испытывать удовлетворение. Даже сможете испытать любовь.
— Не понял!.. — Дуиг даже привстал с кресла. — Это как же я смогу испытать любовь, если у меня даже похоти не останется? С другими, значит, нельзя, а с женой можно? Так, что ли?..
Управляющая администрацией планеты отрицательно по качала головой.
— Имплантатор будет регулировать поступление некоторых гормонов в кровь. Точнее, какие-то будет пропускать, а какие-то нет. В этом случае ни эрекция, ни оргазм невозможны, так как они относятся к сильным эмоциям, а их-то как раз вам и нельзя испытывать.
Над бровями Дуига тут же выступил пот. Он перевел взгляд на пластину и еще раз прочитал выгравированные на ней обозначения. Было видно, что буквы он угадывает с трудом. Потом он вновь взглянул на Управляющую.
— Боже святый! Ну и выбор!.. Желаете превратить меня в каплуна, накинуть ошейник и водить на поводке?
Доротея Макдональд ничего не ответила. Она по-прежнему стояла позади стола — совсем как по стойке «смирно».
Осужденного неожиданно бросило в краску, он вскочил с кресла, хотел было кинуться на Доротею… Он собирался врезать ей, этой надменной суке, сорвать с нее этот паршивый наряд, алмазы засунуть ей в глотку… Или еще куда-нибудь…
Однако он даже шагу не смог сделать — так и застыл, парализованный. Плотная тяжкая сила сжала его, он не мог пошевелиться и мягко опустился на прежнее место. По рукам и ногам у него внезапно пробежала дрожь, он совсем побагровел. Доротея только на мгновение, не отвлекаясь от контроля за этим человеком, представила, что это было за чудовище. Только дай такому волю!..
— Делайте выбор, — сказала она. Неожиданно Дуиг истерически захихикал.
— Ой, Алмазная Маска! Это правда, что они тебя так называют? Что ты лицом богиню напоминаешь? Какая же ты, к чертовой матери, богиня, если позволяешь так издеваться над людьми?
— Делайте выбор.
— Сама жри это дерьмо, сука паршивая!
Она по-прежнему невозмутимо смотрела на него.
— О’кей, будь по-твоему! — Он решительно нажал на первую кнопку. — Я выбираю эту вонючую дыру, тюрьму на Дьявольском острове. Ты что, думала, я сдрейфил? На-кось выкуси!.. По крайней мере, там я останусь мужчиной.
Ниал Аберкромби распахнул дверь, чтобы впустить двух агентов Магистрата в штатском. Вот тут Джорди Дуиг разошелся вовсю. В выражениях не стеснялся. От него всем досталось — и Управляющей администрацией, и ее подпевале-секретаришке, и этим шпикам поганым… Затих он только тогда, когда те — дюжие ребята — вновь прикрепили к нему усмиритель.
Доротея Макдональд вернулась за свой стол и медленно опустилась в кресло. Достала бутылочку минеральной воды, выпила. Потом Ниал протянул ей пакет с официальными до кументами и печать.
— Хорош, нечего сказать. — Он покачал головой и кивком указал на дверь.
— Да, неплох, — задумчиво ответила Доротея. Голос ее звучал особенно музыкально — она уже сама не замечала, как машинально манипулировала молекулами воздуха. — В конце концов, они все одинаковы…
— Просто свинья! Другого слова и не подберешь. А какой овечкой прикинулся, жену притащил — все у них хорошо, он и с детьми добрый… Хорош добряк!..
Ниал остался на своем месте даже после того, как у прежнего Дирижера не выдержало сердце. Работник он был бесценньгй — прежде всего потому, что знал практически всех должностных лиц на Каледонии. Доротея, приглядевшись к нему еще во времена Грема Гамильтона и убедившись, что ему можно доверять, оставила его на прежнем месте, несмотря на его страстное желание постоянно переходить на шотландский язык. К месту и не к месту.
Она взяла пластиковые, напоминавшие бумажные листы и как ни в чем не бывало принялась просматривать документы.
— Я отклоняю апелляцию суда континента Кайнгорм по вопросу наследственного права. Что за проект они прислали? Где мы живем — в Абердине девятнадцатого века или в Га лактическом Содружестве? Надо же такое придумать!.. Если человек умирает, не оставив завещания, то все нерожденные дети являются наследниками второй степени родства. Когда же эти кайнгормцы поймут, что дети, выращенные в пробирке, имеют точно такие же права, как и отпрыски, появившиеся на свет естественным путем?
Она вписала несколько слов в представленную бумагу и добавила свои инициалы.
— Ребята на Кайнгорме суровые, все сплошь консерваторы, — сказал Ниал и сдержал навернувшийся на губы смешок. Что-то уж слишком внимательно стала перечитывать содер жание следующего документа Управляющая администрацией. Даже нахмурилась… Что же она там вычитала?
— Как это понять? Кто это придумал расширить импортную квоту до двух сотен ментальных интерфейсов С-240? Что они собираются с ними делать? Ведь это же самые совершенные на сегодняшний день устройства для сопряжения церебральных генераторов с оперантами! Кто собственник компании — кстати, как она именуется? «Мака Скери бионикс»?.. Никогда не слышала об этой фирме.
— Я постараюсь разыскать хозяев. Может, они из индустрии развлечений и желают предложить что-то особо горяченькое из эротических приключений?
