– Я у себя поем.
Лялька подхватила тарелку с пшенной кашей, которую мама называла цыплячьей, и направилась к себе. Димке она ничего не сказала. И он тоже ничего ей не сказал.
Есть она не стала, потому что на столе в комнате все еще лежала Ромкина записка. Лялька взяла ее в руки и понюхала. Ожидала, что записка будет хоть немного пахнуть его туалетной водой, но та почему-то пахла ванилином и немного корицей. Наверное, блокнот, валявшийся на кухне, пропитался запахами выпечки.
Лялька взяла телефон и после недолгих раздумий набрала Ромкин номер. Тот ответил не сразу, и, пока шли гудки, Лялька не знала, радоваться, злиться или пугаться. Сердце колотилось так, будто она долго-долго бежала. На самом деле Лялька забыла, когда в последний раз бегала. Иногда она бежала во сне. То убегала от кого-то, то догоняла и никак не могла догнать. Обычно по утрам она эти сны не помнила, зато сердце колотилось так же.
Ромка наконец ответил.
– Привет, – сказала она.
– Привет, ты как?
Лялька ловила отголоски тепла или вины в его голосе, но, как ни старалась, поймать не могла.
– Ты уехал.
– Да, мне… пришлось. Ты расстроилась?
– Нет, – как можно беззаботнее произнесла Лялька. – Хотя… все-таки да. Немного. Но у тебя есть шанс все исправить. Приезжай к нам сегодня в гости? Обещаю вести себя прилично. Димка уже очухался и…
– Да, я знаю, я с ним говорил, – перебил Ромка, и Лялька озадаченно замолчала. Он никогда прежде ее не перебивал. – Я не смогу сегодня приехать, извини.
– Ну, может, завтра? – предложила Лялька, злясь на него за то, что ей вновь плевать на гордость. Она готова умолять.
– Завтра тоже. Я…
– Это из-за Рябининой?
Кажется, в этом бесконечном споре начался очередной виток.
– Нет, Ляль. Я улетаю сегодня в Лондон.
– Зачем? – растерянно прошептала Лялька.
– По семейным делам.
Ромка сказал это так, будто его семейные дела Ляльку совсем не касались. Хотя она знала его семью, вообще-то.
– Рома, что случилось?
– Мне к деду нужно.
– Надолго?
– Я пока не знаю.
– Не знаешь или просто не хочешь об этом со мной говорить?
Ромка в трубке раздраженно выдохнул и сказал:
– Не знаю.
Лялька молча нажала «отбой» и опустилась на кровать. Она была уверена, что Рябининой не понравилось то, что Ромка провел вечер с ней, и та устроила скандал. Ни в какой Лондон Лялька не верила. Он просто боялся расстроить свою Рябинину. Ну а Лялька не боялась. Вскочив с кровати, она бросилась прочь из комнаты.
Димку удалось перехватить в дверях. Тот как раз стоял перед зеркалом и пытался пригладить волосы. Увидев в отражении Ляльку, появившуюся за спиной, Димка сказал:
– Походу, правда постричься пора. Сегодня схожу.
Лялька улыбнулась, стараясь откровенно не коситься на Димкин мобильник, лежавший на полочке под зеркалом.
– Что там сегодня с погодой? – спросила она, и Димка в отражении удивленно на нее уставился.
– Без понятия. А тебе зачем?
– Хотела сегодня поучиться из сада.
– Там экран отсвечивать будет, – сказал Димка, поворачиваясь к ней.
– Без разницы. Дай погоду посмотреть, пока обуваешься.
Незаметно сунув свой телефон в задний карман, Лялька взяла мобильник брата. Ничего не заподозривший Димка провел пальцем по экрану, снимая блокировку, и, отдав ей телефон, открыл шкафчик для обуви. Пока он вдумчиво изучал стройные ряды разномастных кед, кроссовок и ботинок, Лялька вошла в его телефонную книгу. Первым в списке вызовов шел номер какой-то Яны, потом Ромкин и, наконец, Рябининой. Лялька впилась взглядом в цифры, быстро проговаривая их про себя в попытке запомнить. Пересылать номер себе она не рисковала. Димка мог и заметить удаленное сообщение. Откровенно врать брату не хотелось.
После шестого повторения номер, кажется, зафиксировался.
– Ну чё там? Дождь будет? – Димка оглянулся через плечо. – Кроссовки надевать или кеды?
Лялька быстро открыла приложение с прогнозом погоды.
– Обещают.
– Вот блин, – вздохнул Димка и снял с полочки кроссовки.
Лялька смотрела на брата с натянутой улыбкой, мысленно повторяя номер ненавистной Рябининой. Закончивший обуваться Димка неожиданно обнял ее и чмокнул в висок. Лялька, не успев подумать, ткнулась лбом в его плечо.
– Не тяни в рот что ни попадя, – хмуро сказала она.
– Не буду, – усмехнулся Димка и, потрепав ее по волосам, вышел из дома.
Лялька вытащила свой телефон и торопливо вбила номер Рябининой.
– Лена, ты поела? – обратилась к ней Тамара Михайловна из кухни.
– Да. Сейчас тарелку спущу, – соврала Лялька, добавляя номер Рябининой в контакты и заходя в мессенджер.
К счастью, номер оказался верным, потому что на аватарке появилась Рябинина во всей своей сомнительной красе. Нарядная, со скрипкой наперевес. Видимо, фото с какого-то концерта.
Лялька побрела в сторону комнаты, решая, стоит ли звонить. Что она ей скажет? Оставить Ромку в покое? Но это, скорее всего, разозлит Ромку. Впрочем, он и так злится. Так что плевать. Кажется, отступать уже было поздно.
