бортику сервизные тарелки.
Патриция тут же успокоила гостей, принялась уверять, что ничего страшного не случилось. Они на Оканагоне привыкли к этому. Гости поспешили успокоить хозяйку, чтобы она не волновалась. Никакого беспокойства, никаких неудобств… Вот только пролилось вино и две-три тарелки с закусками упали на пол. Нет-нет, никто не собирается домой… Всем нам известно, что такое Оканагон…
Через несколько минут гости заговорили о том, что волновало их больше всего, — о предстоящем выступлении.
Вот только Генеральному интенданту Астрахани не повезло. Он вместе со своей помощницей Людмилой и тремя высшими офицерами Двенадцатого флота расположился на террасе. В момент подземного толчка Тереков не сумел удержать равновесие и повалился на пол. При этом он ударился бровью о каменный выступ перил. Теперь у него на лице выступила кровь. Он, отдышавшись, смахнул ее и всем, обеспокоенным его здоровьем, ответил, что это пустяки. Потом он продолжал:
— На чем мы остановились? Ах да… Я говорил, что прежде, чем мир встанет с ног на голову, — трое офицеров как по команде засмеялись, — вы можете рассчитывать на полное взаимопонимание с моей стороны. Как только экипажи прибудут на Астрахань — к сожалению, это будут очень малочисленные команды, скорее костяки, — мы сразу приступим к обучению. Оружие на кораблях уже установлено. Все в полной готовности. Вот только провести полномасштабные боевые маневры мы не в состоянии.
Здесь он что-то добавил по-русски — шепотом, неразборчиво. Аржанова с тревогой глянула на него, но ничего не сказала.
— Если вам нехорошо, можете оставить нас, — предупредительно сказал Оуэн Бланшар и обменялся короткими фразами на мысленном коде со своими офицерами. — Заместитель начальника оперативного отдела Уолтер Саастамойнен будет принимать корабли и подготовит их.
— Можете сказать мне, где вы намерены их спрятать? — поинтересовался Тереков.
— В одном из отдаленных и незаселенных уголков свободного пространства, — ответил Саастамойнен. — Там, где их не смогут отыскать ищейки Содружества.
Саастамойнен улыбнулся.
— Ну, а если поточнее?
— Вполне возможно, — вступил в разговор Бланшар, — что эти транспортники могут и не понадобиться. С точки зрения разработанной нами стратегии эта флотилия представляет собой тактический резерв, который можно будет использовать в том случае, если Содружество решит вооружить Тринадцатый и Четырнадцатый флоты и объявит карантин Земле. Поэтому мы не спускаем глаз с Элизиума и Ассавомпсета.
— Понятно. — Руслан Тереков вновь коснулся носовым платком разбитой брови. С помощью метацелительной силы он уже успел затянуть ранку засохшей коркой, однако по-прежнему был пепельно-бледен. — Значит, вы считаете, что роль ударного кулака будет осуществлять ваш Двенадцатый флот, вооруженный оперантами с ЦГ и рентгеновскими лазе рами.
— Простите, Генеральный интендант; — уважительно ответил Бланшар, — я не имею права обсуждать эту тему. Пока не имею… Скоро Марк сам известит вас — когда решит, что час пробил. Все, что вам надо сделать, — это полностью замаскировать отправку кораблей к новому месту назначения. Чтобы никто об этом не узнал.
— Конечно! — горячо воскликнул Тереков. — Это сейчас самое главное.
— Все уже продумано, — вмешалась Аржанова. — Когда корабли начнут стартовать, на нашем светиле случится мощная вспышка, которая временно выведет из строя все находящиеся на орбите следящие системы. Наземные сканеры почему-то окажутся отключенными из-за профилактического ремонта. Главное — незаметно увести корабли в серое лимбо. Я уже провела ряд мероприятий, чтобы компьютеры отметили вспышку на нашем Солнце.
— Отлично, — ответил Бланшар. — Уолтер и члены экипажей прибудут на Астрахань в течение десяти дней.
Аржанова вежливо улыбнулась Саастамойнену:
— Сожалею, что не смогу показать вам наши достоприме чательности. У нас есть что посмотреть. Встретим мы вас тепло, окажем всяческое содействие. По возможности… А теперь, господа, прошу простить: Генеральный интендант нуждается в коротком отдыхе.
Аржанова взяла Руслана под руку и под заботливые предложения помощи и сочувственные возгласы увела Терекова в глубь сада, окружавшего резиденцию Дирижера.
— Странно, — пожал плечами Бланшар, — почему она вдруг закрылась от нас защитным экраном? Возможно, этот старый дебошир на самом деле сильно расшибся?
— Он какой-то странный, — ответил Рагнар. — Скользкий как рыба. Арки О'Малей настаивает, чтобы эта операция с транспортными звездолетами была проведена как можно скорее, но что-то меня тревожит. Стоит пообщаться с этими двумя, и меня начинает разбирать кру-упное сомнение…
— Марка тоже, — кивнул главнокомандующий. — Вот почему Тереков ни в коем случае не должен знать, где будет базироваться эта эскадра.
Ты должен заправиться! Слышишь, ты должен ПОЕСТЬ еще до того, как мы уйдем отсюда.
Все будет нормально. Не паникуй! Я чувствую себя вполне прилично. Ранка почти зажила. ЖРАТВА может подождать…
Ты какой-то не такой, я очень тревожусь…
ПОМОЛЧИ!
