании Asturia. По идее, его надо бы ставить «на родине», в Овьедо, но сложилось иначе. В основе маршрутной сети лежал треугольник Овьедо-Барселона-Мадрид, плюс рейсы в пределах Пиренеев — Севилья, Валенсия, Гибралтар и Лиссабон. Международные рейсы шли из Барселоны через Тулузу-Бурже-Париж в Лондон и через Марсель-Геную в Рим.
Так что Каталония самим ходом вещей превратилась в главную базу авиакомпании, прямо хоть переименовывай. А так — летчики, штурмана и бортмеханики набирались опыта, рос парк самолетов, из чего в будущем я легко мог получить эскадру бомбардировщиков. Естественно, после небольшого дообучения и дооснащения. И оно втихую готовилось в Овьедо.
Вместе с канистрами для бензина.
Еще когда полезли в андоррскую авантюру, неожиданно всплыло, что привычных мне двадцатилитровых канистр нет и в помине, а существующие круглые или треугольные сильно неудобны. Панчо осторожно навел справки, но знаменитых Jerrycan не нашлось и у самих Jerry, то есть немцев. Засели с Суриным на вечер и состряпали заявку на патент — три ручки, воздушный карман, стальная штамповка, зажимной замок. А уже через неделю металлисты из Ла-Фельгуэры нашлепали нам пробную партию. Глядя на готовое изделие, я вспомнил еще несколько мелочей, а после испытаний Сурин предложил напрочь забытую мной сифонную трубку.
Несколько сотен канистр, все, что мы успели сделать, готовилось к отправке со вторым эшелоном парагвайской экспедиции. Хосе слал отчеты регулярно, на их основании я решил сформировать нечто вроде батальонной тактической группы. Основная ударная сила — танковая рота из четырех танков, двух штурмовых и двух зенитных самоходок.
Зенитными и танковыми орудиями служили «эрликоны», «бофорсов» оставили на будущее — в Чако только танкетки да легкие «виккерсы». Зато некоторая унификация по калибрам, хотя зенитные пушки тоже избыточны. У боливийцев, согласно нашим данным, пока всего два десятка самолетов — деревянные фанеропланы Breguet XIX и Fokker C. Vb, а также дюралюминиевые Junkers F13. Все конструкции начала двадцатых годов, что в нынешних условиях стремительного развития авиации означает «безнадежно устаревшие». Даже наша «экспортная» Aircobra превосходила их по скорости почти вдвое!
К танкам прилагалась рота разведки, слепленная мной по мотивам английской Long Range Desert Group, которая прославится лет через семь-восемь в Северной Африке. С «Атлантов» для максимального облегчения ободрали все лишнее — двери, лобовые стекла, крыши, зато добавили усиленные рессоры и широкие шины. Каждая машина Long Range Chaco Group имела спереди станковый «гочкис», а в кузове — или крупнокалиберный пулемет, или миномет, или радиостанцию.
«Мотопехоте» полагались грузовики попроще, без модификаций, всего лишь с фольмеровским ручником AMG, переделанным из «дегтярева», да с бронещитком, и джипы «Атлантико» со станкачами или минометами.
Танков и мотопехоты получилось совсем немного, хотя поначалу я замахивался на танковый полк по мотивам сочинений Триандафиллова и Калиновского. Но когда мы сели и посчитали, сколько всего потребуется для снабжения и обеспечения, то резко погрустнели. Не под силу такое, и вовсе не из-за отсутствия техники — людей не хватает. Какой танк или самолет не сделай, без экипажа все равно пустая железка. Пусть мы набрали сослуживцев Панчо, Ларри и частично французов, но все равно, никак больше батальона не выходило.
Почти сотня «боевых» грузовиков и семь гусеничных машин требовали бензина, масел, боеприпасов в изрядных количествах. Люди не могли воевать без еды, табака, бытовых мелочей, одежды и еще десятков нужных вещей. Вот и вышло у нас на четыре роты первой линии еще три автомобильных. С цистернами, водовозками и полевыми кухнями.
Грузовики эти непременно будут ломаться, попадать под обстрел и другими способами (в том числе военно-морскими) терять свою функцию. Ближайшая ремонтная база — в Асунсьоне, что делало фактически невозможным возвращение машин в строй. Значит, нужно чинить на месте… Ремонтная рота, получите и распишитесь. С импровизированным краном, автомастерской, набором станков, генератором и так далее. Одно счастье — с комплектацией персоналом никаких проблем, воевать-то не требуется, сиди себе в Пуэрто-Касадо да крути гайки. Или паяй схемки.
Для роты связи, ага. Полевые станции я постарался сделать максимально простыми, включил-выключил, но базовые требовали серьезного подхода и обученных радистов. И опять — грузовики, генераторы, запас батарей и прочее.
А еще аэродромная команда. «Аэрокобры» пойдут, когда мы в Парагвае хоть немного обживемся, сделаем нормальную взлетку, а лучше не одну, построим капониры и хранилища. Силами, блин, инженерной роты.
С бульдозерами и кранами.
А чтобы все воинство не попередохло от малярии, не говоря уж о ранениях — медицинский взвод, ради которого я ободрал наши больницы и санатории в Каталонии и Астурии.
Итого на четыре сотни «боевиков» — шесть сотен «тыловиков», и то мало. Остается надеяться, что сможем нанять людей по дороге через Аргентину и Парагвай.
Одно счастье, что пресс-центр как бы сам по себе, но кормить-поить Эренбурга, будущего «папу Хэма» и бог весть еще кого все равно надо, пишем сверхплановый груз.
Ну и всякого дополнительно — пистолет-пулеметы А2, взрывчатку и детонаторы для моих забав, носки в бешеных количествах и прочие мелочи по заявкам Хосе.
Натуральный айсберг, на верхушке четыре танка, в основании — сотни людей, тонны бензина, иголки, аспирин, консервы, палатки, шнурки, масленки, палатки, раскладные койки, ложки, одеяла, йод, фляги, плащи, мыло, кружки…
Блин, даже нитки и спички!
В общем, у меня к частной военной компании сам собой прилип целый отдел, который занимался логистикой, закупкой или изготовлением тысяч предметов снабжения, от снарядов к «эрликонам» до пуговиц. Но все равно, каждый день всплывала очередная забытая фигня вроде, блин, знаков различия! Или специальных топоров, чтобы могли врубаться в адски твердую древесину кебрачо.