– Что случилось? – спросила Яна, хотя на самом деле боялась, что разговор вновь вернется ко вчерашнему происшествию. Говорить о Диме очень не хотелось. В Яне сразу поднимались и страх, и стыд, и обида.
– Что говорят в компании об аварии? Тебе там виднее, – неожиданно сказала мама, и Яна удивленно вскинула брови.
Мама обычно знала все, что происходит в компании, гораздо лучше Яны, потому что у нее, казалось, везде были свои люди.
– О какой аварии? – уточнила Яна, хотя умом понимала, что вряд ли дело в аварийном отключении электричества на заводе на прошлой неделе, которое стоило начальнику производства и Сергею Евгеньевичу седых волос, потому что производственный цикл нельзя останавливать в авральном порядке.
– В которую попал сын Крестовского в сентябре. Что об этом в офисе говорят?
– Я не знаю, – честно ответила Яна. – Меня следователь расспрашивал о Самохине Андрее, водителе Волковых, но я его только пару раз и видела, поэтому сказать ничего не могла, а дела его вроде как в отделе кадров нет почему-то.
– Отсутствие чьего-либо личного дела в отделе кадров тебя не касается, – отрезала мама, – а вот знать, что об этом думают сотрудники, ты обязана, Яна. Это и отличает хорошего помощника руководителя от бездарного. Ты должна быть в курсе всего. Знать не только что Крестовский предпочитает на обед и какой пьет кофе, но и с кем он спит, на какие сайты заходит, что у него в семье происходит.
– Ну личная жизнь мне его зачем? – жалобно пробормотала Яна, понимая, что это похоже не на заботу о благе босса, а на… сбор компромата.
– Потому что в решающий момент ты должна быть во всеоружии. И иметь возможность, когда это будет выгодно, воспользоваться информацией о его слабостях. Понимаешь?
– У него нет слабостей, – после раздумий произнесла Яна, хоть и знала, какую реакцию это вызовет у матери.
– Какая же ты у меня все-таки глупая и наивная, Янка. Моя вина, конечно. Растила тебя как тепличное растение. Но так хотелось тебя ото всей этой грязи уберечь. Ну назови хоть одну из очевидных слабостей Льва? Ну, раскрой глаза. Что-то же ты должна была заметить?
– Он любит овсяное печенье, – глупо произнесла Яна, и мама закатила глаза. – Еще сына любит и… Диму. Дорожит памятью о… об отце, – неуверенно закончила Яна.
– Уже лучше, – вздохнула мама. – С этим уже можно работать. Только нужно думать чуть шире, Ян. Любит сына. А сын у него месяц назад устроил гонку на папиной машине на загородной трассе и попал в ДТП со смертельным исходом. Ну? Это же уже отбрасывает тень на безупречный образ?
– По вине Романа погиб другой водитель?
– Кто там был виноват – это не суть важно, доченька. Важны факты. А факты – вещь такая: как их преподнесешь, такая картинка и сложится. Ладно, спи давай, святая наивность, – мама рассеянно коснулась лба Яны сухими губами и вышла из комнаты.
Яна несколько секунд смотрела на успевший погаснуть экран ноута, где отражалось ее испуганное лицо. Она вспомнила раздражающе уверенное поведение Романа в стенах компании, его неприязненный взгляд вчера в квартире у Льва Константиновича. Неожиданно картина стала приобретать совсем иные очертания. Роман – классический мажор?
На следующий день Дима ожидаемо вновь не явился на практику. Маша заметно нервничала, Роман выглядел так же, как обычно, но теперь Яна пристально в него вглядывалась и подмечала то, на что не обратила внимания в первые встречи. Например, его уверенность в себе граничила со снобизмом. Он был вежлив, улыбчив, но было в этом что-то ненастоящее. Если не присматриваться, то и не заметишь, но Яна теперь ясно видела, что Крестовский-младший относится ко всем немного свысока. Ни с кем особенно не разговаривает: здоровается, дежурно шутит, но в общение не вступает, видно, считая это ниже своего достоинства. С ней же и вовсе Роман вел себя так, будто она сделала лично ему что-то плохое. О его вежливость можно было порезаться, и такое поведение прекрасно встраивалось в образ мажора, который походя убил человека, катаясь на папиной машине.
Симпатия к Роману, которую Яна начала было испытывать в поездке на производство, увидев его искреннюю заботу о Диме, растаяла без следа. А заодно захотелось докопаться до обстоятельств аварии. Что-то в том, как мама говорила о фактах, не давало покоя. На секунду Яна допустила мысль о том, что она слишком легко отказалась от собственных выводов в пользу маминых. Но только на секунду. В конце концов, опыта в этих делах у мамы гораздо больше. Сама Яна наблюдательностью и умением оценивать людей никогда похвастаться не могла.
За обедом Яне представилась возможность поговорить об аварии. На этот раз она заказала в офис не пиццу, а полноценный комплексный обед, предварительно выяснив у Маши, что они предпочитают, и вновь привычно услышав от нее, что Роман в еде не капризен. Маша задержалась в бухгалтерии, а пришедший из архива Роман принялся помогать Яне накрывать на стол в переговорной, как и пару дней назад на производстве. Это немного выбивалось из ее представления о мажорах, но то, каким холодом веяло от него в сторону Яны, все уравновешивало.
