Видишь разницу между ответственностью и любовью.
Пока Саша-Потап вез их до дома по вечерним пробкам, Лялька, по ощущениям, прожила целую жизнь. Сперва она мысленно ругала себя на чем свет стоит за то, что вообще во все это ввязалась. Зачем ей эта девчонка? Зачем ей ехать в вонючей машине с хмурым парнем за рулем, если она вполне может заказать такси?
А потом, когда Аня, которую LastGreen’у едва удалось от себя отлепить, чтобы посадить в машину, потому что на нее напало желание пореветь, наконец перестала шмыгать носом и повернулась к Ляльке, та как-то позабыла все свои «зачем?».
– А тебя точно не заругают? – спросила Аня, и в ее голосе и взгляде сквозил неподдельный страх.
– Не заругают, не волнуйся, – ответила Лялька.
Страх девочки был таким осязаемым, что в машине моментально стало душно.
– А ты в садик ходишь, да? – спросила она первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь девочку.
– Хожу, если Гришка успевает отвести.
– А если не успевает? – спросила Лялька.
– Дома сижу, – пожала плечами девочка. – Иногда мамка отводит. Но она редко меня водит. Ей стыдно.
Лялька заметила, как Потап бросил хмурый взгляд в зеркало заднего вида.
– Мелкая, ты голодная? – спросил он.
– Меня Гришка покормил пиццей перед тем, как уйти, – уклончиво ответила Аня.
– Ща за бургерами заедем, – подмигнул девочке Потап, остановившись на светофоре и заглянув в просвет между сиденьями.
– А мороженое купишь? – глаза Ани загорелись.
– Обойдешься, – отрезал Потап и, бросив взгляд на Ляльку, пояснил: – Ей молочное нельзя. Непереносимость или типа того. Потом вся в прыщах ходит и чешется.
Лялька кивнула и предложила:
– Можно будет купить мороженое без молока. Фруктовое.
– Ну, можно, – пожал плечами Потап.
Лялька ни разу не заказывала еду из машины, поэтому разнервничалась, когда механический женский голос стал задавать вопросы. Потап вступил с ним в дискуссию, и, удивительное дело, голос начал вести с ним диалог. Только потом Лялька сообразила, что говорит сотрудница по громкой связи. Потап заказал пару бургеров, чай и колу, а потом повернулся к Ляльке:
– Ты что будешь?
Лялька помотала головой.
– Да я заплачу, не волнуйся, – Потап, кажется, неправильно понял ее испуг.
– Нет. Я не хочу просто.
– А-а-а, ты из этих, вечно диетных? – хмыкнул Потап, бегло оглядев Ляльку, и сообщил сотруднице, что это всё.
Лялька помогла Ане распаковать ее бургер и, когда в машине запахло фастфудом, неожиданно почувствовала, что она сама дико голодная. А ведь обычно мысли о фастфуде не вызывали в ней ничего, кроме тошноты. Потап, жуя, мычал под нос какую-то песенку, Аня уминала еду молча. Она ела, как очень голодный человек, откусывая большими кусками и жадно жуя. Почувствовав Лялькин взгляд, девочка замерла, не донеся бургер до рта в очередной раз, и посмотрела в ответ.
– Хочешь? – она протянула бургер Ляльке, и Лялька неожиданно для самой себя едва не разревелась. Чертово сотрясение!
– Нет, спасибо. Кушай.
Аня смела остатки еды в считаные секунды и посмотрела на Потапа. Тот неспешно жевал, внимательно следя за дорогой.
– А у тебя фри осталась? – спросила Аня, комкая в руках шуршащую обертку.
– А я ее не брал, потому что у кого-то от нее болит живот.
Потап разговаривал с ней таким тоном, будто девочка его раздражает, и Ляльку это напрягало.
– Один раз всего было.
– Только при мне четыре.
– Вредина! – Аня сложила руки на груди и надулась. Некоторое время она сердито поглядывала на переднее сиденье, а потом сказала: – Потапчик, давай дружить?
– Давай, – рассеянно согласился Потап и, доев, сунул скомканную бумажку в пакет, валявшийся на пассажирском сиденье. – Давай сюда мусор.
Лялька забрала у Ани обертки и передала Потапу, когда они остановились на очередном светофоре. Потап убрал мусор и, вытянув шею, посмотрел на Аню в зеркало заднего вида и мимолетно улыбнулся. Лялька выдохнула, поняв, что у них просто такая модель общения, в которой он играет роль вредного старшего брата.
– А у тебя есть братья или сестры? – спросила она у Потапа.
– Пятеро, – ухмыльнулся тот.
– Пятеро? – вырвалось у Ляльки. – И чем они занимаются?
– Тебе правду или версию для приличных людей?
Лялька на миг задумалась, а потом решила:
– Правду.
– А я бы все равно ей рассказала, – вредным тоном сообщила Аня.
– Мы еще не заехали за мороженым, – ответил Потап. – И походу, не заедем.
– Ну, Потапчик, – принялась канючить Аня.
– Цыц! – Аня мигом замолчала, а Потап сказал: – Старший брат в Чечне погиб, средний – на нарах, две сестры – замужем, одна – в вечном поиске.
– Понятно, – протянула Лялька и незаметно загуглила, что значит «на нарах». Господи, куда ее занесло?
– А поступать ты куда будешь? – спросила она, старательно отгоняя от себя мысли о семье Потапа.