Что, дурное предчувствие? О дражайшая Фурия, позволь, я заберу тебя отсюда! Позволь мне поохотиться для тебя…
Нет! И не называй меня дражайшей!.. Это я могу тебя так называть, а мы с тобой пока не на равной ноге… любимая Гидра. Как ты не понимаешь, я не могу уйти с вечеринки, пока не поговорю с Марком насчет кое-каких стратегических вопросов. Эти чертовы дознаватели-крондаки прицепились ко мне, как колючки. Хорошо, что хоть сопровождать меня на Оканагон они не отважились. Побаиваются, гады, Кастелайн. Мне… надо… чтобы моя встреча с Марком произошла неожиданно. Как бы невзначай… Чтобы ему в голову не пришло воспользоваться мысленным щупом.
Ты боишься, что он может узнать тебя? У тебя что, нелады с ментальной завесой ? Хотя бы со мной будь честна, Фурия! Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя. Особенно после того случая с Дени…
Я в той же силе, что и раньше.
Ну, если ты так настаиваешь…
Ты лучше, дражайшая, за своими детишками присмотри.
Ты же знаешь, я всегда точно выполняю твои приказания.
Ну, кажется, немного полегчало. Сейчас как раз самое время поговорить с Марком. А ты займись Элен Стрэнфолд, выведай у нее, какую конфигурацию надо применять при работе с 600Х, когда в метаконцерте используются Ментальные люди.
Сделаю. Но когда мы уйдем отсюда, я помогу тебе подкрепиться. Ты должна ПОЕСТЬ!
Позже. Позже!
Марк вышел в сад с Патрицией Кастелайн. Сверху из фигурных фонарей падал редкий свет, густо пахло тропическими цветами. Стрекотали какие-то насекомые. Это было удиви тельно — на всех планетах, где появлялись подобные живые формы, голоса их звучали одинаково. Вот и на Оканагоне слышались звуки, похожие на пение цикад, летучие насекомые облачком кружились возле фонаря — оттуда доносился тонкий писк. Гости уже начали расходиться. Марк и Патриция никого не встретили на дорожках сада. Где-то играли на рояле — это, наверное, Морита сел к инструменту. «Сейчас исполнит свою любимую пьесу», — усмехнулся Марк. В следующую секунду со стороны дома долетело неувядающее «Возвращение со звезд», так любимое поклонниками старины.
— Сколько мусора придется завтра убрать! — воскликнула Патриция и носком серебристой туфли пошевелила большую кучу опавших лепестков. — Пройдет еще месяц, и орхидеи снова покроются бутонами, те распустятся, в воздухе опять будет такой аромат…
Она была одета в роскошное платье, прекрасно скроенное. Платье обтягивало ее фигуру до бедер, а ниже расширялось наподобие павлиньего хвоста. Что-то в стиле 30-х годов XX века…
— У вас здесь, в столичном метрополисе Челан, никогда не случалось крупных землетрясений? — спросил Марк.
— Никогда. Когда я была маленькая, наша семья жила в Лоуп-Лупе — это на Медоусском побережье. Вот там как-то раз был удар в семь с половиной баллов. Город сровняло с землей, и следом с океана пришла гигантская волна. Во время землетрясения погибло человек тридцать, а цунами унесло жизни шести тысяч. В те годы и прогнозы были не такими точными, и власти не умели строить сейсмостойкие дома.
— Меня всегда удивляло, почему так много людей хочет поселиться на планетах с неспокойной тектонической обстановкой.
Патриция усмехнулась.
— Оки — замечательный мир, даже если у нас и немного трясет. Вот поживешь у нас, сам поймешь… У нас хорошо, просторно… Ты не хочешь узнать, как там дети, жена?
— Я уже мысленно связывался с ней. Все в порядке и у жены, и в лаборатории, зародыши спят. Хаген и Клод даже не проснулись, когда дом шарахнуло.
— Слава Богу! О черт!.. Посмотри, что стало с моими рыбками!
В этот момент они вышли к небольшому живописному водоему, напоминавшему аквариум под открытым небом. Золотые рыбки, крупные, мясистые, в предчувствии землетрясения повыпрыгивали на край бассейна. Теперь они лежали, глотали воздух и обречено били хвостами. В кустах послышался какой-то шум и возня, оттуда выскочило небольшое, похожее на ящерицу существо, схватило очередную рыбку и стремительно умчалось прочь.
Марк посмотрел на рыбий скелет, который валялся поодаль.
— Жизнь продолжается, — сказал он. Потом спросил Патрицию: — А что это за ящерицы?
— Наши, местные. Они совершенно безвредны, питаются падалью… Удивительно, но почти все исконные формы жизни здесь добры к человеку. А вот сама планета так и пышет враждебностью. Ну, теперь, вооружившись 600Х да опытными мастерами, мы вплотную займемся формированием коры.
— Пэт, прости. В этот трудный час я не могу отвлекать на побочные дела ни одного ЦГ. У нас слишком мало времени, а еще надо натренировать участников метаконцертов.
Кастелайн колебалась недолго.
— Конечно. Я хотела спросить… Ты сам работаешь над вычерчиванием конфигураций?
— Да, но не только я. Мне помогает Стрэнфолд, Ярроу, Валерий Гаврыс и другие, те, что прилетели из Оксфорда. Я проектирую метаобъединение с Джорди Крамером и Герри Ван Виком. К нам, возможно, еще присоединится Алекс.