— Да, в припадке отчаяния! Что мне еще оставалось делать? — воскликнул он. — Да, существует другой путь возродить Ментального человека, но я не смею… Я не могу сказать тебе о нем. Боюсь, что ты охладеешь ко мне…
— Ангел мой, — тихо откликнулась Синдия. — Ты же все знаешь. — Она заглянула в его глаза. — Я все знаю. Я знаю, кто мой настоящий отец.
— Синдия… — только и смог выдохнуть Марк.
— Нет, ты дослушай меня до конца. Своим отцом я считала и всегда буду считать Рори Малдоуни. То, что случилось между моей матерью и Полем Ремилардом, — это так, пустяк, эпизод… Дуновение воздуха. Для нас с тобой это не может играть никакой роли, мой любимый. Даже в глазах Господа я невиновна. Я полюбила по-настоящему, а ты, значит, хочешь, чтобы я стала матерью Ментального человека? Если ты так настаиваешь — пожалуйста…
Его лицо вспыхнуло, он крепко обнял ее.
— Ты согласна! Дорогая, как я мог сомневаться в тебе! Синдия чуть слышно перевела дух — вот и все! Теперь все было ясно, отступать некуда. Между тем он торопливо объяс нял:
— Наши Ментальные дети будут несколько ущербны в генетическом плане, но это можно будет исправить с помощью энцефализации. Стейнбренер определенно сумеет справиться с этим. Даже если мы и не сможем сделать это сейчас, то во втором поколении — генетики уверяют меня — мы решим эту проблему.
Синдия, готовая ко всему, осторожно спросила:
— Ты имеешь в виду… Хагена и Клод?
— Конечно. Их потомство, выращенное в пробирке, определенно будет обладать блистательными способностями.
Конечно! Об этом он и размышлял все это время. Если она лишит его возможности производить полноценную сперму, которой можно было бы оплодотворить материнские клетки Мадлен, у него всегда под рукой будут собственные дети.
Между тем Марк вдохновенно продолжал:
— Затем, когда мы победим и ничто не сможет помешать триумфу Ментального человека, Клод и Хаген будут еще до статочны молоды, чтобы полностью развить их собственный сверхчувственный потенциал. Как, например, мой брат.
— Твой брат?..
— Я же пытаюсь объяснить тебе. Как Джек… Я считал, что он способен оценить красоту моего замысла, но он оказался глупым ослом. Самодовольным болваном… Надел на глаза шоры и не видит ничего, кроме объединенного человечества. Мы пойдем другим путем, дорогая.
Значит, Хаген и Клод…
— Люби меня, — попросила она. — Я так сильно хочу тебя. Хочу испытать еще раз…
С помощью мысленного усилия она потушила свечи в спальне, потом почувствовала, как она в обнимку с Марком взлетела в воздух — там они долго парили… Он целовал ее в губы, в грудь, в шею… Наконец она вскрикнула, прижалась к нему, жестами потребовала еще ласки… Если все случится так, как она надеялась, он даже не поймет, что случилось. К тому времени, как он победит в войне[164], она найдет способ, как уничтожить тело Мадлен и стерилизовать саму себя и детей. Когда она все объяснит Мари, та ей поможет. Не имеет права не помочь! Потом пусть Марк восстанавливает свою плоть в регенерационном автоклаве, гены уже не восстановят своих функций. Он станет бесплоден! Слава Тебе, Господи, он станет бесплоден…
Она услышала, как он вскрикнул в предчувствии оргазма. Что ж, час пробил. Она пожелала этого. В то же мгновение он, словно каким-то звериным чутьем почувствовав опасность, проник в ее лоно дальновидящим взглядом и сразу понял, что случилось. Она погубила его из любви к нему. Марк ничего не почувствовал, только страшное опустошение в душе. Его ударила конвульсия, потом он закричал:
ЧТОТЫСДЕЛАЛАСОМНОЙБОЖЕЧТОТЫСДЕЛАЛА!
Синдия сказала: Я люблю тебя. Всегда любила и буду любить. Ради этого так и поступила. Ради тебя и людей…
Он ударил ее неожиданно для самого себя — нанес ментальный удар, не рассчитав сил. Энергия окатила ее, он сам покатился с воздушной подушки, крепко ударился об пол. Она же, вся потемневшая, рухнула на кровать. Уже на грани беспамятства до него донеслись слова: Я люблю тебя.
Затем он провалился в небытие.
Он очнулся на рассвете. Долго сидел на постели, приходил в себя. Никак не мог поверить, что все случившееся не сон. Все было так обыденно, так привычно… Вот и тело ее, по-прежнему прекрасное — волосы золотистым венком разметались по подушке… Тогда только в нем поднялись злоба и негодование. Изменница! Хуже — змея, пробравшаяся в самое сердце. Марк искоса глянул на труп — впечатление было такое, что она все еще улыбается.
Как она посмела? На что рассчитывала? Неужели ее любовь была только ложью? Махровым, хитроумным предательством?
И сердце подсказало: конечно нет.
Тогда зачем? С какой целью?..
Он внимательно оглядел себя с помощью сверхчувственного взгляда — никаких последствий травмы заметно не было.
Собственно, он и травмы самой не ощущал. Однако он не специалист и ничего определенного сказать не может. Но детальное изучение того, что сонарный разрушитель натворил с ним, подождет. Так же, как и лечение…
Лечение?
Неужели и до этого дойдет?..