– Да куда мне поступать? Я ЕГЭ еле сдал. Работаю в авторемонте. Вот машину сам в порядок привел.
Он сказал это с затаенной гордостью, и Лялька автоматически выдала:
– Круто!
– Потапчик у нас самый рукастый, – похвасталась Аня. – Он мне всегда все чинит. Только заплетать не умеет. Когда Гришка в больницу попал, я в сад как растрепа ходила.
– Как кто? – оскорбленным тоном произнес Потап.
– Елена Сергеевна так сказала.
Лялька потерла висок. Голова начала болеть, потому что в нее никак не желала укладываться картинка, в которой мать не водит дочку в сад, брат плетет девочке косы, а когда он попадает в больницу, друг брата почему-то оказывается виноватым в том, что не умеет заплетать ребенка и водит ее в сад растрепанной.
Несколько минут они ехали в тишине, а потом Потап спросил очень тихо и очень серьезно:
– Мелкая, этот урод тебя не тронул?
– Нет, – беззаботно помотала косичкой Аня. – Мамка заступилась, а потом ты прибежал.
Лялька зажмурилась, откинув голову на спинку сиденья. Очень хотелось выйти на воздух и сделать вид, что сегодняшнего дня не было, но девочка вдруг подобралась ближе и, взяв Лялькину руку, обняла ей себя за плечи. Прижавшись к ее боку, Аня прошептала:
– Ты следи за мороженым, ладно? А то с моего бока – дорога и машины. А Потап забудет. Он всегда все забывает.
Лялька кивнула, и Аня спустя пару минут провалилась в сон, а Лялька до самого дома переживала, что, когда девочка проснется, у нее не будет мороженого, потому что, если купишь заранее, оно растает, а будить ее не хотелось.
Потап тихо включил радио. Играло что-то похожее на то, что обычно слушал Димка. Иногда он бросал взгляды на заднее сиденье, но Лялька не могла понять, о чем он думает. Она не умела понимать по взглядам.
Перед въездом в поселок Лялька шепотом спросила у Потапа номер машины и отбила эсэмэску на пост охраны. Их пропустили без проблем.
Стоило им проехать через шлагбаум, как Потап на миг на нее оглянулся, и его лицо приобрело какое-то сложное выражение, но вслух он ничего не сказал. Лялька указала нужный дом, осторожно выпуталась из объятий спящей Ани и, выйдя из машины, набрала код на воротах. Потап вопросительно указал на въезд, и Лялька кивнула.
Потап аккуратно припарковался на обычном месте Сергея и вышел из машины.
– Ты тут живешь? – осторожно спросил он.
Лялька снова кивнула, отчего-то чувствуя неловкость.
– А напомни, как вы с Гриней познакомились?
– Я телефон потеряла, а он мне вернул.
Потап хмыкнул и, вытащив из куртки сигареты, закурил. Лялька стояла рядом и не знала, что сказать. Кажется, он тоже не знал, поэтому они молчали.
Докурив, Потап открыл заднюю дверь и, несмотря на возмущенные замечания сонной Ани, вытащил ее из машины. Лялька подхватила пакет с вещами девочки и поспешила за Потапом, который неуверенно топтался на крыльце.
В холле лицо Потапа приобрело еще более сложное выражение. Он явно старался не пялиться по сторонам, а Лялька думала о том, что она притащила в дом незнакомого парня из явно неблагополучной семьи. Кажется, все-таки она была гораздо глупее, чем предполагала.
– Хочешь чаю или, может, поесть?
– Не, мне назад еще ехать полжизни. Куда ее сгрузить? – кивнул он на дремлющую девочку.
– Пойдем за мной, – Лялька суетливо бросилась к лестнице. Потап перед лестницей замер и посмотрел на нее, как показалось Ляльке, с тоской, потом вздохнул и начал медленно подниматься.
Взбежав по ступенькам, Лялька открыла дверь в гостевую, располагавшуюся рядом с Димкиной комнатой.
– А она тут одна будет? – с непонятной интонацией спросил Потап, когда Лялька зажгла свет, и смущенно пояснил: – Она просто темноты боится.
Сказав это, он прижал девочку к себе так, будто боялся, что ее отберут.
– Ну, можно ее со мной положить. В моей комнате, – решилась Лялька, с трудом представляя, как это будет выглядеть.
Потап перенес Аню в Лялькину комнату. В дверной проем он почему-то не вписался, из-за чего Аня ударилась ногами и захныкала.
– Ш-ш-ш, – прошептал Потап, но Аня проснулась.
– А где мы? – испуганно спросила она, вцепившись в шею Потапа, и уставилась на пустые книжные полки.
– У меня дома, – как можно более радостно улыбнулась Лялька. – Это моя комната. Будешь спать со мной?
– Буду, – после раздумья согласилась Аня. – А Потапчика мы куда положим?
– А Потапчик поедет домой, – хмуро произнес парень и поставил Аню на пол.
– Не уезжай, – тут же принялась канючить девочка, дергая его за штанину.
– Ну, Анька, блин. Веди себя прилично!
– Не уезжай, а? – попросила Лялька, представив, что останется с ребенком один на один.
– Да вы сговорились, что ли? – пробурчал Потап, но Лялька почему-то поняла, что он останется. – Умываться и спать! – тут же заявил он.
– Ванная вон там, – подхватила Лялька и бросилась за чистым полотенцем.
Потап запихнул девочку в ванную, настроил ей температуру воды и вышел.
– А она сама справится?