На заводе поначалу все шло в штатном режиме. Яна немного поводила их по корпусам, попутно отвечая на вопросы Маши, Димка попросился на производство, и их неожиданно пустили в упаковочный цех. Для этого им пришлось надеть спецодежду, и, пока Волков ржал над другом, одетым в одноразовый халат и шапочку, да еще делал себе фото на память, Роман немного расслабился. Смеющийся Волков был определенно лучше угрюмо молчащего.
Они провели в цеху минут тридцать, после чего Яна пригласила их выпить чаю.
В переговорной Роман уточнил у Яны, нужна ли ей помощь, а Димка плюхнулся на стул и, взяв со стола буклет компании, сделал вид, что его здесь нет. Яна Димке явно не нравилась, поэтому Роман по возможности старался развести их подальше друг от друга. Он помог Яне расставить чашки на столе, потому что Маша куда-то отлучилась, потом закрыл окно, потому что у Яны на это не хватило сил, потом отвлекся на пришедшую Машу и, только подавая чашку Димке, заметил, что тот пугающе бледен.
– Эй, – позвал Роман, – все нормально?
Волков поднял взгляд, и Роман понял, что все совсем не нормально. Выглядел он примерно так же, как в ту пору, когда пропали дядя Лёша с тетей Аней.
– Эй? – повторил Роман, чувствуя, как сердце понеслось вскачь.
Димка медленно встал и направился к окну, комкая в руках буклет. Роман, все еще не понимая, что происходит, тенью последовал за ним. Димка взялся за ручку окна, и тут Роман, наверное, совершил ошибку – схватил того за запястье. Но ему правда на миг показалось, что Волков сейчас распахнет окно и в него выйдет.
– Руки убери! – рявкнул Димка и толкнул Романа в плечо кулаком, в котором был зажат буклет.
Роман отступил, но руку не разжал. Оглянувшись на миг на испуганно замерших девушек, он прошептал Волкову:
– В чем дело?
– Мне нужно открыть окно, – произнес Димка побелевшими губами и стал хватать ртом воздух, как будто не мог надышаться.
Роман запоздало вспомнил о его панических атаках и разжал пальцы. Димка принялся дергать ручку окна не в ту сторону.
– Не туда, – понизив голос, прошептал Роман. – Дай я.
– Отвали, – прохрипел Димка и вдруг, согнувшись пополам, прижался лбом к подоконнику.
Роман тут же приоткрыл створку на проветривание. Широко открыть не решился: уж слишком странно вел себя Волков. Почувствовав порыв холодного ветра, Димка разогнулся и подставил лицо.
– Что сделать? – вполголоса спросил Роман, потом оглянулся на девушек и, как ему показалось, ободряюще им улыбнулся.
– Просто отвали. Все отвалите! – прошипел Димка и рванул к выходу.
Маша бросилась за ним. Роман натянуто улыбнулся Яне и пояснил:
– Сегодня был сложный день.
Фраза прозвучала тупо, но Яна была явно напугана, поэтому смолчать Роман не мог.
– Нам, наверное, лучше уехать. Давайте я помогу вам тут убрать.
В переговорную вошла девушка из местного персонала. Они принялись шептаться с Яной, и Роман, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, позвонил Маше. Та выпалила в трубку скороговоркой:
– Мы на парковке. Одежду нашу захвати, – и отключилась.
На улице успело стемнеть, и Роман не сразу увидел стоявшую неподалеку Машу, а когда заметил, бросился к ней со всех ног, зажав под мышкой Димкину куртку и по пути расправляя Машино пальто. Приблизившись, он торопливо накинул пальто Маше на плечи и только тут заметил, что в паре метров от нее на корточках сидит Димка.
– Как он? – шепнул Роман Маше, и та скорчила непонятную гримасу, торопливо запахиваясь.
Роман передал Маше ключи от машины, чтобы она могла завести двигатель и погреться, а сам подошел к Волкову и накинул на него куртку. Димка никак не отреагировал. Тогда Роман присел на корточки рядом с ним. Некоторое время они сидели в тишине. Только где-то вдалеке лаяла собака да трещал фонарь на столбе. Роман не знал, что сказать, что сделать, чтобы Димку отпустило. Он то и дело косился на сцепленные кисти Волкова, и ему хотелось накрыть их своей ладонью, но в голове звучало Димкино «отвали».
– Как тебе завод? – наконец задал Роман совершенно идиотский вопрос.
Димка ожидаемо не ответил. Казалось, он сейчас где-то не здесь.
– Куртку надень нормально. Холодно, – строго сказала Димке бесшумно подошедшая Маша.
Волков встал и, не глядя на нее, сунул руки в рукава. Роман тоже поднялся на ноги и посмотрел на Машу.
– Поехали, а то правда холодно, – обратилась Маша уже к Роману, и его резануло то, как по-деловому это прозвучало.
Волков молча пошел к машине и, открыв заднюю дверь, остался стоять. Маша проскользнула на сиденье мимо него, и Димка устроился рядом с ней. Роман выдохнул и сел за руль.
Оказалось, что на переднем кресле – Яна. Роман очень сочувствовал Димке и очень за него переживал, но ему категорически не нравилось то, что Маша сидит рядом с ним и, кажется, держит его за руку. Оборачиваться и проверять он не стал.
В машине царила угрюмая тишина. До Романа изредка долетал Машин шепот, но слов он разобрать не мог. Дурацкая неуместная ревность рисовала в воображении неприглядные картины. Роман понимал, что накручивает себя, но ничего поделать с этим не мог. Процентов на семьдесят он был уверен, что после сегодняшнего Маша объявит, что она не может бросить Димку, поэтому между ними все кончено.
