Его кулинарные навыки ограничивались яичницей, и обычно Лялька отказывалась, но сегодня просто не смогла. Получалось, что она действительно успела хорошо изучить дядю, потому что, стоило ему на нее посмотреть, она сразу заметила, что он нервничает.
– Что случилось? – спросила она, когда он уронил крышку от заварочного чайника и та, грохнувшись на пол, разлетелась на осколки.
– Ничего, – улыбнулся Сергей и, достав метелку с совком, принялся сметать стекло.
– Я перестану тебе верить, – предупредила Лялька.
– Это шантаж, – серьезно сказал Сергей, а потом добавил: – Просто сложный день. Все будет хорошо. Я, кстати, из дома сегодня поработаю.
– Будешь меня пасти? – вздохнула Лялька.
– Если бы. Буду читать нудные договоры.
– Не врешь?
Он поднял взгляд от осколков и так посмотрел, что Лялька передумала его мучить.
– Ладно, проехали, – сказала она.
В конце концов, Димка на связи, Сергей дома, Ромка в Лондоне. А значит, все хорошо. Еще она мимолетно подумала, все ли хорошо у Потапа с LastGreen’ом и Аней. И это ее немного удивило.
Устранив беспорядок, Сергей повертел в руках бесполезный теперь чайник.
– Я сделаю кофе, – предложила Лялька и принялась заправлять кофемашину. – А ты посиди.
Дядя послушно сел на свое место и принялся с кем-то переписываться. Кофемашина уютно загудела, и Лялька вспомнила вчерашнее утро. Она так же готовила кофе, а за столом сидел Потап. Они были вдвоем на кухне, потому что домработница задерживалась из-за пробок, а Аня еще спала. Потап некоторое время ее внимательно разглядывал, а потом вдруг спросил, почему она не ходит в обычную школу.
– Ты ж не больная вроде, – сказал он.
Ляльку это не то чтобы задело. Просто вдруг захотелось сказать правду.
– Я больная, – призналась Лялька. – Я не умею общаться с людьми. Хожу к психологу, которая считает, что у меня суицидальные мысли. И вообще… – она замолчала, разглядывая жужжащую кофемашину.
Думала, что сказать это будет стыдно, но, оказалось, нет. В конце концов, она тоже много узнала о семье Потапа. Да и сам он, может, псих тот еще.
– А выглядишь нормальной, – серьезно произнес он. – И Аньке ты понравилась. Аньке мало кто нравится вообще. Да и Гриня…
– А что Гриня? – Лялька наконец обернулась к Потапу и, прислонившись поясницей к краю столешницы, сложила руки на груди.
– Ну, он тоже особо, знаешь, от учебы и работы не стал бы просто так отвлекаться на кого попало, – пояснил он, и Лялька покраснела.
У нее была куча сетевых знакомых, которые любили с ней общаться, ждали ее писем. Она соврала бы, если бы сказала, что не испытывала никаких эмоций от общения с ними. Но, оказывается, когда о тебе хорошо говорит кто-то, кто видел тебя лично, с твоим неидеальным носом и дурацкой привычкой краснеть, а еще с глупостями, вылетающими изо рта раз за разом, это вдруг чувствуется совсем иначе.
– Саш, а можно вопрос? – решилась Лялька и, когда тот, серьезно кивнув, опустил подбородок на сцепленные кисти, спросила: – А я красивая? Только не смейся. И скажи честно.
Почему-то ей казалось, что Саша-Потап, так заботившийся о сестре друга, не будет врать.
– Очень, – снова кивнул Потап, и это прозвучало так весомо, что Ляльке стало неловко и одновременно очень радостно.
И вот теперь она думала о том, что Потап, оказывается, считает ее красивой, LastGreen пригласил ее погулять, хотя не стал бы тратить время на кого ни попадя, Сергей сказал, что любит ее. Перебирая все это в уме, Лялька чувствовала себя очень счастливой. В груди как будто что-то пузырилось. Не хватало только Димки здесь. И… Ромки. Ромки все-таки очень не хватало, чтобы наконец поговорить. По-настоящему. Спросить, что он думает о ней, о жизни вообще. Потому что за последние два дня Лялька осознала, что даже Ромку она на самом деле не знает. Он у нее, конечно, самый лучший и любимый, но, кажется, немножко придуманный.
Ее мобильный, лежавший на столе, вдруг зазвонил. Сергей встрепенулся и посмотрел на него так, будто это мог быть звонок государственной важности. На экране было написано: «LastGreen».
– Это Гриша, – пояснила Лялька, чем, кажется, разочаровала Сергея.
– Привет! – прозвучал в трубке радостный голос LastGreen’а.
– Привет! – смутившись под внимательным взглядом дяди, пробормотала Лялька. – Как Аня?
– Отлично, – отрапортовал LastGreen и после паузы добавил: – У тебя какие планы на сегодня?
Лялька посмотрела на Сергея. Она, конечно, могла бы отпроситься погулять, могла бы попросить его отвезти ее в Москву. Он не отказал бы ей, она точно знала. Но Сергея явно что-то беспокоило сегодня, и Лялька вдруг поняла, что не может оставить его одного.
– Я… дома сегодня, – сказала она в трубку. – У нас тут проблемы небольшие, и дядя просил меня пока никуда не выезжать.
Во взгляде Сергея что-то промелькнуло, и Ляльке стало неловко, поэтому она вновь отвернулась к кофемашине.
– Потап говорил, ага, – меж тем ответил LastGreen. – А ты не будешь против, если мы заедем к тебе ненадолго?
