В отсутствие Волкова Маша так и не пересела к Роману, хотя он после отчисления Юлы сидел один, и это тоже вгоняло его в дурацкую рефлексию.
На практику Димка тоже не ходил, и здесь, казалось бы, можно было немного выдохнуть, но не получалось, потому что, говоря об учебе, о заводе, о фильмах – о чем угодно, только не о Димке, – они будто обманывали сами себя и друг друга.
В пятницу на выходе из офиса Роман взял Машу за руку и, склонившись, прошептал ей на ухо:
– Не убегай, пожалуйста. Давай поужинаем вместе.
Маша подняла на него взгляд и улыбнулась так, что беспокойство почти отступило.
– Давай.
Роман обнял ее за плечи и потянул к машине.
Обычно после практики Маша уезжала на метро, так как по вечерним пробкам добираться до ее дома было проблематично. Роман был готов стоять и час, и полтора, но Маша торопилась домой, потому что ей нужно было готовиться к лекциям и еще она «обещала маме». О том, что именно она обещала, Маша так и не сказала. Роман в душу к ней не лез, считая, что она расскажет сама, если посчитает нужным.
Куда пойти, они так и не придумали, поэтому решили заказать ужин домой. Вообще, оказалось, что походы в кафе, рестораны и кино – очередной камень преткновения в их отношениях, потому что Маша не хотела, чтобы Роман за нее платил. Эта эмансипированность его порядком утомляла. Например, когда они куда-то выходили вместе с Юлой, вопрос о том, кто платит, даже не поднимался. Разве что иногда та заранее покупала билеты в кино и отмахивалась на попытки Романа отдать ей деньги. В отношениях с Юлой они выходили из щекотливой ситуации с финансами совершенно безболезненно. С Машей же все было иначе, поэтому ходили они куда-то довольно редко. Чаще всего гуляли в парках или скверах. Так за месяц посетили, кажется, все парки Москвы и ближайшего Подмосковья.
Маша заказала пиццу на свой вкус, а Роман поставил четкое условие, что раз идут в гости к нему, то угощает он, и она, к счастью, спорить не стала.
Когда они оказались у него дома, Роман наконец выдохнул. Он до последнего опасался, что Маша сбежит под тем или иным предлогом, но она разулась и, бросив сумку на пол, сообщила:
– Тебе нужно завести рыбок. На них же у тебя аллергии нет.
– За ними нужно ухаживать. Уже так просто не уедешь, – с сомнением пробормотал Роман.
– А ты планируешь уезжать? – спросила Маша из ванной и, не дожидаясь ответа, пустила воду.
Роман, вообще-то, планировал. Например, в гости к деду, чей юбилей он пропустил из-за аварии и последовавших за ней разбирательств.
– Иногда да, – ответил он, входя в ванную и ловя взгляд Маши в отражении.
Маша улыбнулась, как ему показалось, грустно.
– Я хочу уезжать с тобой, – сообщил Роман и, подойдя к Маше, обнял ее со спины, пристроив подбородок на ее макушку.
Ее волосы пахли одуряюще. Несколько секунд они смотрели друг на друга в зеркале, а потом Маша пробормотала:
– Ром, только я не планировала сегодня…
Маша сбилась и густо покраснела, а потом вызывающе вздернула подбородок, глядя ему в глаза.
– Что не планировала? – искренне не понял Роман и, отступив на шаг, развернул Машу к себе.
– Ну, я хотела бы просто поужинать и… побыть с тобой.
– Я тоже, – чувствуя себя идиотом, произнес Роман.
Он по-прежнему не понимал, о чем речь.
– Без всего остального, – с нажимом произнесла Маша и покраснела еще сильнее.
– О господи! – наконец сообразил Роман и с облегчением рассмеялся. – Ты поэтому не хотела ко мне идти?
Маша попыталась вывернуться из его объятий, но Роман не позволил. Склонившись, он заглянул ей в глаза.
– Маша, то, что произошло в прошлый раз… было классно. Здорово. Можно, я не буду описывать? Со словами я не дружу. Я очень благодарен тебе. Правда. Но это не главное, – серьезно сказал он.
– То есть ты будешь не против держаться со мной за ручки и говорить о цветочках? – с недоверием фыркнула Маша.
– В цветочках я понимаю приблизительно… ничего, но да, давай говорить о них, если хочешь.
Маша посмотрела на него немного сердито, и у Романа екнуло в груди.
– Маша, проблема в том, что все слишком быстро или… в чем-то другом? Мне важно знать, – серьезно произнес он.
Димкино имя, готовое сорваться с языка, удалось удержать в последний момент.
– Я не знаю, – вздохнула Маша. – Наверное, слишком быстро.
– В прошлый раз я сделал что-то не так? – холодея, прошептал он.
Ему-то самому казалось, что все получилось, словно в красивом романе. Он даже свечами квартиру заставил, как дурак.
– Нет-нет, – торопливо ответила Маша. – Просто все правда слишком быстро.
Роман вновь обнял Машу и зарылся носом в ее волосы. Все-таки у них проблема.
– Если вдруг ты решишь, что… устала или не хочешь больше всего этого… скажи сразу, хорошо? – хрипло произнес он.
Слова царапали горло.
– Я тебя люблю, – прошептала Маша в его плечо, так и не ответив на его просьбу.
В домофон позвонили, и Роман, поцеловав Машу в макушку, пошел впускать курьера в подъезд.