Лялька прикрыла за собой дверь и набрала Рябинину по видеосвязи. Та сбросила звонок, и Лялька написала: «Это Лена Волкова. Димина сестра».
Рябинина через секунду набрала ее сама.
– Что случилось? – воскликнула она. За ее спиной был шкаф с книгами, из чего Лялька сделала вывод, что та еще дома.
Вид у Рябининой был испуганный, будто она вправду переживала за Димку. Впрочем, может, и переживала. Может, у нее с Ромкой несерьезно и она просто хочет заставить Димку ревновать? Эта мысль почему-то не приходила Ляльке в голову. Ее сбивало то, что Ромка говорил об отношениях с Рябининой всерьез. Но Ромка ведь мог ошибаться.
– С Димкой все хорошо, – поспешила успокоить запаниковавшую Рябинину Лялька. – Я хотела поговорить о Роме, – она заправила за ухо прядь волос и улыбнулась.
– Хорошо, – голос Рябининой мгновенно изменился. Стал таким холодным и высокомерным, будто она была победительницей турнира по завоеванию принцев.
«Тоже мне принцесса», – Лялька разглядывала ее на экране телефона и думала о том, что у Димки отвратительный вкус. Про Ромкин вкус она думать не хотела, потому что все-таки верила в то, что сама ему тоже нравится, пусть он пока и не осознал этого до конца.
– Я хотела тебя попросить не сердиться на Ромку за то, что он приезжает ко мне. Его это расстраивает, – Лялька говорила доброжелательным тоном, как будто вправду заботилась исключительно о настроении Ромки.
– Я и не сержусь, – Рябинина нервно повела плечом и куда-то уселась. Камера наконец перестала дергаться.
– Ну и хорошо, – улыбнулась Лялька. – А то он вчера ночевать у нас собирался, но после разговора с тобой расстроился и уехал.
Лялька не знала наверняка, звонил ли Ромка Рябининой. Но она все-таки хорошо знала Ромку и его патологическую честность. Он не стал бы врать о том, где находится, и уехал, скорее всего, по просьбе Рябининой.
– В следующий раз не запрещай ему, пожалуйста, оставаться. Это… выглядит не очень.
Рябинина ничего не ответила, и Лялька продолжила:
– Понимаешь, мы знакомы всю жизнь, мы как одна семья. У него не так много близких людей, чтобы отрывать его от тех, кто есть. Если ты рассердилась из-за поцелуя, то это была просто шутка, – Лялька рассмеялась.
Рябинина смотрела в камеру так напряженно, что Лялька едва удерживалась от того, чтобы счастливо не расхохотаться. Было ясно, что о поцелуе та не имела ни малейшего понятия. Лялька отмела возникшую было мысль о том, что Ромка может ее не простить, если Рябинина действительно его бросит после этого разговора, потому что в одном она точно была права: они действительно как семья, и Ромка никогда не оставит ее, а уж Лялька сделает все, чтобы он принял ее в том качестве, в котором ей нужно.
– Лена, проблема не во мне, а в тебе, – неожиданно сказала Рябинина. – Рома волнуется за тебя. Но ты ему как сестра.
Она говорила противно-успокаивающим тоном.
– Правда? – улыбнулась Лялька. – Сестер так не целуют, Маша, если ты была не в курсе.
На это Рябинина не ответила, и Лялька ощутила азарт победы. В эту минуту она почувствовала себя почти всесильной.
– Ты для него временная остановка, Маша. У них с Димкой вечная борьба непонятно за что. И все эти отношения с тобой, – Лялька изобразила в воздухе кавычки, – это просто еще одна часть их мальчиковой игры.
– Лена, ты еще маленькая и глупенькая, – улыбнулась Рябинина. – Я не хочу тебя расстраивать, но Рома просто тебя бережет, чтобы ты не волновалась.
Если бы Рябинина была сейчас не просто картинкой на экране телефона, Лялька, наверное, швырнула бы в нее что-нибудь. А может, и нет. В конце концов, игра только началась. Они с Рябининой в разных весовых категориях, и у Ляльки было колоссальное преимущество. Насколько она могла судить, Рябинина ни разу никуда не выезжала из своей Москвы. Во всяком случае, Лялька как-то слышала, как Димка уговаривал ту съездить покататься на горных лыжах хотя бы в Подмосковье.
– Маша, сейчас начнутся рождественские каникулы, потом вы не будете учиться летом. По-твоему, Ромка будет сидеть в Москве? У него в Лондоне друзья, семья.
– К чему ты это говоришь?
– К тому, что мы все поедем туда, а ты нет. Мы будем рядом целыми днями. А ты останешься здесь. Вот и всё.
Лялька пожала плечами. Она не знала, зачем говорит про Лондон. Ничего подобного они не обсуждали. Лялька даже не была в курсе, не продан ли их дом. Впрочем, они ведь могли остановиться у Крестовских.
– Ты все-таки плохо знаешь Рому, – улыбнулась Рябинина, впрочем, совсем не так уверенно, как прежде.
– А-а-а. Так ты думаешь, он возьмет тебя с собой? – Рябинина промолчала, а Лялька добавила наугад: – Сегодня же не взял.
– Куда? – вырвалось у Рябининой, и Лялька возликовала.
– Ну, он летит в Лондон то ли сегодня, то ли завтра. Он говорил мне, но я прослушала, – мило улыбнулась Лялька, по изменившемуся лицу Рябининой понимая, что про Лондон та все-таки не знала.