Лялькино сердце начало бухать с такой силой, что ей сразу стало жарко.
– С Аней? – спросила она, чтобы потянуть время.
– Конечно. От нее теперь не отвяжешься. Второй день слушаю о том, какая ты классная.
Он очень забавно произносил шипящие и свистящие. Лялька в детстве тоже как-то неправильно говорила. Как именно, она не помнила, но ее водили к терапевту по речи. На русском у него было какое-то другое название, только Лялька не помнила, какое именно. Было странно знать, что родители могут ничего не делать для того, чтобы решить проблемы в речи детей, не водить детей в сад, оставлять их без присмотра. И все это в реальной жизни.
– Я вас жду, – сказала она.
– Уже мчим, – засмеялся LastGreen и отключился.
Лялька повесила трубку и повернулась к дяде.
– Гриша с Аней ненадолго заедут. Гриша – это Анин брат, помнишь? Ты ведь не против?
Для нее вдруг оказалось важным получить разрешение дяди, потому что она не хотела протестовать и преодолевать. Она хотела чувствовать поддержку и одобрение.
– Не против, – улыбнулся Сергей и добавил: – Спасибо, Лен.
Лялька схватила чашку с кофе и, пробормотав: «Не за что», поспешила к себе, думая, что она все-таки больная на голову. Ведь хотела одобрения, хотела поддержки, но каждый раз, получая ее от Сергея, терялась и не знала, что сказать в ответ. Насколько все-таки проще было общаться в Сети.
LastGreen позвонил ей около двух часов дня и сообщил, что они на месте. Лялька бросилась открывать ворота, по пути крикнув сидевшему в кабинете Сергею, что к ней приехали. Ей понравилось, как это прозвучало. «Ко мне приехали» – это ведь значит «я небезразлична», «меня хотели увидеть», «на меня готовы потратить время».
Оказалось, что Аню с LastGreen’ом привез Потап. В принципе, это было закономерно. Не на мопеде же возить ребенка в такую даль. Но Лялька почему-то удивилась.
Аня выскочила из машины первой и так крепко обняла Ляльку за талию, что той стало больно дышать. Никто никогда не цеплялся за нее так сильно.
– Они ехать не хотели, – пожаловалась Аня. – Особенно Потапка. Он вообще сегодня злой.
– Мелкая! – угрожающе начал Потап и обратился к Ляльке: – Привет.
Лялька не успела ответить, потому что из машины выбрался LastGreen, в руках у которого оказался букет белых тюльпанов. Настоящих.
– Это тебе, – с улыбкой сказал LastGreen.
– Спасибо, – растерянно пробормотала Лялька, никак не ожидавшая цветов.
Это ведь не просто «тебя хотят видеть». Это ведь «тебе хотят сделать приятное». И, наверное, «ты нравишься».
Сергей сбежал с крыльца, разговаривая по телефону. Он поочередно пожал руки мальчишкам, отведя телефон от уха, сказал: «Приглашай в дом» – и пошел обратно к крыльцу.
– Да мы ненадолго, – произнес Потап ему в спину, но Сергей, кажется, уже не слушал.
– Цветы надо в воду поставить, – встряла с ценным замечанием Аня и потянула Ляльку к двери. Ей явно не терпелось оказаться в доме, из которого Потап вчера с трудом заставил ее уехать.
LastGreen, окинув взглядом видимую ему часть участка, пошел за ними, а Потап уселся на капот своей машины. Лялька остановилась на крыльце и непонимающе на него посмотрела. Кажется, Аня не шутила, когда сообщила, что Потапка сегодня злой.
– Ты идешь? – обратился к нему LastGreen.
– Я здесь подожду, – ответил тот.
LastGreen посмотрел на Ляльку, потом на Аню.
– Я тоже здесь подожду. Ань, давай быстро. Мы правда просто заехали сказать спасибо, – пояснил он Ляльке.
– Ну, как хотите, – пожала плечами Лялька и пошла с Аней в дом.
Пока она на кухне набирала воду в вазу, Аня успела рассказать, что ее мама сегодня совсем не пила, этот не приходил, а Потапка с Гришкой поругались.
– Из-за чего поругались? – спросила Лялька.
– Потому что он в тебя влюбился.
– Кто? – опешила Лялька.
– Гришка, конечно. Ну не Потапка же. Потапка в любовь не верит. А Гришка, когда влюбляется, всегда на все сердится. Потому что у него времени нет.
– А он часто влюбляется? – как бы между прочим спросила Лялька, выключив воду и поставив букет в вазу.
– Нет. Ты вторая всего. Он тоже говорит, что в любовь не верит. Но все он врет. И Потапка врет. Меня же они любят.
Лялька поставила вазу по центру обеденного стола, обдумывая слова Ани. Неужели это вообще возможно? Неужели в нее кто-то может влюбиться по-настоящему? И цветы… Неужели правда ей?
А еще она вдруг вспомнила слова Потапа о том, что она красивая, и поняла, что чувствует от всех этих новостей не удовлетворение, а растерянность. Прочитай она о таком на форуме, дала бы дельный совет. Что-то типа спросить напрямую, что каждый из них чувствует. Или как-то проверить серьезность их намерений. Но в реальности ей до дрожащих коленей было страшно даже просто допустить мысль, что она всерьез нравится хотя бы одному из них. Не говоря уже о двоих. Мысли привычно перескочили на Ромку. Как же просто было, когда она даже не рассматривала никого другого в качестве своего потенциального парня.