Горы и океан
ЗА ЭТИМ ПОСЛЕДНИМ располагается озеро неправильной формы, отделенное от него еще одной цепочкой холмов, а вслед за этим последним еще два узких озера, ориентированных в меридиональном направлении на север от собственно материка. Таким образом, в основании своем этот гористый мыс выдается в океан на 396 миль, неся на себе шесть достаточно больших по объему озер, скрытых между его гористыми ребрами. Великолепно выполненная лунная карта Бланта с идеальной точностью воспроизводит это грандиозное творение природы, так что читатель к своему полному удовлетворению сможет сопоставить данное мною описание с изображением, которое в ней найдет. Сразу за этим следует расположенное здесь же в океане на редкость замечательное образование, которое представляет собой неожиданно яркий и блестящий круглый цирк, огромный как по высоте, так и по длине внешней окружности, отстоящий на 330 миль на восток-юго-восток, известный под именем Аристарха (№ 12) и отмеченный на вышеназванной карте как крупная гора с глубокой полостью, расположенной в центре. Эта полость как ныне так и в прежние времена, представляет собой вулканическое жерло, могущее поспорить разрушительностью вызванных им извержений с Везувием и Этной в самые грозные времени их активности. При том что состояние атмосферы отнюдь не способствовало тщательным наблюдениям, мы все же без труда сумели разглядеть светящиеся осколки на площади более шестидесяти миль от собственно горы, таким образом, если у нас еще оставались бы сомнения касательно мощи лунных вулканов, их способность рассеивать обломки на таком значительном расстоянии от кратера, в противодействие лунному тяготению, с необходимостью заставившего бы их упасть неподалеку, и многочисленность массивных аэролитов, разбросанных по всей поверхности, центром которой являлся Аристарх и которая попадала в поле зрения наших приборов, вынудила бы нас раз и навсегда распрощаться с подобным скепсисом. Несмотря на то, что гора эта находится в 300 милях от берега, она не является островом в собственном смысле слова, так как с материковой линией ее соединяют четыре горные цепи, расходящиеся во все стороны от этого общего центра. Следующий по величине океан лежит к западу от меридиональной линии, разделенный экватором почти что посередине, причем протяженность его с севера на юг составляет около 900 миль. В каталоге он обозначен буквой С и прихотливым именем Моря Спокойствия. Можно сказать, что он представляет собой не единый водоем, но скорее два крупных моря, соединенных по линии экватора проливом шириной не более 100 миль. На водной поверхности можно разглядеть всего лишь три крупных циркообразных острова, расположенных вдали от его берегов, также следует заметить, что у северной границы его находятся несколько поражающих воображение вулканов, при том что один из самых грандиозных находится в 120 милях от вышеупомянутого Моря Нектара. Едва ли не соприкасаясь с этим вторым океаном и отделенный от него лишь беспорядочной материковой и островной линиями, находится третий океан, обозначенный буквой D и известный под именем Моря Спокойствия. Его форма напоминает правильный квадрат, длиной и шириной равно составляющий около 330 миль. Впрочем, ему присуща достаточно необычная и замечательная особенность, как то идеально ровная гряда холмов, шириной не более 5 миль, составляющая прямую линию, протянувшуюся от южного к северному побережью и рассекающая его строго посередине. Эта линия является единственной в своем роде, ничего даже отдаленно напоминающее это образование не существует ни на земной ни на лунной поверхности. Эта горная цепь столь идеально правильна и ровна, что отражающийся от нее солнечный свет позволяет разглядеть ее даже в телескоп относительно малой мощи, но сам характер этого образования столь необычен, что мы не смогли устоять против искушения, на время оставив общий обзор местности, которому ранее собирались посвятить свое время, полностью сосредоточиться на том, чтобы рассмотреть ее во всех деталях. Наша линза Gx приблизила ее на минимальное расстояние около 800 ярдов, и ширина горной цепи, составляющая четыре или пять миль, целиком заполнила собой экран. Ничто увиденное ранее не сумело потрясти нас до такой степени, хотите – верьте, хотите – нет, но гора эта была от вершины до самого основания представляла собой один огромный кристалл, гребень ее по всей длине, составлявшей около 340 миль, представлял собой острую грань твердого кварца, блеском своим не уступавшего дербиширскому шпату, едва лишь добытому и поднятому из шахты, причем на гладкой поверхности не было почти ни единой трещины! Что за невероятную власть наш в тринадцать раз больший шар возымел над своим спутником, в то время как тот представлял собой лишь эмбрион в утробе времени, пассивно подчиняющийся прихотям химической эволюции! Увиденное показалось нам удивительным и чудесным, ибо все существующее в этом далеком от нас мире, кажущееся нам невероятным по причине собственного незнания и невежества, которому надлежит смениться предвкушением новых открытий и благоговейной верой в бесконечное всемогущество Создателя.