Они ужинали на подоконнике, разглядывая панораму города. Маша куталась в плед и была очень красивой и очень грустной.
– Как там Волков? – наконец набрался храбрости Роман.
Маша пожала плечами, глядя в окно.
– Говорит, что все отлично. Но врет. Я его знаю.
– Он объяснил, что стряслось?
– Мне нет. Может быть, тебе расскажет? Спроси у него, а?
– Хорошо. Мы завтра как раз к ним в гости с отцом едем.
– В гости? – насторожилась Маша.
– Да, если ничего не изменилось. Ну, помнишь, нас приглашали?
– Я помню.
Маша смотрела на него выжидающим взглядом, и Роман, вздохнув, произнес:
– Ты прости. Мне кажется, тебе не стоит туда ехать. Димка, по-моему, напрягается, видя нас вместе. Пусть хоть дома…
– А Лена напрягается еще больше, – глядя ему в глаза, произнесла Маша.
Роман на миг прислонился затылком к откосу и посмотрел вверх.
– У нее что-то случилось, а Димка не справляется. Лялька устроила скандал домработнице. Сотрясение еще это…
– Рома, ты помнишь, о чем мы говорили? Она влюблена в тебя.
– Я в этом не уверен. Я просто забочусь и…
– И это только подпитывает ее любовь, понимаешь? Оставьте девочку в покое.
– Но у нее никого нет.
– Рома, у нее и тебя нет, понимаешь? Ты есть у меня.
В Машином тоне Роману послышалась ревность, и он невольно улыбнулся.
– А ты у меня есть? – все еще улыбаясь, спросил он.
Маша кивнула, соскользнула с подоконника и, взяв его за руку, утянула на диван.
Маша, любимая до кома в горле, маленькая и, кажется, ревнующая, целовала его так, что Роман забыл и о Волкове, и о Ляльке, и о связи отца с секретаршей. Помнил только, что Маша не хочет торопиться. Об этом просто приходилось помнить каждую секунду.
В субботу отец подобрал Романа у подъезда.
– Привет. Заедем в кафе? – попросил Роман, пожимая протянутую отцом руку.
– Ты голодный? – спросил отец, и Роман невольно улыбнулся. Никто уже сто лет не спрашивал его, голоден ли он. Кажется, последний раз это было еще в Лондоне. Миссис Дженкинс, любимая дедушкина соседка, имела милую привычку без всякого повода что-либо печь и регулярно пыталась накормить этим Романа.
– Нет. Я просто обещал Ляльке кофе, – признался Роман.
– Ей нельзя, – глядя на дорогу, отрезал отец.
– Ну хотя бы чуть-чуть.
– Рома, давай мы будем слушать врачей, а не Ляльку? Она ребенок, который сам не ведает, что творит. Девчонки вообще редко что понимают в таком возрасте.
Голос отца прозвучал резко, и Роман неожиданно для самого себя завелся. Просто разом вспомнилась Яна, уютно кутавшаяся в плед на кухне отца. Точно так же, как Маша вчера куталась в плед у Романа.
– А с какого возраста они, по-твоему, что-то понимают? Яна достаточно взрослая?
Отец бросил на него быстрый взгляд.
– А Яна тут при чем?
– Да ни при чем, – произнес Роман как можно безразличнее, давя в себе раздражение.
После того как Волкову сорвало крышу на заводе, Роман понял, что не может оставаться один в пустой квартире, поэтому поехал к отцу. Хотел просто побыть немного у него, возможно, сыграть вместе во что-нибудь, посмотреть фильм. Но тот был занят. Разве до сына ему, когда у него на кухне сидит распрекрасная Яна? Все, что обломилось Роману в доме родного отца, – приглашение к чаю.
– Почему ты заговорил о Яне?
– Просто удивительно, как быстро ты нашел замену маме, – вырвалось у Романа.
– Ты считаешь? – холодно произнес отец. – Год уже почти, Рома.
– Сколько ей? Двадцать? И у вас прям все серьезно?
Отец молча включил поворотник и, припарковавшись, повернулся к Роману:
– Иди проветрись. Вон магазин с шоколадом. Ляльке что-нибудь вместо кофе купи.
Роман, мысленно выругавшись, вышел из машины, от души хлопнув дверью. Что ж, видимо, должно пройти еще минимум лет сто, прежде чем отец начнет относиться к нему как к взрослому.
В магазине он уставился на витрины невидящим взглядом.
– Вам помочь? – вежливо уточнила девушка-консультант, и Роман, выдавив улыбку, произнес:
– Мне нужно что-то для поднятия настроения. Девушке.
Спустя пять минут он вышел из магазина с букетом из шоколадных конфет. Откровенно говоря, он не думал, что Лялька придет в восторг от букета. Этот эмо-ребенок скорее наденет все эти рюшечки и бантики на голову дарителю. Но настроения объясняться с продавцом не было, и Роман решил положиться на милость Ляльки. В конце концов, чтобы надеть ему на голову этот букет, ей придется очень высоко подпрыгнуть или забраться на стул.
В машине пахло сигаретами. Отец, увлеченный телефонным разговором, вырулил на дорогу, и Роман, убаюканный его голосом, задремал, да так и проспал до самого дома Волковых.
Лялька его не убила. Хотя Роману и показалось, что ей этого очень хотелось. Впрочем, он спросонья туго включался в происходящее, поэтому ручаться ни за что не мог.