Доротея отложила документ в сторону. Она была явно не довольна.
— С таким оборудованием, как это, покупатели живо изжарят свои мозги. Не до развлечений им будет. Тем более эротических… Послушай, Ниал, необходимо отправить на Бейн-Биорах агента из Департамента коммерции, чтобы он тихо разведал там, что это за фирма, зачем ей подобные интерфейсы, да еще в таком количестве. Это уже второй груз высокотехнологичного, очень специфического оборудования, прибывающий на Каледонию. Кроме того, до меня дошли кое-какие слухи, что подобный груз кто-то стремится провезти контрабандой. Это уже выходит за всякие рамки… Тут еще прошел слух, что на Сацуме обнаружили фабрику по сборке — чего бы ты думал? Ментальных лазеров, ни больше, ни меньше. Я не желаю, чтобы на Каледонии обнаружили что-нибудь подобное.
Ниал кивнул.
— Будет сделано. У меня есть на примете подходящие ребята, они умеют работать тихо. Кстати, совсем недавно пришел субпространственный вызов от директора Джона Ремиларда. Как раз в тот момент, когда вы занимались с Джорди. Он будет звонить еще, минут через десять — пятнадцать.
— С этими бумагами я сейчас закончу. Жаль, что вызов совпадает со встречей с отцом. Ниал, может, вы отыщете возможность связаться с парламентским приставом и попросить его, чтобы тот разыскал отца и предупредил его, что встреча переносится на полчаса?
— Конечно, я все сделаю.
Помощник покинул комнату и осторожно прикрыл за собой дверь.
Остальные документы являлись обычной рутинной перепиской. Там, где следовало, Доротея расписалась и скрепила подпись маленькой лазерной печатью. Когда с бумагами было покончено, девушка поднялась, вышла из-за стола и подошла к широкому окну, за которым открывался вид на залив Клайд, на столицу… С высоты трехсотого этажа правительственного стратоскреба далеко-далеко был виден океан, розовеющий на горизонте. Вся поверхность залива была усыпана всевозможными морскими судами. Были здесь и трудяги контейнеровозы, развозящие товары по всем островам и континентам. Возле них копошились буксиры — разворачивали громоздкие широкие коробки, вытягивали их из акватории. Они постоянно перекликались гудками, в ответ басовито отвечали транспорт ники. Тут же для буксиров была еще работа — они то там, то здесь тянули вереницы барж, груженных зерном и пиломатериалами. Эти караваны день и ночь шли вверх по реке, выходили в море и исчезали в едва видимой на горизонте россыпи островов. Просматривались на воде и мелкие катера и — уже в свободной дали — паруса яхт.
Не приближаясь к правительственной башне, в воздухе сновали разнообразные рокрафты. Интересно было наблюдать, как они рассекали чуть розоватое небо. Во всех направлениях — вверх, вниз… Над городом и за пределами Нью-Глазго.
Доротея на мгновение сконцентрировала внимание и тут же ощутила ту незабываемую, присущую только Каледонии ауру, которую впитала с детства. Еще тогда в ней отложился этот волнующий мысленный «запах», или «настрой», с которым жило это население мелководья, прикрывшееся теплым одеялом атмосферы. Континенты казались островами, брошенными в широко раскинувшийся, объявший всю планету океан. А сами материки! Как прекрасны были островерхие, зубчатые горы, высоко взметнувшиеся иглы вулканов и, ко нечно, пестрые, похожие на шотландский плед леса! Планета была молодая и дикая — именно это и пришлось по душе первым переселенцам, а потом и маленькой Доротее. Население здесь было невелико, чуть побольше миллиона, хотя Каледонию стали заселять раньше многих других планет. Жизнь здесь оказалась нелегкой, однако колонисты были упрямы, да и полюбили эту землю, отличительной чертой которой было разнообразие пейзажей. Даже на маленьком пятачке можно было встретить и ледник, и клочок пустыни, и крепкий лесок. Родников не перечесть, добра всякого — что на земле, что под землей — видимо-невидимо…
К тому же здесь постоянно трясло — к этому тоже надо было привыкнуть. И привыкали. Восстанавливали разрушенное, закладывали новые поселения. Приятно, когда есть к чему приложить руки.
Во время последнего извержения Нью-Глазго очень сильно пострадал. Следом за землетрясением навалились пожары и уничтожили большую часть города. Впрочем, и другие населенные пункты на материке Клайд пострадали не меньше, но Нью-Глазго все же был столицей. Стратоскребы — правитель ственное здание, университет, торговый центр — удалось спасти с помощью защитных силовых полей. Старая же часть города, расположенная вдоль береговой линии, была практически полностью уничтожена. Дома здесь рушились, соломенные хижины. Что тут поделаешь — все эти кварталы с узкими извилистыми улочками, частыми проулками и тупиками были построены более полувека назад. Жили здесь в основном рабочие — те, кто первыми начали обживать вновь открытую землю.
Прежний Дирижер Каледонии Трем Гамильтон не скрывал, что испытывает слабость к этой части города. Всякий дом здесь был не похож на другие, на каждом шагу — винные лавки, маленькие рынки, всевозможные увеселительные заведения, частенько сомнительного свойства. Но все, даже помойки, — все вызывало в нем ностальгические воспоминания. Он отказывался даже ставить вопрос о реконструкции этих район ов, хотя ее необходимость была очевидна всем.