Удивительный храм в прекрасной долине
ТЕМНАЯ ВОДНАЯ ПОВЕРХНОСТЬ к югу от первого из океанов ранее полагалась второстепенным водоемом, нам же удалось выяснить, что речь идет об одном из огромнейших морей, окруженном сушей со всех сторон, переполненном островами и мысами куда более многочисленными, чем то изображено на какой-либо из выпущенных до настоящего времени лунных карт. Один из этих мысов начинается неподалеку от Питатуса (№ 19), и тянется в виде очень тонкой извилистой линии вплоть до Буллиалдуса (№ 22), представляющего собой округлое его завершение, располагающееся в 264 милях от основания. Он представляет собой еще одну горную цепь и морской вулкан, почти что потухший, мирно уснувший на подстилке из им же выброшенного пепла, при том что Пиктатус, обретающийся в начале резко очерченного мыса на южном берегу, извергается во всей своей мощи, утопая в языках пламени. Атмосфера в это время полностью очистилась от водяного пара, и мы, установив увеличители, направили их на яркий круг холмов, толпившихся по соседству с западной оконечностью огнедышащей горы. Холмы эти были сложены из снежно-белого мрамора, или, быть может, полупрозрачных кристаллических структур, с точностью определить это не представлялось возможным, их цепь опоясывала собой еще одну живописного вида зеленую долину, которые, пусть и достаточно однообразны в описании, являют собой зрелище плодородия и райской красоты, напоминая собой первобытный Эдем, к вящему удовольствию своих обитателей. И вновь д-р Гершель с той же проницательностью, как и ранее, предсказал еще одну напрашивающуюся возможность. Он предположил, что близость огнедышащей горы – Буллиалдуса, должна представлять для местных жителей немалую выгоду, ввиду того, что лунная поверхность на достаточно долгое время погружается во тьму, и посему долина эта способна служить подобием популярного курорта для обитателей близлежащих районов, при том что цепь холмов способна послужить им надежной защитой против вулканической активности любой силы. Мы, в свою очередь, решили пустить в ход все имеющиеся в нашем распоряжении средства, чтобы изучить ее в полной мере, и надо сказать, наши усилия были весьма щедро вознаграждены.
Первым же на нашем экране, едва мы нацелили телескоп на эту долину, явилось удивительное творение рук человеческих. Это был храм, как воплощенное служение благочестию или науке, ибо последняя, ежели она служит во славу Творцу, есть благочестие высшего порядка, лишенное всякого лицемерия, пышных одежд или кощунственной карикатурности, которую представляет противоречивый клубок суеверий, но собственной подписью и печатью заверяет чистоту и возвышенность своих порывов. Итак, это был храм, имеющий форму равностороннего треугольника, стены его были сложены из полированного сапфира, или иного столь же великолепного синего камня, который сходно с сапфиром переливался миллиардами золотистых искр, поблескивавших и игравших в свете солнечных лучей.
Тщательное описание архитектуры храма
НЕСМОТРЯ НА ТО что ширина экрана составляла пятьдесят футов в диаметре, ее хватало, чтобы уместить в себе при каждой проекции не более шестой части храма; первая из этих частей, появившаяся перед нашими глазами, представляла собой центральную часть одной из сторон, в ней различались три квадратных колонны, диаметр основания каждой из них равнялся шести футам, каждая из колонн поднималась на высоту семидесяти футов, немного сужаясь к верхнему концу. Расстояние между колоннами равнялось двенадцати футам. Мы постепенно перешли на более общий обзор, чтобы иметь возможность одновременно охватить все здание полностью, оно же действительно оказалось невероятно красивым. Крыша сделана была из некоего желтого металла, и состояла из трех частей, которые представляли собой отнюдь не треугольники, сходящиеся к центру, но дополнительно дробились, искривлялись и разделялись между собой, представляя таким образом картину бушующего пламени, начавшегося с единого очага возгорания и яростно пляшущими языками распространившегося во все стороны. Это архитектурное решение столь красноречиво говорило само за себя и было выполнено столь безукоризненно, чтобы ни на минуту не принять его за творение природы. Сквозь щели между этими металлическими языками пламени мы смогли рассмотреть шар из более темного и матового металла, по цвету схожего с медью, которую внешние части закрывали собой и плясали вокруг, словно бы пытаясь поглотить и сжечь без остатка.
Таковой была крыша, но на каждом из трех углов различалась меньшие шары, сделанные, по всей видимости, из того же металла, как и большой шар в центре, они же покоились на подобии карниза, не сходного по своему в виду ни с одним архитектурным стилем, знакомым нам ранее, и при том производившего впечатление исключительной легкости и красоты. Этот карниз напоминал собой полуразвернутый свиток, смело раскрывавшийся прямо от кромки крыши и волнообразными витками свисавший далеко вниз. Сделан он был из того же металла, как и пламя, и раскрыт с начала и до конца на каждой из стен здания. Колонны, число которых с каждой стороны равнялось шести, были простыми и круглыми в основании, не украшены ни пьедесталами ни капителями, без каких-либо надписей или орнамента, та же бедность характерна была и для остальных частей здания. Последнее было открыто для наблюдения со всех своих сторон, и, по всей видимости, внутри него не было ни сидений, ни алтарей, ни жертвенных приношений, в то время как сама структура его казалась легкой и воздушной, причем расстояние от белого блестящего пола и вплоть до переливающейся в лучах солнца крыши составляло около ста футов, оно же было построено на круглом, покрытом зеленью возвышении в восточной части долины. Позднее мы заметили еще два храма, представлявшие собой полное подобие первого, но ни в одном из них не было никого, кроме стай диких голубей, устроившихся на сияющих шпилях. Следовало ли понимать, что верующие, ранее собиравшиеся в этих храмах, разделили участь всех живущих, или храмы эти были всего лишь историческими памятниками? Что построившие его вдохновенные мастера хотели передать, изображая шар, окруженный языками пламени? Желали ли они подобным образом рассказать о катастрофе, постигшей в давние времена их мир или предсказать катастрофу, ожидающую в будущем наш? Я же, признаюсь, в полном бессилии в попытках ответить на эти и