– Остановите машину, – неожиданно попросила Яна, и Роман бросил на нее быстрый взгляд. Кажется, ей было нехорошо.
Съехав на обочину, он включил аварийку. Яна распахнула дверь и выскочила наружу. Роман проводил ее взглядом и, обернувшись, посмотрел на заднее сиденье. Лучше бы не оборачивался. Димка спал, устроив голову на Машиных коленях, а та ладонью касалась его виска.
– Волков не пристегнут, – сказал Роман, хотя собирался спросить, как Маша себя чувствует.
– Пристегнут, – прошептала Маша, смерив его сердитым взглядом, и кивнула на ремень, который Роман не заметил.
– Что случилось?
– Ему стало плохо, – ответила Маша, и Роман почувствовал себя так, будто от него отмахиваются, словно от надоевшей мухи.
Кивнув, он выбрался из машины, изо всех сил стараясь не разгонять мысль о том, что, кажется, их история стремительно летит к неприглядному финалу.
Яна стояла метрах в трех от машины и смотрела на черные силуэты деревьев. Мимо полз плотный поток машин, пахло дождем, мокрой землей и выхлопными газами.
– Всё в порядке? – спросил Роман, подойдя к ней.
– Нет, – покачала она головой.
Роман смерил ее взглядом. Тонкая кожанка явно не была рассчитана на загородную прогулку, и сейчас Яна дрожала, обхватив себя за плечи. Роман мимоходом отметил, что она довольно высокая. Наверное, чуть ниже Димки.
– Вас укачало? – вежливо спросил он, хотя было понятно, что дело скорее в срыве Волкова, который неподготовленного человека вполне мог испугать. Вон даже Роман испугался.
– Сейчас поедем. Я… немного подышу. Вам понравилось на заводе? – она повернулась к нему и улыбнулась дрожащими губами.
– Очень… масштабно, – ответил он, привычно готовый поддержать беседу, а потом вдруг вспомнил об отце и о том, что Яна с ним спит. Стало противно до тошноты.
– Мы вас ждем, – произнес он. – Я постараюсь ехать аккуратнее.
Не дожидаясь ее ответа, Роман направился к машине, хотя возвращаться туда дико не хотелось. Яна последовала за ним, избавив его этим от необходимости вести неловкую беседу с Машей.
По дороге ему позвонила Лялька. Роман старался говорить тихо, но Димка все равно проснулся, и последние тридцать минут пути в машине висело такое напряжение, что из нее хотелось выйти на ходу.
По его ощущениям, до Димкиного дома они ехали вечность. Димка вылез из машины, не прощаясь. Маша вышла за ним. Роман смотрел на то, как она что-то говорит Волкову, а тот в ответ молча кивает, и ничего не мог поделать с ревностью. Проклятой, гадкой ревностью, на которую он просто не имел права. Волков имел, а он нет. Маша поправила капюшон Димкиной толстовки, сбившийся под воротником куртки, и Романа вынесло из машины. Куртку Димка все равно снимет через пару минут. Зачем было поправлять?
– Ты как? – спросил он у Димки, стараясь задавить в себе глухое раздражение.
– Да норм. Обычные будни психов, – усмехнулся Волков, не глядя на него. – Валите уже, голубки.
Маша легонько стукнула Димку кулаком в плечо и вернулась в машину. К облегчению Романа, она заняла переднее сиденье, с которого Яна успела пересесть назад.
Роман протянул Димке руку, и тот ее мимолетно пожал. Очень хотелось, чтобы Димка сказал хоть что-то, но тот направился к калитке, не оглядываясь.
Всю дорогу до города Яна и Маша обсуждали какой-то фильм. Роман его не смотрел, и то, что он был исключен из разговора, стало очередным вкладом в испорченный вечер.
Когда Яна вышла возле метро, Роман на миг испугался, что Маша выйдет тоже, но она осталась. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Роман, наплевав на то, что может случиться завтра, ее поцеловал. Если Маша и собиралась сказать ему, что между ними все кончено, то пока, кажется, решила отложить этот разговор.
До Машиного дома они ехали в молчании. Только на этот раз в осторожном и почти уютном. Роман включил диск с симфоническим оркестром, и Маша погрузилась в задумчивость. Роман поглядывал на нее при каждом удобном случае и думал о том, какая же она красивая. Особенно сейчас, когда слушала музыку и иногда едва заметно водила кистью по подолу пальто, будто в ее руке был смычок.
На одном из светофоров Маша будто очнулась и, поставив диск на паузу, достала из кармана телефон. Роману не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, что она звонит Волкову.
– Телефон выключил, – вздохнула она. – Позвони его сестре.
Роман кивнул, глядя на дорогу, и, достав из кармана гарнитуру, воткнул ее в ухо. Он не хотел общаться с Лялькой по громкой связи при Маше, хоть в их разговорах и не было ничего секретного.
Оказалось, что у Волкова предсказуемо разболелась голова. Сама Лялька показалась Роману немного пригруженной. Вот только выяснять причину при Маше было неудобно. К тому же Лялька неожиданно спросила, не из-за Маши ли расстроился Димка. Роман вполне искренне ответил, что Маша тут ни при чем, однако, сказав это, понял, что не до конца уверен в своих словах. Все последние дни Димка был вынужден находиться рядом с ними с утра до вечера, и, хоть Роман и старался изо всех сил вести себя максимально корректно, кто его знает, как Волков это воспринимал.