Спроси ее! Зачем она так поступила? Как же, спросишь… Она ушла. Бог покинул его. КАКОНАПОСМЕЛА? Она сказала, что ради меня, ради людей. Боже, она с ума сошла или я? Но я убил, убил ее, погубил любовь, лишил жизни эту суку, но зачем она? Зачем?
Марк набросил белую простыню на ее остывшее тело.
Как все легко уходит! Стоит только напрячь мысль, и нет уже ни ее, ни жизни, ни вопроса — ЗАЧЕМ. Что же это я наделал? Должно быть, это было неосознанное ощущение опасности, все произошло машинально. Ладно, Пэт обо всем позаботится.
Прежде всего следует отослать детей в Старый Свет. Няньку и Тьери тоже… Затем отдать распоряжение: всем верным нашему делу Магнатам собраться на Оканагоне, только потом лететь всем вместе на Орб. Только всем вместе!.. В случае, если события начнут развиваться так, как он предполагает, Оканагон станет их главным штабом. Здесь столько работы, что никто о Синдии и не вспомнит.
Никто, кроме меня. О Синдия! ЗАЧЕМ?..
Теперь он внимательней осмотрел свое тело. Ноздрей коснулся запах ее духов и тот всегда будоражащий аромат тела Синдии. Неужели он больше никогда не почувствует его?
НО ПОЧЕМУ?
Что-то защипало в глазах. Спальня, сад, видимый через распахнутое окно, подернулись влажной дымкой. Ему самому было удивительно — он плакал. Он не мог остановиться. Ко нечно, это плач по нему самому, по Ментальному человеку. Слезы бессилия и унижения…
Только не по ней… Этого быть не должно…
Марк более часа провел под душем — включил водяной массаж на полную мощность. Тугие струи больно стегали по телу, слезы не унимались — он никак не мог избавиться от этой солоноватой жидкости во рту. Потом, словно вспомнив, снял обручальное кольцо со сжатыми и осененными короной руками, бросил на него короткий взгляд и швырнул в отверстие водосбора.
Через полчаса он отправился в СЕРЕМ, где сразу залез в свой черный ящик. Когда аппаратура заработала, он переместил сознание далеко-далеко за пределы Галактики, выбрал удобное местечко и здесь в почти полной пустоте погрузился в молчание. Здесь можно было отдохнуть, здесь никто не сможет помешать ему.
30
Сектор 15: звезда 15-000-001[165]
Планета 1[166]
Галактический год: Ла Прим 1-392-658
7 февраля 2083 года
Дэвид Сомерлед Макгрегор, вновь избранный Первый Магнат Государства Земля, был буквально сражен, когда Марк Ремилард зашел к нему перед самым началом сессии Конси лиума и внес компромиссное предложение. Марк обнаружил Дэви в дальнем уголке живописного местного парка и сразу взял быка за рога. Он рассказал ему о своих планах. При этом он настойчиво, мысленным образом намекал, что оппозиция готова и к более решительным действиям, что они вполне могут продемонстрировать свою силу и мощь.
— Ради Бога, парень, — ответил Макгрегор, — не тараторь. Разве этот вопрос я могу обсуждать один на один? Сам подумай. — Лицо Дэви даже побелело от напряжения. — Представь свои предложения, как полагается — завтра, на сессии. Или пошли их в Директорат по Единству…
— Вы же Первый Магнат, — процедил сквозь зубы Марк. — Это касается вас в первую очередь. Именно вы отвечаете за политику Государства Земля. Еще до своего избрания вы заявили о себе как о верном последователе Единства. Так что вы обязаны… Если вы верите в Содружество и готовы спасти существующий хрупкий мир, вы должны передать мои предложения самому Верховному лилмику. Немедленно!
— Черт тебя побери, вот сам и передай!
— Нет, я стараюсь не разговаривать с экзотиками. — Марк немного ослабил напор. — Я больше не буду выступать в Консилиуме, тем более лично обращаться к Генеральным инспекторам. Единственная причина, по которой я обращаюсь к вам и прошу вашего содействия, — это по крайней мере решить вопрос в течение одиннадцати часов. Я обещал это Синдии.
Гнев, явно читавшийся в глазах у Дэви, тут же сменился жалостью и сочувствием.
— Я очень сожалею, — тихо сказал он. — Очень…
Марк только кивнул в ответ. После короткой паузы он добавил:
— Передайте Верховному лилмику, что больше переговоров не будет. — Затем он повернулся и направился к выходу из парка.
Прежде Дэви никогда не приходилось посещать анклав, где обитали лилмики. Сказать «жили» он не решился, потому что сам не был уверен, способны ли эти так называемые духовные сущности «жить». Правда, Поль Ремилард много рассказывал ему об их привычках, среде обитания, но все это были слова. Дэви Макгрегор всегда придерживался золотого правила: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сойдя на станции «Сайрел», где начинался анклав лилмиков, Первый Магнат сразу же отметил, что ему совсем не нравится этот сад кристаллов. Бледные они какие-то, неживые… Этот так называемый экзотический сад больше напоминал лабораторию — здесь и пахло так же! Что ж, неплохая метафора для древнейшей в Галактике цивилизации. Верховный лилмик как-то признался Полю, что их раса-«на последнем издыхании», вот почему они возлагают столько надежд на человечество, которое должно сменить их на посту ведущей силы Содружества, когда-то основанного лилмиками.