– Откуда у вас эти шрамы? – подала голос Яна, указывая взглядом на руку Романа, которую тот протянул к чайнику.
Крестовский бросил взгляд на исполосованную розовыми отметинами кисть и чуть пожал плечами:
– Порезался о стекло.
Взяв чайник, он принялся разливать кипяток по чашкам.
– Это в аварии? – будто невзначай спросила Яна, понимая, что, если он пожалуется отцу, у нее будет весьма неприятный разговор с боссом.
Впрочем, такой развязки не стоило опасаться, потому что, как она успела заметить, отношения Крестовских назвать близкими можно было с натяжкой. Жили они по отдельности, и все случаи, когда Роман заходил к отцу в кабинет, заканчивались тем, что он выходил оттуда с каменным лицом, а босс до конца рабочего дня пребывал в скверном расположении духа.
Крестовский наполнил последнюю чашку, поставил чайник на стол и поднял на Яну взгляд.
– Это важно? – вежливо уточнил он.
– Просто авария наделала у нас тут шуму, – улыбнулась Яна, понимая, что ей до изящества матери как до Луны.
Впрочем, она пока не врала. Следователь действительно допрашивал нескольких сотрудников – и ее в том числе.
– Да. В аварии.
– Вы не справились с управлением? – Яна изобразила любопытство.
Она умела выглядеть милой глупышкой. Это стало понятно еще в пору ее участия в конкурсе красоты. Спрос с поступков и высказываний при таком поведении был меньше.
– Да, я не справился с управлением на повороте на мокрой дороге, и нас вынесло на встречку.
Яна отметила это «нас», а еще отметила, что тон Крестовского снизился на градус.
– Простите, никак не могла уйти, – запыхавшаяся Маша появилась в переговорной с виноватой улыбкой.
– Приятного аппетита, – улыбнулась Яна и оставила их одних.
Неожиданно для самой себя она почувствовала азарт и направилась в сторону отдела кадров.
Кира, сидевшая спиной к двери, услышала шаги и быстро свернула пасьянс на мониторе.
– Испугала. Думала, Мегера идет с обеда.
Мегерой сотрудники за глаза называли начальницу отдела кадров.
– Слушай, пойдем покурим?
– Ну давай на пять минут, пока ее нет.
Ни Яна, ни Кира не курили, но расхожая фраза, позволявшая с чистой совестью сделать перерыв, использовалась в офисе повсеместно. А вообще, за некурение сотрудникам доплачивали. Все-таки формат компании был европейским: с абонементами в фитнес, спортивными состязаниями отдел на отдел и прочим стимулированием здорового образа жизни.
Они вышли на застекленную лоджию, уставленную цветами, и Яна сдвинула створку окна, запуская свежий воздух.
– К вам на прошлой неделе следователь приходил? – спросила Яна, вдохнув полной грудью. День выдался солнечным, и очень хотелось выйти на улицу.
– А то! Нас теперь с этим пропавшим личным делом мурыжить будут до скончания века. Записи с камер поднимали, должностные обязанности по строчкам изучали. Я еще, как назло, доступ в архив имею.
– А что за история? А то меня тоже допрашивали, но я так и не поняла, что случилось.
– Да там такое… – Кира округлила глаза и огляделась по сторонам, будто их могли подслушать, хотя на балконе камер не было, поэтому они сюда и пошли. – Короче, этот Самохин, чье личное дело пропало, погиб в аварии.
– Он что, был с Романом? – смерть человека, с которым Яна была знакома, пусть и неблизко, вызвала странный холодок внутри. О том, что Андрей Самохин погиб, Яна не знала.
– Да нет. В том-то и дело, что Роман был в другой машине. А у Самохина в машине оказалась дочка Алексея Евгеньевича.
– Лена? – вырвалось у Яны.
– Кажется, Лена. В общем, младшая сестра Димы Волкова.
– А что она там делала? – Яна отметила, что голос у нее дрожит.
– Не знаю. Верка немного поболтала со следователем. Он ее на свидание пригласил, представляешь? Мне таким злым показался, а она говорит, что в жизни ни с кем так не смеялась, – Кира покачала головой.
– Ну так что с Леной? – напомнила Яна.
– А-а-а, Верка сказала, что вроде как Самохин ее похитил.
– Да ты что? – не поверила Яна. – Зачем?
– Ян, ну ты как с луны свалилась. Там же такие деньги вертятся.
– То есть он выкуп просил?
– Вот этого не знаю. Верка не говорила. С другой стороны, зачем еще ее похищать?
– Ужас какой, – поежилась Яна. – Кир, а Роман там как оказался?
– Ну, наверное, как-то узнал, что Лена у Самохина, и поехал за ней.
– Как супермен? – нервно усмехнулась Яна.
– Ага. Так-то по нему не скажешь. Но может, там что-то другое было, а эту историю про похищение потом уже придумали? Может, она с Романом сбежать хотела, а Самохин пытался помешать. Он же еще и телохранителем у нее был.
– С Крестовским? Сбежать?
– Ну я не знаю. Может, у них там любовь? Как у Ромео с Джульеттой. И тоже вон со смертельным исходом. Правда, не для них.
Яна посмотрела на панораму города за до блеска отмытым окном. От новостей голова шла кругом.